...В тех снопиках, где колос тучен, растения яровизированы...

Снопики... тов. Лысенко ярче диаграмм, убедительнее цифр доказывали, каким мощным оружием в борьбе с засухой и суховеем является яровизация" (64).

Конечно, выставленные снопики могли поразить воображение корреспондента. Но у любого здравомыслящего человека не мог не возникнуть вопрос, насколько же повышает урожай яровизация, если столь зримы отличия колосьев на вид. И если вспомнить, что даже по словам Лысенко, превышение урожая от яровизации составляло в лучшем случае 10-15%, то становится очевидным, что заметить на глаз столь незначительные отличия в массе колосьев было никак нельзя. Значит, нужно допустить, что Лысенко нарочито преувеличивал пользу яровизации и, помалкивая о гибели многих растений на участках, засеянных яровизированными семенами, отбирал для демонстрации своих достижений лучшие по виду колосья на опытном поле и худшие на контрольном и формировал из них снопики для заседания коллегии.

Ничем иным, как тягой к преувеличениям, можно объяснить эти уловки Лысенко. В то время он преувеличивал пользу от яровизации, произнося слова, которые позже напрочь забыл и никогда уже не употреблял:

"У меня есть цифры по Северному Кавказу. В отдельных колхозах яровизация... дала примерно 6-8 ц дополнительного зерна с га... Я считаю, что мы можем получить... УДВОЕНИЕ урожая в отдельных случаях... И если до сих пор это еще не сделано, то в значительной мере здесь вина земельных органов" (/65/, выделено мной -- В.С.).

На подобные непроверенные и неподтвержденные авансы, так же как на ссылки о вольных или невольных вредителях в земельных органах, могли клюнуть люди, плохо разбирающиеся и в растениеводстве, и в науке вообще. Тем не менее, присутствовавший на заседании Вавилов ни в чем не усомнился и, даже более того, указал на новую область, где якобы с успехом можно было применить лысенковскую яровизацию, а именно на ускорение работы по выведению сортов, то есть направление, в котором сам Вавилов постоянно обещал властям срочно добиться решающих успехов. Вавилов говорил:

"До сих пор селекционеры работали на случайных сочетаниях. Сейчас работы тов. Лысенко открывают совершенно новые, невиданные возможности для селекции, потому что мы можем и должны вести работу с такой целеустремленностью, какая раньше не мыслима была в селекционной работе.

В свете работ тов. Лысенко нужно круто повернуть, перестроить селекционную работу" (66).

20 декабря 1933 года газета "Соцземледелие" еще раз использовала авторитет Вавилова для поддержки мифа о том, что яровизация способна удваивать урожай. Если на Коллегии Наркомзема речь шла о пшенице, то теперь выяснялось, что того же результата можно достичь и для хлопчатника. Из заметки в газете следовало, что Лысенко удалось привлечь Вавилова для поездки летом 1933 года на Северный Кавказ в район Прикумска, где они вдвоем осмотрели посевы хлопчатника, выполненные промороженными (яровизированными) семенами (67), и оказалось, что будто яровизация дала удвоение (!) сбора хлопка, и потому сразу же за упоминанием фамилий Вавилова и Лысенко шел текст, набранный жирным шрифтом:

"Двести процентов повышения урожая самого ценного доморозного хлопка-сырца и 36 процентов повышения общего урожая обязывают к скорейшему продвижению яровизации на хлопковые поля колхозов и совхозов" (68).

Этот "успех" с хлопчатником был очень важен. Задание расширить посевные площади под этой культурой, чтобы дать стране дешевый и надежный путь выхода из иностранной зависимости в ценном сырье, поступило лично от Сталина. Поэтому за решением проблемы хлопчатника и земельные и партийные органы следили особенно пристально. Конечно, такая крупная удача, да еще приправленная ссылкой на самого известного в стране эксперта в вопросах растениеводства -- академика Вавилова, не могла пройти мимо взора руководства страны.

О правомерности тезиса о том, что именно Вавилов методично выводил Лысенко в лидеры советской науки, говорят и другие обнаруженные в архивах факты. Актом особого расположения Вавилова к агроному Лысенко стали повторявшиеся несколько раз попытки выдвинуть последнего в академики. В 1932 году Вавилов подписал письмо Президенту Всеукраинской Академии наук А.А.Богомольцу, в котором сообщил о своей поддержке в выдвижении Т.Д.Лысенко в члены этой академии (69). Однако это инициативное предложение не сработало. Коллеги в том году возразили.

В следующем, 1933 году, обращаясь в Комиссию содействия ученым при Совнаркоме СССР, которая рассматривала кандидатуры для присуждения премии имени В.И.Ленина -- высшей в СССР премии за достижения в области науки и техники (во времена сталинского правления -- в 1948 году -- премию имени Ленина заменили Сталинской премией, а после смерти Сталина премию его имени стали именовать государственной, а Ленинские премии восстановили как самостоятельные), Вавилов писал (16 марта 1933 года):

"Настоящим представляю в качестве кандидата на премию в 1933 году агронома Т.Д.Лысенко.

Его работа по так наз[ываемой] яровизации растений несомненно является за последнее десятилетие крупнейшим достижением в области физиологии растений и связанных с ней дисциплин. Впервые с исключительной глубиной и широтой т. ЛЫСЕНКО удалось найти пути овладения управлением растением, найти пути сдвигов фаз растений, превращения озимых растений в яровые, позднеспелых в раннеспелые. Его работа является открытием первостепенной важности, ибо открывает новую область, притом вполне доступную исследованию. Несомненно за работой ЛЫСЕНКО последует развитие целого раздела физиологии растений; его открытие дает возможность широкого использования мировых ассортиментов растений для гибридизации, для продвижения их в более северные районы.

И теоретически и практически открытие Лысенко уже в настоящей фазе предоставляет исключительный интерес, и мы бы считали т. Лысенко одним из первых кандидатов на получение премии в 1933 году.

Если бы понадобились более подробные данные, то они могут быть предоставлены мною.

Академик Н.И.Вавилов" (70).

Эта выдержка еще раз показывает, что главное достоинство работы Лысенко Вавилов видит в том, что яровизация позволяет преодолеть нескрещиваемость растений, созревающих разновременно, что благодаря синхронизации цветения растений можно добиться их гибридизации. После этого, надеялся Вавилов, лучшие формы новых гибридов можно будет продвинуть в северные районы. Иным путем использовать мировую коллекцию для северного русского земледелия Вавилову казалось невозможно. Эта мысль проходит красной нитью через все высказывания, и письменные, и устные, Вавилова, давая понять, что же было наиболее притягательным для него при оценке идеи Лысенко.

Ленинскую премию Лысенко всё же не получил. Члены Комитета (М.Н.Покровский, Н.И.Бухарин, А.М.Деборин, Г.М.Кржижановский, О.Ю.Шмидт, И.Д.Папанин, В.Н.Ипатьев и др. /71/) разумно от такого решения воздержались. Но это не повлияло на решимость Вавилова продвинуть Лысенко в число наиболее титулованных ученых страны. 8 февраля 1934 года он посылает письмо в Биологическую Ассоциацию Академии Наук СССР, которым представляет Лысенко в члены-корреспонденты АН СССР, аргументируя свой шаг следующим образом:

"Исследование Т.Д.Лысенко в области яровизации представляет собой одно из крупнейших открытий в мировом растениеводстве. При помощи этого метода мы можем превращать озимые формы в яровые, поздние в ранние... Хотя природа яровизации еще и подлежит дальнейшему изучению и, вероятно, еще вскроет много нового, но принципиально этот метод уже в настоящее является разработанным настолько, что в текущем году на миллионе гектаров проводится практически яровизация хлебных злаков и хлопчатника.

Огромное значение яровизации уже теперь проявляется в селекции, позволяя селекционеру использовать весь мировой ассортимент, который до сих пор не мог быть выращиваем в наших условиях