— Джош, — пропыхтела я, чувствуя себя какой-то хрупкой и утомленной.

Запинаясь, я помогла ему подняться, с обвязанным вокруг запястья амулетом. Наклонившись, подобрала забытую на земле камеру. Дверь грузовика была открытой, и я положила друга поперек пассажирского сиденья. Мотор все еще работал, и я возблагодарила Бога за маленькие подарки.

— С ним все будет в порядке? — задыхаясь, спросила я, захлопывая дверь. Вибрация коробки передач будто бы проникала в мои кости. — Она задела его?

— Это не было прямым ударом, — сказала Грейс. — Я бы вполне смогла ее остановить, но ты оказалась на пути. Его душа под угрозой, увози нас отсюда. Я не смогу остановить прицельную атаку, если они нападут все вместе. Я скрываю тебя, но двое из них попробовали тебя на вкус, и остальные почувствовали это. Не становись снова невидимкой. Пожалуйста, Мэдисон! Ты разрушаешь свой амулет все больше каждый раз, когда делаешь это.

Я дрожала, когда дала задний ход, а потом переключилась на переднюю передачу. Джош тяжело прислонился к пассажирской двери. Не становись невидимкой. Грейс говорила это и раньше. Это и притянуло черные крылья. Но у меня не было выбора.

— Джош? — позвала я, когда выехала на мостовую и перешла на раздражающее медленное ползанье, чтобы избежать людей, которые только сейчас начинали покидать парк. — Джош, поговори со мной. — Я огляделась, но похоже, что никто из людей не слышал крик Накиты. Никто не видел ужасающую красоту крылатого ангела, выгнувшегося от боли под деревьями.

Я дотянулась, и слегка потрясла парня, пока он не застонал.

— Больница, — прошептал Джош. — Мэдисон, я чувствую, будто умираю. Отвези меня туда. Пожалуйста.

Меня парализовало страхом. Я вырвалась на главное шоссе и поднажала. Бибикая, я включила аварийные фары, надеясь, что они помогут.

Когда отец узнает об этом, он убьет меня. Снова.

Запах антисептика и адгезива[11] дрейфовал из стерильного белоснежного коридора в серо-коричневый приемный покой. Сейчас тут было тихо, если не считать женщины с беспокойным ребенком у нее на руках, и меня. Я сидела, согнувшись к коленям и потирая свой локоть, вспоминая, что чувствовала, когда ударила Накиту. Я устала, изнуренная ожиданием услышать хоть что-нибудь. Как и мама с малышом, который занимался тем, что хулиганил и, вероятно, был зол, что его младшая сестра получает все внимание.

Изможденная женщина сердито посматривала на меня, заполняя больничные формы, чтобы ее лихорадочную малышку наконец осмотрели. Она уже была тут, когда я ворвалась, но человек без сознания получает лечение прежде, чем ребенок с коликами. Хотя, отчасти спешка могла быть вызвана мною, кричащей на персонал скорой помощи. Я не затыкалась, пока не зашла полицейская, которая, очевидно, следовала за мной. Клянусь, я не видела ее в зеркало заднего вида. Возможно, я ехала слишком быстро — мне понадобилось всего 8 минут, чтобы добраться сюда.

Восемь ужасных минут, в течение которых я думала, что Джош умрет.

Я прошаркала по ковру и плюхнулась в кресло, окинув взглядом женщину-офицера, разговаривающую с медсестрой в розовом халате. У молодо выглядевшей полицейской были мои права, значит отец, вероятно, уже на пути сюда. Я пыталась позвонить, но не смогла решиться на нечто большее, чем сообщить, что я в порядке и нахожусь в госпитале с Джошем.

Вид медсестры заставил мой живот сжаться от беспокойства. Джоша моментально увезли, после того как я сказала, что он п отерял сознание на беговой дорожке. Эта женщина в розовом халате была первой из медперсонала, кого я с тех пор видела, и она ничего мне не говорила.

Тупые законы о неприкосновенности личной жизни.

Ну, хотя бы Грейс с ним, правда ангел не была счастлива по этому поводу. Вообще-то она была абсолютно вне себя, и я думаю, они были готовы положить под наблюдение врача и меня, когда я спорила с ней на приглушенных тонах, пока она не сдалась. Он был без сознания, а я нет, так что он нуждался в ней. Очевидно.

Полицейская повысила голос, и я занервничала, когда они посмотрели в мою сторону. Обе женщины что-то сказали друг другу прежде, чем разойтись; медсестра пошла дальше по коридору, полицейская направилась ко мне. Я не могла вспомнить имя, которое она назвала мне при нашем первом разговоре, ее бейдж гласил «Б. Лэви». Б — Бетти? Биа? Барби? — Нее. Не с этим пистолетом у нее на бедре.

Офицер Лэви остановилась слишком близко для моего удобства, ее деловые туфли слегка потоптались на ковре, когда она остановилась. Мои глаза прошлись по ее выглаженным брюкам, ремню, оружию, покоящемуся в кобуре на кнопке, накрахмаленной рубашке, бейджу, и наконец, по ее лицу. Она выглядела довольно молодо, чтобы долго быть копом, и меня возмутило, что выражение ее лица пыталось повторить родительское беспокойство. Конечно, можно подумать, что у неё есть дети? Сомневаюсь.

Хотя, у нее было приятное загорелое лицо с короткими русыми волосами и карими глазами, показывающее только беспокойство и морщинки. Она не сказала ни слова и когда приподняла брови, я отвела взгляд. Она могла выписать мне квитанцию за неосторожную езду и за неостановку по требованию, но разве примерный брюзга школы вождения будет выдвигать против этого обвинения, когда я ехала в больницу с раненным другом?

— Состояние Джоша стабилизировалось, — сказала она, и я резко подняла на нее взгляд, удивленная.

— Спасибо, — прошептала я, и напряжение в плечах ослабло. Я даже не подозревала, что они были напряжены.

— На карнавале была скорая, — сказала офицер, присаживаясь рядом со мной и вздыхая, когда вес переместился с ее ног, и она провела рукой по своим волосам. Она выглядела слишком живой, чтобы быть копом. Я не терпела, когда люди называли живой меня, но это то, как она выглядела: веселая, энергичная и проверяющая границы, чтобы не было скучно.

— Почему ты не отвела его туда вместо того, чтобы ставить под угрозу весь город? — добавила она. Она была совершенно не такая, как те копы, которые привезли меня домой после того, как я нарушила комендантский час во время урагана первой категории, ещё когда жила с мамой. Если говорить о драме.

— Я не знала, что там была скорая помощь, — признала я. Ну, что я должна была сказать ей? Что темный жнец пыталась убить Джоша, и ему потребовалась серьезная медицинская помощь?

Офицер тихо рассмеялась.

— Ты вела вполне сносно, — сказала она, и я невесело улыбнулась ей.

— Спасибо. — Я перестала тереть свой локоть, которым ударила Накиту, когда она посмотрела на него, и вместо этого скрепила руки. Офицер Лэви села прямее, и я вздохнула. Здесь начинается лекция.

— Я позвонила твоим родителям, — сказала она, и я повернулась к ней, насторожившись.

— Вы позвонили моей маме? — спросила я, действительно обеспокоенная. Она будет вне себя.

— Нет. Твоему отцу. У тебя есть вызывающее беспокойство замечание, Мэдисон, как для кого-то твоего возраста.

Моя замечание меня не беспокоило, поскольку это не было что-то плохое как, например, кража в магазине или вооруженное ограбление. Просто нарушение комендантского часа и праздношатание. Вуууу! Большое дело. Я с облегчением глубже погрузилась в кресло.

— Что я должна была делать, офицер Лэви? — спросила я, и мое выражение лица вымаливало понимание. — Что бы вы сделали? Да, я ехала немножко быстрее, чтобы доставить Джоша в больницу. Я испугалась, понимаете? Я думала, что он умирает.

У женщины брови подались вверх.

— Я бы позвала на помощь и осталась с потерпевшим, пока не подоспеет помощь. От теплового удара обычно не умирают.

— Если бы это был тепловой удар, они бы уже разрешили его увидеть, — сказала я, и она тихо хмыкнула в согласие. Тишина нарастала, и думая, что она ждет, чтобы я что-то сказала, я нерешительно предложила:

— В следующий раз я буду помнить. Звать на помощь. Оставаться с потерпевшим. — Но здесь не было никого на земле, кто бы мог мне помочь. Возможно, мне не стоило давать Грейс какие-либо приказы. Кажется, этот случай отменил все указания, которые Рон оставил ей, включая тот, который гласил вызвать его, если будут проблемы, с которыми она не сможет справиться.