Попав в части, призывники оказываются в сложных условиях. Строгое питание (часто недостаточное для поддержания нормальной жизнедеятельности), высокие физические нагрузки, длительное время пребывания на полигоне в плохих погодных условиях. Также в казармах не всегда соблюдается установленная в Общевоинском уставе норма по количеству кубометров воздуха на одного военнослужащего. Вот поэтому первая же возникшая в казарме инфекция приводит к тому, что заболевает большое количество военнослужащих. Вот тут в дело и вступает военная медицина. До перехода на "новый облик", в каждом батальоне по штату был начальник медицинской службы. На эту должность назначали офицера-выпускника военно-медицинского ВУЗа, либо призванного на военную службу гражданского врача, закончившего гражданский медицинский институт или университет. В подчинении начальника медицинской службы находился медицинский взвод, а также санитары-инструкторы в каждой роте. На момент начала массового заболевания военнослужащих начмед, а также все подчиненные ему военнослужащие были готовы к тому, чтобы начать оказывать первичную помощь заболевшим. В расположении батальона выделялись специальные помещения, которые оборудовались для того, чтобы в них изолировать заболевших и оказать им первичную помощь. Лечением этих военнослужащих занимался начальник медицинской службы, которому помогали санинструкторы и военнослужащие медвзвода. Но главная задача медицинской службы батальона заключалась не в лечении, а в своевременном диагностировании возникающих заболеваний.
Тех, кого не могли вылечить в батальоне, направляли в медицинскую роту полка (бригады). В состав медицинской роты входили не только терапевтическое отделение, но также хирургическое и санитарно-эпидемиологическое. Медицинская рота размещалась в специальном помещении с оборудованными стационарами для лечения военнослужащих с различными заболеваниями. В состав медицинской роты входило до 20 офицеров-медиков различной специализации. Кроме того, в состав дивизии входили медицинские батальоны, в состав которых входили уже отделения с большим по сравнению с медротой койко-мест, а также с большим количеством врачей. Именно на этих врачей и ложилась основная задача по борьбе с возникшей эпидемией ОРЗ.
Но ни медбатальон, ни медицинская рота полка (бригады), ни тем более медвзвод в батальоне, не могли лечить пневмонию. Военнослужащих с этим диагнозом направляли сразу в госпиталя. До "нового облика" в каждом гарнизоне находился госпиталь. В зависимости от количества частей и соединений, размещенных в гарнизоне, определялось и количество койко-мест в госпиталях, а также наличие отделений. Кроме военных госпиталей, были еще и окружные военные госпиталя и военные госпиталя при военно-медицинских институтах (университетах). В том же Юргинском гарнизоне находится военный госпиталь, рядом с ним, в Новосибирском гарнизоне, был расположен 333-й окружной военный госпиталь (а второй окружной госпиталь СибВо-324 ОВГ находился в городе Чита), также в городе Томске находился военный госпиталь при Томском военно-медицинском институте. В 333-й ОВГ, а также в госпитале ТВМИ проводились сложные медицинские операции, поэтому с лечением банальной пневмонии, даже с осложнениями, проблем не возникало. И так было не только в СибВо, но и в других военных округах. К примеру, в МВО окружной госпиталь в Подольске полностью удовлетворял все требования округа, и при этом там лечили не только военнослужащих из частей и соединений МВО, но и из военных институтов, университетов, расположенных рядом.
Зимние эпидемии ОРЗ и пневмоний не всегда были проблемой для 74-й мсбр. В 2006 году бригада перешла на контрактный способ комплектования. В часть больше не поступало военнослужащих по призыву, поэтому нет ничего удивительного, что в 2007 и 2008 годах медицинской службой бригады не был зафиксирован рост заболеваний ОРЗ и пневмонии. Тем более, что с 2004 года во всех ВС РФ по каждому случаю заболевания военнослужащего пневмонией командир подразделения, согласно приказа МО РФ, должен был проводить расследование и представлять его командиру части и военную прокуратуру гарнизона.
Но в результате перехода на "новый облик" система медицинского обеспечения претерпела изменения. Так, в батальоне была ликвидирована должность начальника медицинской службы, также было сокращено количество военнослужащих в медицинских взводах. В современном батальоне-дивизионе "нового облика" из медицинского персонала остались только санинструкторы в ротах, которые прошли курсы медицинской подготовке в окружных учебных центрах. Если раньше командир медвзвода должен был быть с медицинским образованием, то в "новом облике" это требование снято. В настоящее время провести качественную диагностику на уровне батальона нет возможности. Эта задача теперь ложится на плечи офицеров медицинской роты бригады, ведь теперь в "новом облике" нет дивизий, а значит, нет и медицинских батальонов. Медицинская рота бригады "нового облика" представляет собой уменьшенную копию медроты полка. В новой медицинской роте сокращена половина должностей офицеров-медиков, согласно новых штатов часть этих должностей должны быть укомплектована гражданскими специалистами, но учитывая нагрузку, которая ложится на этих врачей, а также уровень предлагаемого им денежного довольствия, нет ничего удивительного, что все эти должности вакантны. Штат медицинской роты был рассчитан на то, что в составе полка не более 2, 5 тысяч военнослужащих, но в бригаде "нового облика" по штату минимум 4, 5 тысячи военнослужащих. Вот поэтому все койко-места полностью забиты, а военнослужащих с простыми заболеваниями, которых до "нового облика" держали до 5 суток в медроте, теперь отправляют лечиться обратно в подразделения под наблюдения командира.
Еще большие изменения произошли в системе госпитального лечения. В настоящее время часть госпиталей полностью расформирована, а часть перешла на новый штат, в котором, количество врачей — как гражданских, так и военных сокращено до минимальной потребности, и это при том, что количество военнослужащих в бригадах и других частях, которые они обеспечивают, выросло в 2-3 раза, по сравнению с тем, что было до реформы.
А теперь вернемся к 74-й мсбр. В октябре-ноябре 2010 года в бригаду пришли призывники "Осень-2010". Казарменный фонд бригады был рассчитан на проживание 2,5 тысяч военнослужащих (до 2006 года и того меньше, но благодаря ФЦП и переходу на контракт построили дополнительные общежития), а проживает в солдатских общежитиях около 4 тысяч военнослужащих. Вот поэтому койки для солдат ставят везде, где только можно. Если раньше в кубрике проживало по 3-4 человека, то теперь 7-10 человек — и это в комнате площадью 14 квадратных метров.
В декабре погода резко ухудшилась, температура упала до -25-30оС днем, ночью до -35. В подразделениях зафиксировали первые случаи ОРЗ, но своевременно их диагностировать не получилось. Количество больных выросло, вот тогда и оказалось, что количество койко-мест в медицинской роте не позволяет разместить всех больных. Заболевших стали направлять в госпиталь. У части больных из-за того, что их долго не могли направить к врачу, ОРЗ превратилось в пневмонию и количество таких военнослужащих постоянно возрастало.
Вскоре больными с ОРЗ и пневмонией были забиты и медицинская рота бригады, и госпиталь Юргинского гарнизона. А вот госпиталей по близости уже не было. Госпиталь ТВМИ был ликвидирован вместе с военно-медицинским институтом, а 333-й ОВГ был подвергнут сокращению, поэтому количество койко-мест в нем резко сократилось. Единственный госпиталь, который мог помочь в сложившейся ситуации, находится… в Екатеринбурге, а это почти двое суток поездом.
