– Эрнан... я не могу... Я правда не могу...

– Ты можешь, – уверенно прошептал он ей на ухо.– Это не касается больше никого. Только тебя и меня, понимаешь?

Разум Бет помутился.

– Да, но...

– Никаких «но». – Он оборвал ее протест поцелуем, и вскоре его настойчивый, ищущий язык и нежные пальцы вновь заставили ее трепетать от наслаждения. Всякие страхи и сомнения напрасны: Бет не могла думать ни о чем. Она неслась по течению и ей казалось, что с каждой секундой скорость потока увеличивается. Ее пальцы судорожными, отчаянными рывками метались по телу Эрнана.

107Чувствует ли он то же самое, что и она? – лихорадочно думала женщина. Испытывает ли такую же сладостную муку неудовлетворенного желания? Знать это было для нее очень важно. Ведь они партнеры, любовники и, куда бы ни привело их предстоящее безумное путешествие, должны достичь цели вместе.

– Эрнан, скажи...– Бет мучительно подбирала слова, – ты... Тебе так же хочется меня, как и мне тебя?

На мгновение мужчина замер и изумленно воззрился на нее. Потом, кажется, понял, что ее беспокоит.

– Боже мой! – прерывисто прорычал он. – Тебе нужны еще какие-то доказательства того, что ты довела меня до точки кипения? Ты все еще не чувствуешь?

Он обхватил Бет за бедра и прижался к ней так, чтобы не оставить ни капли сомнения в правдивости только что сказанного. Она слабо вскрикнула, когда он вошел в нее, и погрузилась в нирвану...

Бет проснулась от потока солнечный лучей, падавших в открытое окно. Занавески так и остались незадернутыми со вчерашнего вечера. Примятая подушка рядом с ней давно остыла.

От одного ее вида у Бет пересохло во рту. Разрозненные образы заплясали в ее мозгу, превращая минувшую ночь в путаную смесь реального и воображаемого.

В одном она была уверена: это был не сон. Непривычные ощущения в паху убеждали ее в этом. Бет опустила голову и ощупала себя, а потом натянула на голову простыню и застыла. Неужели трепещущей, стонущей женщиной в объятиях Эрнана сегодня ночью была она? А какой стон удовольствия издал он, когда излил себя в нее!

Несмотря на все опасения, сладость того момента заставила ее глаза наполниться слезами радости. Теперь она знала, что Эрнан доволен ее способностью и доставлять, и получать удовольствие.

Ей хотелось немедленно, сейчас же поделиться с ним своим счастьем, но Эрнан, очевидно, ушел ранним утром, скорее всего, до рассвета. Она ощутила вонзающееся в нее жало острого разочарования. Почему он, уходя, не разбудил ее?

Что за идиотский вопрос! Краска прилила к ее лицу, когда Бет вспомнила свои издевательские насмешки над Эрнаном перед тем, как они вошли в номер. Уже тогда ее переполняло отвращение к себе, а сейчас она чувствовала себя просто мерзкой негодницей.

Но он же не поверил ее словам! Не поверил и именно поэтому не ушел. Неужели он так уверен в ней? Мучительные мысли не оставляли Бет, снова и снова заставляя ее переживать стыд и повергая в смятение.

Необходимо серьезно поговорить с ним.

А что она ему скажет? Что нагородила кучу лжи, что на самом деле у нее не было любовников? С чего бы Эрнан должен слушать такие признания? Он же сказал, что они всего лишь взрослые мужчина и женщина, когда-то проведшие вместе ночь. Зачем ему более серьезные отношения?

И потом, минувшая ночь вовсе не походила на ночь пятилетней давности. Тогда она думала, что он любит ее, а сейчас знает, что это не так. Он потерял женщину, которую действительно любил, женщину, которая была его женой.

Грустно нахмурившись, Бет встала и пошла в ванную. Она долго стояла под душем безуспешно пытаясь размотать плотный клубок противоречий. Какая-то часть существа безумно радовалась захлестывающему ее ощущению женственности, ранее совсем неизвестному. Другая часть требовала бесследно смыть все следы минувшей ночи. Каждая вспышка солнечной радости гасилась мрачным осознанием того, что Эрнан ушел, не сказав ни слова, даже не оставив записки. Опять отвергнута? Она гнала от себя эту мысль, но та вновь и вновь возвращалась.

А может, он оставил записку у портье на первом этаже?

В мгновение ока она вытерлась, натянула джинсы и белую с голубым майку и, сунув ноги в легкие кожаные туфли, выбежала из номера. Заперев дверь, сбежала по лестнице, прыгая через две ступеньки.

– Нет ли для меня сообщений?– спросила она.

Когда администраторша протянула ей листок, сердце Бет запрыгало от радости. Однако послание оказалось телефонограммой от Дориана. Он сообщал, что за время ее отсутствия в квартире появилась кое-какая новая мебель – свадебные подарки от друзей.

Бет тщательно перегнула записку, потом еще раз. После того как Дориан и Элисон попросили разрешения использовать квартиру для временного хранения их свадебных подарков, она стала походить то ли на склад мебели, то ли на посудный магазин. Но сейчас Бет могла думать только об Эрнане – о том, как он тихо ушел, не имея, очевидно, дальнейших намерений поддерживать с ней отношения.

– А нет ли второй записки? – спросила она без всякой надежды...

Женщина с готовностью проверила папку с бумагами.

– Нет, сеньора.– И она, извиняясь, развела руками.

В какой-нибудь иной день рецепты о том, как в Андалусии готовят овощные салаты и фруктовые муссы, могло бы привлечь внимание Бет. Но сегодня она едва дождалась окончания утренних занятий. Ей не терпелось еще раз проверить у портье, не ждет ли ее сообщение от Эрнана.

Однако она снова была горько разочарована. Нет, для сеньоры нет записки. И по телефону ей тоже ничего не передавали.

Сердце сжалось от обиды и боли. Ночью Эрнан хотел ее, но это желание было вызвано злостью – и ничем иным. Она задела его гордость своими жестокими словами, а он использовал против нее еще более мощное оружие – ее собственное желание. Если между ними было сражение, испанец победил. Похоже, что эта победа – все, чего он на самом деле добивался.

Что же делать, если Эрнан и впрямь не собирается общаться с ней? Она может поступить так, как когда-то, – поверить в худшее и бежать из Испании, не посмев встретиться с ним. А может пойти и посмотреть ему в глаза.

А почему бы и нет? Сейчас не девятнадцатый век. И женщине не пристало безропотно ждать, пока мужчина все решит за нее. Если она хочет увидеть Эрнана и поговорить с ним, почему бы ей так и не поступить? У нее нет никаких причин покорно дожидаться звонка или записки от него.

Бет решила действовать немедленно.

– Не могли бы вы вызвать мне такси? – попросила она администратора. Если уж намерена что-то предпринять, то действовать надо немедленно, пока смелость не покинула ее.

День был замечательным: яркое солнце сверкало на синем небе, дымка нагретого воздуха поднималась над пологими зелеными холмами, покрытыми оливковыми рощами, цитрусовыми садами и виноградниками.

Окрестности Сан-Рокес показались еще прекраснее, чем раньше. Когда такси свернуло на подъездную дорогу и вилла открылась перед Бет во всем своем великолепии, она тихо вздохнула от нахлынувших на нее воспоминаний.

Машина въехала в покрытый гравием внутренний двор, и Бет сразу же увидела «ситроен» Эрнана. Значит, хозяин дома, подумала она с опаской, но, конечно, не ждет ее. Оставалось лишь гадать, как он отреагирует на ее появление. Будет ли польщен или, напротив, разгневан приездом незваной гостьи? Наверное, ей все-таки следовало позвонить и спросить, удобно ли наносить визит... Ну, хватит, оборвала она себя. Этот мужчина прошлой ночью держал ее в своих объятиях... Смешно нервничать из-за того, что предстоит новая встреча. Внутри у Бет все сжалось в тугой узел. Если она сейчас же не выйдет из машины, то может сделать глупость – попросит таксиста развернуться и отвезти ее назад в отель.

Бет быстро расплатилась и вышла из машины; проводила взглядом такси, повернулась к дому. Она сразу же заметила маленького мальчика, который увлеченно наполнял пластмассовое ведерко яркими кусочками гравия. По пути к входной двери она остановилась, чтобы поздороваться с малышом, подумав, что ей редко приходилось видеть таких красивых детей. У него были черные шелковистые волосы и огромные сияющие глаза. Он важно посмотрел на женщину и улыбнулся так ослепительно, что улыбка была похожа на солнце, прорвавшееся сумрачным февральским днем сквозь нью-йоркские тучи. Бет улыбнулась в ответ.