По мнению целого ряда экспертов, развал Советского Союза можно было считать неизбежным после того, как чемпионами страны по футболу начали становиться команды из союзных республик: впервые — "Динамо" (Киев) в 1961 году, затем "Динамо" (Тбилиси), "Заря" (Ворошиловград), "Арарат" (Ереван) и "Днепр" (Днепропетровск), — оттесняя былых московских грандов на вторые и даже третьи роли.

Путь ускоренной этнополитической самоидентификации через "большой спорт", наверное, впервые был опробован Третьим рейхом на XI летней Олимпиаде 1936 года в Берлине и тогда же показал как свои плюсы, так и свои минусы. Во всяком случае, хотя "истинные арийцы" безусловно первенствовали в общекомандном зачете (33 золотые, 26 серебряных и 30 бронзовых медалей против 24 золотых, 20 серебряных и 12 бронзовых у занявшей второе место команды США), четыре победы темнокожего американского атлета Джесси Оуэнса в фильме Лени Рифеншталь "Олимпия" отражены не были.

А уж "холодная олимпийская война" 50-х—80-х годов между Соединенными Штатами и Советским Союзом, приведшая к бойкотам сначала московской Олимпиады 1980 года, а затем лос-анджелесской Олимпиады 1984 года, вообще можно считать классической иллюстрацией к теме "Спорт и политика". И футбол, как самый массовый и популярный во всем мире "вид спорта №1", можно считать своеобразным "фактором F" мировой политики.

Вспомним хотя бы совсем недавние события, связанные с выбором страны-хозяйки чемпионата мира по футболу 2018 года, когда потерпевшая поражение уже в начальном туре голосования исполкома ФИФА Англия устроила настоящую обструкцию и победившей России и Международной федерации футбола — настолько сильно оказалась уязвлена национальная гордость обитателей Туманного Альбиона. Плюс это оскорбление, что называется, "легло на старые дрожжи" — невыход сборной Англии на футбольный чемпионат Европы 2008 года, когда в результате фантастических комбинаций с участием Романа Абрамовича вторая путёвка досталась именно сборной России, взявшей тогда пока единственную в своей истории награду — "бронзовую" медаль.

Кстати, именно после этого локального успеха наша "вертикаль власти" — видимо за неимением ничего более понятного и привлекательного для широких масс отечественного населения — стала форсировать "футбол как национальную идею России". Однако очень быстро оказалось, что никакой "национальной российской идеи" на этой базе сформировать невозможно, поскольку в элитных российских клубах более половины игроков — иностранцы, легионеры, которые сегодня здесь, а завтра там и никак не ассоциируют себя с временным местом своей работы, а сборная далеко не всегда способна одолеть даже скромных противников наподобие сборной Словении, где всего-то два миллиона населения, в пять раз меньше, чем в одной Москве...

Но зато "фанатские" группировки различных футбольных клубов российской столицы, как выяснилось, представляют собой достаточно организованную и мощную силу, которая вполне может быть использована в целях политической борьбы. Весьма яркую и красочную картину такого использования мы и смогли пронаблюдать в начале декабря текущего года после убийства "лицами кавказской национальности" "спартача" из "Фратрии" Егора Свиридова.

Но митинг 11 декабря на Манежной площади явно продемонстрировал, что в современных российских условиях применение "фактора F" с какими-то политическими целями, тайными или явными, способно привести к самым непредсказуемым и необратимым последствиям. И уже через четыре дня силовые структуры нашей столицы так "отрабатывали" намеченную у торгового центра "Европейский" возле Киевского вокзала встречу между "кавказцами" и "фанатами", как будто от этого зависела их собственная жизнь. А там посыпало "ледяным дождём" и предновогодним снегом — и всё как будто притихло.

Возможно, до весны, когда зимние сугробы растают, и непритязательная правда нашей нынешней жизни снова предъявит свои права — в том числе в политическом контексте. Тем более, что "сиамские близнецы" Кремля по отношению к "фактору F" неожиданно оказались разделены между собой: Медведев потребовал "сажать, а не воспитывать", в то время как Путин ездил возлагать цветы на могилу Егора Свиридова.

На следующий день после того, как Президент Медведев обратился с посланием к Федеральному Собранию, мне довелось встретиться с одним знакомым высокопоставленным чиновником из Администрации Президента.

Мой приятель восторженно комментировал выступление своего шефа, рассказывал, что такого конкретного, наполненного реальными предложениями послания ещё не было и с таким Президентом Россия может уверенно смотреть в будущее. Я смотрел на него с грустью и думал, а с какой планеты свалились на нас все эти люди. Неужели они не понимают, что происходит в стране, в каком глубочайшем экономическом, социальном, демографическом, этническом кризисе находится сегодня Россия и всё то, что рассказывают нам с экранов медведевы и путины, не имеет ничего общего с происходящим в стране. Я попытался было сослаться на демографическую ситуацию, на коррупцию, которая проела страну сверху донизу, на отсутствие экономики без нефтегазовой трубы с её искусственными, от нас совершенно не зависящими завышенными ценами, на кадровую политику медведевых-путиных, с мебельных дел мастером министром обороны сердюковым, любимцем народа чубайсом, кудринами, швыдкими, да всех и не упомнишь за эти десять лет… Рассказал, в том числе, и о дани, которую мы платим за спокойствие псевдоэлитам кавказских республик, которые эту дань разворовывают и прожигают в Москве и дальнем зарубежье, оставляя крохи своему народу и вынуждая этот народ идти на службу антироссийским силам.

Говорил я много, так как накипело, но особого внимания со стороны своего приятеля не заметил, в конце беседы он начал поглядывать на часы, и я понял, что разговор наш подходит к концу. Я понимал, что всё, о чём я ему говорил до этого, давно им и ему подобными было услышано и отвергнуто, объяснено трудностями переходного периода и свалено на ельцинское безвременье. Напоследок я всё же решил рассказать ему о той войне, которая, пока тихо, идёт на улицах наших городов. Войне между русской молодёжью и приехавшими из Чечни, Дагестана и других кавказских республик наглыми, не уважающими местные правила поведения и традиции очень агрессивными молодцами. Я поведал ему, что эта война идёт давно, и чаша терпения "русского медведя" иссякла. Кавказский беспредел с ножами, травматикой, лезгинкой на площадях у Вечного огня, зарезанными баранами на детских площадках у мечети недалеко от центра Москвы, терпели долго, но сейчас достаточно маленькой искры и вспыхнет большой пожар, погасить который будет очень сложно.

Но инопланетянин из АП слушал меня уже вполуха. "Да брось ты, старичок, всё под контролем, давай лучше с нами в Австрию на Новый Год собирайся", — предложил он и, распрощавшись, уехал.