Другими показаниями к такой помощи могут быть так называемые психосоматические заболевания. Вследствие таинственности и загадочности взаимосвязей между душой и телом всевозможные огорчения и неприятности, захороненные в нашем сознании, могут неожиданно проявиться в виде тех или иных физических реакций. Конечно, заключение о причинах таких проявлений должно быть предоставлено компетентному врачу. И, наконец, продолжительные состояния депрессии, указывающие на какие-то внутренние нарушения в структуре личности, также являются показаниями к обращению за профессиональной помощью врача. Конечно, время от времени все мы можем ощущать состояние депрессии. Депрессия, как симптом серьезных внутренних проблем, обычно характеризуется продолжительностью и явным повреждающим действием.

Такая патологическая депрессия опять-таки будет выражаться в невозможности данного лица вступать в настоящие дружеские отношения с другими людьми и проявлять себя в работе в соответствии со своими способностями.

Человеку, нуждающемуся в профессиональной психологической или психиатрической помощи, следует искать соответствующего компетентного специалиста. В то же время каждый из нас нуждается в поддержке, которую можно было бы назвать «психиатрией дружбы». Все мы представляем собой таинственный конгломерат скрытых желаний и импульсов, нуждающихся в «проветривании». Рассказать о себе без боязни быть отвергнутым - в этом нуждается каждый из нас. Очень часто проблемы, которые мы удерживаем внутри себя, в темных глубинах нашего «я», остаются неопределенными, терзающими нас изнутри, и вследствие этого они становятся разрушительными. Мы не в состоянии рассмотреть под правильным углом все эти терзающие нас изнутри проблемы до тех пор, пока мы не сформулируем их и не придадим им тех или иных очертаний в разговоре с другом. Внутри нас все это будет оставаться неопределенным и неясным, как дым, но, доверившись другому, мы сможем придать некий смысл, некие очертания нашему внутреннему состоянию и через это обрести способность принять себя такими, какие мы есть.

Нередко случается так, что наши стены и маски делают все это весьма трудным. Мы будем инстинктивно убеждать самих себя, что рядом с нами нет никого, кому мы могли бы открыться. Многие из нас пускаются на подобный самообман и действительно уверены в том, что из круга их друзей нет никого, кому можно было бы настолько доверять. Такого рода объяснения, которые приходится слышать очень часто, на самом деле не более, чем отговорки. Настоящая причина заключается в боязни быть отвергнутым, в боязни того, что другой человек не в состоянии понять нас. В результате мы ждем, ждем, ждем все время, сидя за своими стенами, ждем, пока нас не позовет такой голос, к которому мы почувствовали доверие. Иногда мы зорко осматриваем окрестности с вершины нашей башни - не появится ли Прекрасный Принц, чтобы спасти нас. Мы уклоняемся от проявления любой инициативы в деле поиска настоящих человеческих связей, оправдывая себя тем, что еще не пришло для этого время или что имеющиеся обстоятельства пока не благоприятствуют этому. Между тем мы от этого только проигрываем. Мы будем прятать свои проблемы, оставляя их похороненными в глубине нашего «я», если будем отказываться обсуждать эти проблемы с другими, если не дадим себе «выговориться». Мы будем прятать свою собственную враждебность, подвергая беспощадной критике окружающих, или будем скрывать свою потребность в том, чтобы нас любили, всячески подчеркивая свою независимость. Мы будем прятать наше подавленное, репрессированное чувство, чувство собственной неполноценности, стараясь унижать других или господствовать над ними.

По-видимому, будет гораздо мудрее пойти на риск, связанный с доверием к другим, чем влачить одинокую жизнь, скрываясь за своими стенами и масками, слепо пряча то, что мы отказываемся обсуждать с другими. Следует также помнить, что если мы действительно хотим по-настоящему любить других, то все наши супрессированные и репрессированные проблемы окажутся для нас серьезным препятствием. Они станут нашей зубной болью, которая будет удерживать нас замкнутыми на самих себя, будет мешать нам стать самим собою, мешать нам забыть о себе.

Мы привыкли говорить о том, что есть люди зрелые и незрелые - как личности. Но разве не будет правильным утверждать, что вся человеческая личность должна быть непрерывным возрастанием в направлении ко все большей зрелости? То, что мы называем динамикой человеческой личности, в значительной мере является составной частью процессов самораскрытия и самоотдачи. В конце концов все признаки незрелости так или иначе содержат в себе обращенность человека на самого себя - эгоцентризм. Эгоцентризм выдает себя по-разному: через подверженность недовольству и предрассудкам, через привычку дуться, через крайне эмоциональное мышление, преувеличенное ощущение собственной неполноценности, преувеличенное беспокойство по поводу мнения о нас других людей, через постоянную озабоченность, преувеличенное чувство зависимости от родителей или семьи, через частые проявления недовольства и гнева, через хвастовство или задиристость, через частые вспышки раздражительности, через негативизм и деструктивный критицизм, через медлительность, через склонность к самопрощению, через остроумие, которое ужасает других, кокетство и флирт и т.п.

О чертах зрелости свидетельствуют способность идти навстречу другим, уживаться с другими, проявление разумной самодостаточности, следование реалистическим целям, умение отличить важное от второстепенного, проявление известной осмотрительности, гибкости, приспособляемости и эмоциональной стабильности.

Можно выделить четыре аспекта зрелости человеческой личности.

Интеллектуальная зрелость характеризуется способностью формировать собственное мнение, учитывая и уважая мнения других, но не руководствуясь ими. Это способность принимать собственные решения со всем необходимым вниманием к советам и мнениям других, имеющих отношение к делу, но в то же время проявляя независимость и твердость. Интеллектуально зрелый человек может изменить свое мнение в свете новых и существенно веских фактов, а также менять свои планы, если это представляется более разумным. У него имеются собственные суждения, он способен самостоятельно принимать решения с полным сознанием своей ответственности за них. Он не уклоняется от ответственности и признает истину, как она есть, даже если это для него малоприятно или предъявляет к нему серьезные требования. Его подход к решению той или иной жизненной проблемы не сводится лишь к мучительному беспокойству. Интеллектуально зрелый человек анализирует возникшую перед ним проблему, рассматривает возможные альтернативы, принимает решение и поступает в соответствии с ним.

Эмоциональная зрелость характеризуется признанием за эмоциями «права на существование» с одновременной способностью удерживать их под разумным контролем. Эмоционально зрелый человек не теряет голову в сложной ситуации, способен совершать объективные поступки. Он скорее выскажет свою обиду или огорчение, чем будет просто дуться. Он способен принять критику без ощущения того, что его жестоко ранили. Он способен взяться за какое-либо неприятное для него дело и довести его до конца. Он не подвержен детским страхам и беспокойству. Как показал Мартин Пек в своей книге «Значение психоанализа», свидетельствами эмоциональной незрелости являются как крайний радикализм, желающий изменить все вокруг до основания, так и крайний консерватизм, никому не позволяющий «раскачивать лодку» и больше всего заботящийся о сохранении «статус кво».

Обе эти позиции - радикальная и реакционная - есть следствие отсутствия четкой позиции по отношению к авторитету родителей, причем такое состояние продолжает сохраняться долгое время после того, как сама ситуация взаимоотношений с родителями перестала существовать. Радикал все время ищет повода для бунта и никак не может преодолеть это бунтарское отношение. Консерватор-реакционер избрал путь конформизма, и уже в силу своих внутренних мотивов он будет придерживаться конформистской позиции всю последующую жизнь. Он будет страшиться любой собственной попытки к новым решениям и вообще будет неизменно противиться принятию всего нового.