— Кто же возвращается из города домой с пустыми руками? — засмеялся врач. — Вы хорошо себя чувствуете, может, вам тоже нужна помощь?

— Нет, спасибо. Я был поглощен своими заботами и не очень к ним присматривался, но запомнил, что одна из них подходила ко мне, и именно она была с этими вещами. Извините, я не смогу сказать что-то более определенное. И чего я сразу свои вещи не забрал, еще до приезда милиции? Теперь дрожи здесь… — с этими словами водитель маршрутки отошел к пассажирам, стоящим неподалеку тесным кольцом, и начал что-то объяснять им, жестикулируя.

— Они были вместе, водитель подтверждает. Говорит, создавалось впечатление, что они сестры, — объяснил врач милиционеру в звании капитана, который медленно подошел к нему с вопросом: «Ну что, мы можем начинать?». — Так кто заберет вещи, вы или мы?

Капитан остановился глазами на труппе и на рядом лежащих вещах, несколько секунд слепо рассматривал, как ветер играет роскошным волосами погибшей, подолом ее платья, и где-то блуждал мыслями. Он несколько раз перекинул сигарету, зажатую в зубах, с одного уголка рта в другой, что свидетельствовало о его нерешительности относительно того, как лучше поступить.

— Это точно ее вещи? — он кивнул на машину скорой помощи, где уже устроили раненную, имея именно ее в виду, и посмотрел в сторону водителя маршрутки.

— Что? — дрожащим голосом ответил тот вопросом на вопрос. — Это мои свертки, а то — пассажирок.

— Я не о том, — с досадой сказал капитан. — Вы говорите, что девушки ехали вместе. Это так?

— Да, именно так, — закивали головами и другие пассажиры маршрутки.

Они вдруг наперебой заговорили, обрадовавшись возможности выговориться.

— Одна из них несла вещи, а вторая просто шла рядом.

— Эта, которая шла с пустыми руками, выглядела уставшей. Кажется, кто-то кого-то сопровождал. А только кто кого…

— Девушки, действительно, были похожими.

— Забирайте вы, — процедил капитан сквозь зубы, обращаясь к врачу, — вместе с живой, чтобы мы не возили их туда-сюда. Ваша пациентка скоро придет в себя?

— У нее тяжелых повреждений нет, — сказал врач. — Труба тюкнула ее торцом в лицо, кости не задеты. Очнется от шока, думаю, еще до приезда в больницу. Мы вот ее потрясем чуточку в дороге, — он засмеялся. — Надо же, так повезло!

— Кому? — не понял милиционер.

— Да нашей пациентке! У нее просто чуть ободрана кожа с лица. Понимаете, — опять повторял он то, что считал чудом: — кажется, поранившая ее труба была такого же диаметра, как ее лицо, и по периметру ободрала кожу. И все, других повреждений нет. Легко отделалась. А представьте, если бы диаметр был больше? Удар пришелся бы по горлу… А так — удача.

— Счастливая, — сказал кто-то. — Если это уместно в данном случае.

— Уместно, продолжал потрясенный врач. — Она, конечно, помучается со швом, который получится после операции, поездит на лечение к косметологам. Да… — Он оглянулся, кивнул толпе: — Забирай чемодан и ридикюль, — махнул затем санитару, как раз нетерпеливо высунувшемуся из машины скорой помощи.

— Передайте, чтобы из больницы сообщили в морг фамилию погибшей, — напомнил капитан врачу, — когда ваша пациентка очнется и назовет ее.

Действительно, раненная пришла в себя еще в машине, минут через десять после оказания ей первой врачебной помощи. Она осмысленно обвела глазами салон, изучающе посмотрела на окружающих ее людей.

— Где я? — спросила тихо и хрипловато.

— В машине скорой помощи, — ответил врач.

— Почему я здесь?

— Вы с подругой или с сестрой ехали маршруткой из Днепропетровска в Славгород. Сидели в кабине, рядом с водителем. На съезде с трассы ваша маршрутка попала в аварию, и вас травмировало, — терпеливо объяснял врач. — Вы это помните?

— Не знаю… Надо подумать, припомнить, — вяло ответила девушка. — А где моя… спутница?

— Она едет в другой машине, — уклончиво ответил врач, профессионально изучая ее реакцию на свои слова.

— Почему в другой? Она погибла?

Девушка явно была при памяти и мыслила адекватно, так как сообразила, что если бы та была лишь травмирована, как она сама, то их везли бы вместе. Ведь в салоне было еще одно лежачее место и еще одни носилки. Но врач решил промолчать и обратился с каким-то незначительным вопросом к медсестре.

— Вы мне не ответили, — требовательно напомнила пациентка, трудно шевеля разбитыми губами.

— Что? — продолжал сомневаться врач, говорить ей правду или нет. — А-а… А кто она вам, ваша спутница?

— Не помню… Но я очень хотела ей помочь, я старалась заботиться о ней, доставить в безопасное место.

— Как ваша фамилия?

— Мое что? А-а, моя фамилия… — девушка задумалась, дернула рукой, будто хотела потереть травмированные места, но тут же положила руку обратно на грудь. — Я не помню.

— У вас с той девушкой была одна дорожная сумка на двоих, вспомните.

— Дорожная сумка? А где моя сумка? Где мои вещи? — заволновалась девушка.

— Вот ваши вещи, — показал врач на стоящий рядом багаж. — Все здесь, успокойтесь.

— Да, это они, — сказала раненная.

Затем посмотрела на поклажу и скоро затихла, отвернув голову набок и закрыв веки. Она тяжело дышала, все время пальцами перебирала край одеяла.

— У меня тяжелое ранение? — снова спросила она. — Почему вы не отвечаете на мой вопрос? Ведь вы должны помочь мне.

— Совсем нет, не тяжелое, и вы скоро поправитесь.

— А о девушке почему молчите? Что с ней? Я вспомнила, что мы лежали на земле, и она была в крови.

— Она там и осталась лежать, а вас мы везем в больницу, — уклончиво ответил врач.

— Погибла? Погибла, да? Скажите!

— Да, — еле слышно промолвил врач. — Это случилось мгновенно, смерть не принесла ей страданий. Она даже не осознала, что умерла.

— Не осознала… — повторила пациентка, и больше не разговаривала до самого приезда в больницу.

По приезде в больницу пострадавшую в аварии девушку срочно отвезли в операционную травматологического отделения, где уже шла подготовка к операции. А врач скорой помощи, привезший ее сюда, остался в приемном покое. Он заканчивал писать сопроводительную записку, по которой его подопечную должны были оформить на стационарное лечение. Эта справка удостоверяла, кто ее привез и с каким диагнозом.

— Что ты там возишься? — по-свойски спросила медсестра, регистрирующая больных, прибывающих в стационар. Она не впервые принимала пациентов от этого врача и знала его добросовестное отношение к своим обязанностям. — Снова диагноз уточняешь? Что здесь уточнять? Черепно-мозговая травма, полученная в дорожной аварии, и в Африке такой остается, — она явно не одобряла всяческих флегматиков. — Не задерживай меня! Я уже начинаю оформлять медицинскую карту. Как ее фамилия?

— В том-то и дело, — ответил молодой врач, — что у нее амнезия. Слушайте, а вдруг в ее сумочке есть документы? Давайте посмотрим.

— Вовремя вспомнил, — фыркнула медсестра. — А я уже хотела пломбировать сумочку и этот баул и передавать их в камеру хранения.

— Как это? Вам ее фамилия тоже нужна, вы же должны указать ее на бирке!

— Ага, так вот, — медсестра быстро взялась пересматривать содержимое сумочки. — Новенькая! — комментировала она. — Еще пахнет магазином. Документов нет, зато деньжат здесь до черта, аж страшно!

— Не забывайте, что я материально отвечаю за сохранность вещей доставленной пациентки. В таком случае, наверное, придется составить их описание и акт передачи.

— Испугался? — прошипела медсестра. — Нечего здесь возиться с описанием, хватит завизировать бирку нам с тобой на пару, — рассудила она.

— Тогда прошу ничего лишнего не трогать, — предупредил врач.

— Ох! Ох! Какие мы строгие, — медсестра взялась просматривать дорожную сумку. — Так и есть, здесь лежит ее старая сумочка, меньшая по размеру и довольно истрепанная. Ага, вот и документы. Проталина Татьяна Ивановна, дамочка со Славгорода, улица Сиреневая, дом девять. Записал?