Всё в нашем мире определяет движение, развитие, омоложение. На смену Александру Пушкину и Льву Толстому, как бы гениальны они ни были, приходили новые русские гении. Как бы ни были велики и знамениты Валентин Распутин, Василий Белов, Виктор Лихоносов, Станислав Куняев, Юрий Бондарев, но уже в силу своего возраста эти живые классики ушли из сегодняшнего развивающегося литературного процесса. Они — наши знамена, наши памятники, но где же их не менее знаменитые и талантливые молодые преемники? Талантливые есть, знаменитых нет.

     Увы, но ни Союзы писателей, ни конкретные наши знаменитости своих учеников не оставили, новых громких имён в патриотическом мире, равных Распутину или Проханову, за последние годы не прозвучало. Поддержку в СМИ, в издательском мире никому не оказывали.

     Вот и получилось, если брать мир литературы, то новое поколение представлено в поэзии Сергеем Гандлевским и Тимуром Кибировым, Бахытом Кенжеевым и Алексеем Цветковым, Максимом Амелиным и Светланой Кековой, сплошь достойными, талантливыми представителями либеральной литературы. То же и в прозе: Виктор Пелевин и Владимир Сорокин, Александр Иличевский и Дмитрий Быков, Людмила Улицкая и Дина Рубина… О каком патриотическом противостоянии с ними можно говорить? Конечно, можно плюнуть на них на всех: мол, русская литература кончилась, умерла. Но так ли это?

     Конечно, всё зависит не столько от самих раскручиваемых либералов, а прежде всего от государственной культурной политики, которая при всех переменах властей, явно грешит боязнью русскости как таковой. Посмотрите состав писательских делегаций за последнее десятилетие? Вы не увидите ни одного русского патриотического имени. Вот и ныне, к примеру, президент Медведев прошел мимо самого факта убийства спартаковского болельщика Егора Свиридова, но грозно указал организаторам митинга на Манежной площади. Власти откровенно боятся не убийств русских ребят, а национального русского подъёма.

     Власти откровенно боятся подъёма русской национальной литературы, которая может стать катализатором русского взрыва.

     Наверное, до сих пор актуально андроповское высказывание: "В последнее время в Москве и ряде других городов страны появилась новая тенденция в настроениях некоторой части научной и творческой интеллигенции, именующей себя "русистами". Под лозунгом защиты русских национальных традиций они, по существу, занимаются активной антисоветской деятельностью… Согласно документальным данным, противник рассматривает этих лиц как силу, способную оживить антиобщественную деятельность в Советском Союзе на новой основе. Подчеркивается при этом, что указанная деятельность имеет место в иной, более важной среде, нежели потерпевшие разгром и дискредитировавшие себя в глазах общественного мнения т.н. "правозащитники". Изучение обстановки среди "русистов" показывает, что круг их сторонников расширяется и, несмотря на неоднородность, обретает организационную форму. Опасность прежде всего состоит в том, что "русизмом", т.е. демагогией о необходимости борьбы за сохранение русской культуры, памятников старины, за "спасение русской нации", прикрывают свою подрывную деятельность откровенные враги советского строя…"

     Это и есть главная линия кремлевской культурной политики: с западниками и либералами мы как-нибудь разберемся, но русских патриотов надо жестко контролировать…

     Вот так и в наше время, наш Союз писателей России проводит свой пленум в Чечне, а Владимир Путин в это время встречается с завсегдатаями ПЕН-центра, которые его же и ругают за чеченскую политику. С писателями нашего, самого многочисленного Союза он за время двух своих президентских легислатур так ни разу и не встретился. О Медведеве в подобном контексте даже думать странно. Естественно, не встречая никакой поддержки, лишенные выхода к СМИ и на телевидение, многие патриотические союзы и центры потеряли свою энергию, ими овладел дремотный пессимизм. Сформировали свою небольшую, но уютную русскую резервацию.

     Молодые, талантливые поэты, писатели, музыканты, художники были отданы на откуп рынку и более влиятельным в финансовом отношении либеральным кругам. К сожалению, среди русских толстосумов пока не появилось и надежных спонсоров, подобных Мамонтову и Рябушинскому, Морозову и Третьякову.

     Да, появилось совсем недавно, как из-под земли, новое поколение национальной литературы — Прилепин, Шаргунов, Садулаев, Елизаров, Емелин, Струкова, Рудалёв. Но связи между этими молодыми патриотически настроенными писателями и так называемой старой патриотикой нет ни-ка-кой.

     Точно так же в политике, к счастью, появились разные, иной раз враждующие между собой молодые патриотические группировки, новые центры влияния (те же "Вопросы национализма"), но и они появились сами по себе, без всякой связи со старой патриотикой.

     Еще живы классики национальной мысли Игорь Шафаревич, Михаил Лобанов, Сергей Семанов, их изучают как исторические явления. Свое подвижническое дело ведет институт русской цивилизации во главе с неутомимым Олегом Платоновым, выпускающим десятки важнейших идеологических книг по русской национальной мысли. Еще активно пишут, и даже определяют в чем-то движение русской современной литературы Александр Проханов и Владимир Личутин, Эдуард Лимонов и Леонид Бородин. На первый взгляд — всё хорошо. "Наш современник" числится в лидерах толстых журналов. Почти все литературные газеты, включая "Литературку", явно грешат патриотизмом. И всё же чувствуется повсюду апатия и пассивность, мешает явная геронтократия русской патриотики.

     Так было в брежневской политике последних лет. Всё хорошо и спокойно, отмечаются девяностолетние и так далее юбилеи, а жизнь общества пошла уже по другим рельсам. Об этом мало пишут, но одной из главнейших причин крушения советской державы было одряхление его руководства. Когда-то молодые сталинские талантливые лидеры Устинов, Брежнев и другие, превратились в дряхлых динозавров. И после них появился иуда Горбачёв.

     То же случилось за последние двадцать лет и в русской патриотике. За старой гвардией нет ни молодого Валерия Ганичева, в 35 лет возглавившего крупнейшее издательство страны "Молодая гвардия", ни молодого Станислава Куняева, притягивающего в свой журнал все талантливые национальные силы страны, нет молодого Распутина, в тридцать лет покорившего весь мир своей прозой, нет молодого Ильи Глазунова, одного из главных моторов всей русской национальной жизни.

     Мне кажется, что такое постарение патриотики вполне устраивает кремлевские молодые круги. Мол, пусть старики на завалинке вспоминают победы "времен Очаковских и покоренья Крыма…" — лишь бы не возглавили патриотику активные пассионарные молодые лидеры, ни в литературе, ни в политике, ни в жизни.

     Изредка мелькнет где-то Сергей Бабурин, слышим приглаженные под Кремль концепции Александра Дугина, громыхнет на своем мотоцикле в Брюсселе Дмитрий Рогозин, но как единого политического явления в сегодняшней России патриотического движения нет. Как мощная политическая сила, иногда даже приходящая к власти, национальные и патриотические движения, партии, народные фронты существуют в большинстве стран Европы и Азии: от Польши до Норвегии, от Индии до Южной Кореи. На острове Тайвань и сейчас у власти так называемый Гоминьдан, что переводится как Националистическая партия, то есть, партия, защищающая интересы коренного народа страны.