Параллельно троцкизму и отражая его политическое содержание в искусстве Советской России в это время махровыми и ядовитыми цветами зацвели формализм и модернизм, которые под прикрытием такой же, как и у троцкизма, «левой» фразеологии и под вывесками таких «левых» организаций, как Пролеткульт, ИЗО, РАПМ, АСМ, ХЛАМ и др., на деле предприняли серьёзную попытку отказаться от мирового классического наследия и прежде всего – от великого классического наследства нашей Родины.
«Взорвать, разрушить, стереть с лица земли старые художественные формы» (из официального органа Наркомпроса «Искусство Коммуны», 1918 г., №1, с.2) – открыто призывали модернисты и формалисты, тайно выполнявшие волю космополитической империалистической буржуазии. Именно к таким деятелям относятся слова В.И. Ленина из речи на Первом Всероссийском съезде по внешкольному образованию (6 мая 1919 г.) об обилии «выходцев из буржуазной интеллигенции, которая сплошь и рядом образовательные учреждения крестьян и рабочих, создаваемые по-новому, рассматривала как самое удобное поприще для своих личных выдумок в области философии или в области культуры, когда сплошь и рядом самое нелепейшее кривлянье выдавалось за нечто новое».
Так, в архитектуре уничтожались, взрывались бесценные исторические и культурные памятники нашего народа; в живописи насаждались футуризм, абстракционизм и другие беспредметные «течения», предпринимались попытки утвердить футуризм как государственное искусство; в литературе пытались насадить искусственный лжеязык – эсперанто, долженствующий якобы заменить все национальные языки (по предложению предателя революции Троцкого-Бронштейна, преподавание этого «языка» в 1918 г. было даже введено в школьные программы); в музыке предпринимались попытки отказаться от таких гениев отечественной и мировой музыкальной культуры, как Глинка, Чайковский, Мусóргский6, Бородин, Рахманинов, Вагнер, Шопен и других.
Формалистическое направление в советской музыке и возглавил Шостакович, об опере которого «Леди Макбет Мценского уезда» («Катерина Измайлова») орган ЦК ВКП(б) газета «Правда» (январь 1936 г.) писала: «Это музыка, умышленно сделанная «шиворот-навыворот», - так, чтобы ничего не напоминало классическую оперную музыку, ничего не было общего с симфоническими звучаниями, с простой, общедоступной музыкальной речью. Автору «Леди Макбет Мценского уезда» пришлось заимствовать у джаза его нервозную, судорожную, припадочную музыку, чтобы придать «страсть» своим героям. Композитор… словно нарочно зашифровал свою музыку, перепутал все звучания в ней так, чтобы дошла его музыка только до потерявших здоровый вкус эстетов-формалистов.
Это музыка, которая построена по тому же принципу отрицания оперы, по какому левацкое искусство вообще отрицает в театре простоту, реализм, понятность образа, естественное звучание слова. Опасность такого направления в советской музыке ясна. Левацкое уродство в опере растет из того же источника, что и левацкое уродство в живописи, в поэзии, в педагогике, в науке. Мелкобуржуазное «новаторство» ведёт к отрыву от подлинного искусства, от подлинной науки, от подлинной литературы».
И еще: «В то время, как наша критика – в том числе и музыкальная – клянётся именем социалистического реализма, сцена преподносит нам в творении Шостаковича грубейший натурализм».
Кстати, о социалистическом реализме.
Буржуазные идеологи утверждают, что социалистический реализм – это искусственное понятие, изобретённое большевиками. Однако история развития мировой культуры говорит о том, что магистральный путь развития искусства пролегал от критического реализма к реализму социалистическому. Многие мастера отечественной культуры начинали свой творческий путь как критические реалисты (и даже символисты!), а закончили его как реалисты социалистические (А.С. Серафимович, В.Я. Брюсов, А.С. Новиков-Прибой, М.В. Нестеров, П.Д. Корин и другие). Более того, социалистический реализм зарождался ещё в период господства капитализма, до Великой Октябрьской социалистической революции, когда ни о каком «диктате большевиков» в культуре, искусстве не могло быть и речи. (Классический пример социалистического реализма дооктябрьского периода – роман А.М. Горького «Мать»). Следовательно, социалистический реализм явился развитием предшествующего ему периода в отечественной национальной культуре7.
Каждый знает, что творчество гениального русского поэта А.С. Пушкина принадлежит не только России, но и всему миру. Творчество русского композитора П.И. Чайковского, немецкого – Л. Бетховена, итальянского – Дж. Россини и других гениев мировой культуры принадлежит не только народам, на национальной почве которых оно выросло, но и всему человечеству. И действительно, по-настоящему интернационально только то, что глубоко национально.
«Не выдумка новой пролеткультуры, а развитие лучших образцов, традиций, результатов существующей культуры», - говорил В.И. Ленин.
Таким образом, основной закон нашего культурного строительства – принцип социалистического реализма требует от искусства быть национальным по форме и социалистическим по содержанию.
Многих советских композиторов, несмотря на то, что они в своё время отдали дань формализму, можно назвать последователями принципа социалистического реализма. Так, С.С. Прокофьева называют русским советским композитором, А.И. Хачатуряна – армянским советским композитором, В.И. Мурадели – грузинским советским композитором и т.д.
Но кто может сказать, каковы национальные корни в музыке Шостаковича? Очевидно имея в виду будущее разложение буржуазного искусства, его космополитизацию, великий русский композитор А.К. Глазунов сказал о музыке Шостаковича: «Его музыка ужасна, но за ней будущее».
Наибольший вред творчества Шостаковича заключается в том, что он облёк формализм в музыке якобы в классическую форму, стёр грань между музыкой классической и формалистической и тем самым подготовил ухо массового слушателя к восприятию формалистической, космополитической музыки, к восприятию буржуазной «массовой культуры»8.
Лев Николаевич Толстой сказал: «Всякое ложное произведение, восхвалённое критиками – есть дверь, в которую тотчас же врываются лицемеры искусства».
Признавая эту роль Шостаковича как лидера формалистического направления в музыке, товарищ Жданов при перечислении сложившейся в Союзе композиторов олигархии отнюдь не случайно назвал фамилию Шостаковича под №1.
Таким образом, в условиях Советской России зеркальным отражением троцкизма в политике и явился формализм в искусстве. Наша партия разгромила политический троцкистский заговор, субсидировавшийся германским фашизмом, однако формализму в искусстве был дан лишь отпор9. Поэтому восстановление ценностных критериев в музыкальном искусстве, восстановление правильного соотношения между классической музыкой и формализмом вряд ли нанесёт такой «ущерб» престижу Советского Союза, о котором говорил тов. Оганов. (Странное дело, о действительном ущербе, нанесённом престижу Советского Союза в 20-х - начале 30-х годов в период наибольшего разгула формализма, у нас почему-то предпочитают не говорить, но как только речь заходит об ограничении представителей формализма, со всех сторон раздаются голоса о нанесении «ущерба» и без того ущербному формалистическому «искусству».)
Далее. Говоря о Совещании деятелей советской музыки в ЦК ВКП(б) в январе 1948 года, на котором с глубоким анализом положения в советском музыкальном искусстве выступил выдающийся деятель нашей партии Андрей Александрович Жданов, тов. Оганов сказал, что Постановление ЦК ВКП(б) от 10 февраля 1948 г. и другие партийные документы с критикой Шостаковича и возглавляемого им направления были впоследствии отменены (имея в виду документ ЦК от 28 мая 1958 г.).
Однако, во-первых, ни один известный партийный документ ещё не отменял основополагающего в советском искусстве принципа социалистического реализма и не реабилитировал формализм.
Во-вторых, период конца 50-х – начала 60-х годов был временем, когда наряду с правильными решениями зачастую принимались и такие, которые впоследствии были осуждены нашей партией и лично товарищем Леонидом Ильичём Брежневым, как волюнтаристские ошибки Хрущёва (например, в книге Л.И. Брежнева «Целина»). Широкому советскому читателю также известна книга чехословацкого публициста Милоша Марко «Чёрным по белому» о развитии контрреволюции в Чехословакии в 1968 году (М., 1974 г.), в которой автор прямо говорит: «Чехословацкие ревизионисты, так же как и международные, по-своему ис-пользовали результаты ХХ съезда КПСС, извратили его решения и под лозунгом борьбы со «сталинизмом» выступили против марксизма-ленинизма».
