— Куда садиться? Там и так раненых полно, и еще несут! — Лия махнула головой в сторону санитаров, бежавших с носилками к машине. Рукой она все еще держалась за неострую сторону лезвия ножа. — Я дойду. Здесь ведь недалеко? — она сделала несколько шагов по проселочной дороге к кабинке водителя.

— Медсанбат ведь в ту сторону? — переспросила она стоящего вблизи человека.

"Наверное, водитель. Он то, точно знает!"

Начался моросящий дождь.

— В ту сторону дочка, в ту! — и он с сомнением посмотрел на бинт на ее руке, на котором виднелось темно-красное пятно, растекающееся слишком быстро. — Куда ж вы пойдете, товарищ лейтенант! Садитесь! — он открыл дверцу кабинки.

— А как же медсестра? — девушка не сдвинулась с места.

— Ей за раз не управиться. Раненых вон сколько! Я еще сюда приеду…

— Но ведь есть тяжелораненые! — возразила Лия, делая шаг в сторону.

— А ты, что не раненая? У тебя кровь видно так и хлещет!

Лия посмотрела на бинт.

— Хорошо, — она медленно села в машину.

Водитель захлопнул дверцу и, обойдя кабину, сел на свое место. Мотор закашлял, но завелся.

— И угораздило же вас так, товарищ лейтенант! — произнес врач, вытаскивая из плеча Лии осколок. — Как это вы еще на своих ногах дошли?

Лия посмотрела на пожилого человека. Его лицо было почти полностью скрыто повязкой, и только красные от недосыпания глаза, закрытые толстыми стеклами очков, выделялись на белом фоне.

— Как всегда, — произнесла она и отвела глаза.

Послышался стук металла.

Осколок.

Что-то укололо в рану и начало продвигаться все глубже и глубже в ткани тела в поисках вены…

Лия подняла глаза и посмотрела на руку.

— Больно? — спросила женщина в такой же повязке, как и хирург.

— Обидно, — девушка закрыла глаза, хотелось спать…

Когда Лия очнулась, то заметила, что лежит на железной кровати. Такие она раньше видела только в фильмах.

— Туника! — Лия вскочила, когда поняла, что лежит в палате.

Ей никто не ответил. На тумбочке в изголовье лежал рваный кусок металла, по форме напоминающий флэшку, которую она потеряла где-то на пляже средиземного моря. В будущем…

Формы не было.

Она выбежала в коридор и чуть не столкнулась с медсестрой несущей в руках бинты.

— Моя форма? Где она? — нервно закричала Лия, хватая женщину за плечи, словно готовясь встряхнуть ее, если та не ответить. Медсестра посмотрела на нее с сомнением. Девушка опустила руки.

— Сохнет, наверное.

— Как сохнет?

— Постирали, вот и сохнет на улице.

Лия уже бежала по ступенькам во двор медсанбата.

— Туника, ты где? — она ряд за рядом пробегала шнурки с, только что развешанной в тени густых деревьев, одеждой. — Ты где? — еще громче закричала она.

Несколько медсестер обернулись и посмотрели с удивлением. Женщина, развешивавшая одежду, остановилась, держа в руках чьи-то штаны…

Одежда через ряд от Лии начала колыхаться под силой ветра.

Девушка нагнулась и прошла под сушившейся майкой. Соседняя бельевая веревка все еще подергивалась, даже когда ветер утих. Лия пробежала к гимнастерке, неестественно сильно двигавшейся из стороны в сторону.

— Я тебя нашла! — она бережно сняла свою одежду и побежала обратно в палату. Дверь за ней захлопнулась.

Лия надела Тунику.

Через мгновение, не тронутая осколком военная форма появилась на ее теле.

— Сделай… — она не успела договорить. Дверь отворилась. Лия с сомнением посмотрела на раненное плечо и, убедившись, что на ткани появился шов, повернулась.

— Ну и переполох вы сейчас устроили, Лилия! — произнес врач с очками на переносице.

— Откуда… Откуда вы знаете, как меня зовут? — смутилась девушка.

— В ваших документах так написано, значит, вас так зовут. Или не так? — его брови описали дугу.

— Не так… То есть, так. Я просто привыкла к тому, что меня называют Лией.

— А-а. Ну, тогда понятно, — послышался гул мотора, врач зашел в палату и приблизился к окну. — Раненых опять привезли…

Лия подошла к нему.

— Зачем все это? — глядя на окровавленные тела, спросила она.

— Что зачем?

— Зачем эта война?

— Вы меня все больше удивляете, Лия! Мы ее не начинали, но нам ее заканчивать. Или мы, или нас. Вам лучше знать, — он посмотрел ей в глаза.

Девушка вспомнила поле на краю леса, усеянное как зерном телами солдат.

— Да, — она повернулась к окну. — Или мы, или нас…

"Или меня, или я! Я буду убивать? Если меня поставят в тупик, я буду убивать? Да, они сволочи, но они тоже люди. Смогу ли я убить?" — Лия думала так, глядя на опустевший грузовик.

— Мне пора идти. Я и так слишком много времени потеряла. Где мои документы? — она повернулась к хирургу. Врач достал из кармана и протянул бумаги. — Вы меня не остановите? Не скажете, что мне нужно долечиваться?

— А это поможет? — повисла тишина. — Судя по тому, как вы лихо сбежали вниз — это бесполезная трата времени. Не так ли?

Лия улыбнулась и забрала документы.

— Это точно сработало бы! Вот только в обратном направлении. Я бы, наверное, в окно вылезла.

— Я так и подумал! — до смерти уставшие глаза врача смеялись.

— До свидания, — произнесла Лия и вышла из палаты. Врач последовал за ней.

— Перевязку делайте не реже, чем раз в три дня.

— Да, спасибо…

Девушка не слыша, как с ней попрощался доктор. Она уже бежала вниз по винтовой лестнице.

"Куда мне теперь идти? — думала она, пересекая двор, у подножия медсанбата. — Если поверну от линии фронта, меня схватят НКВД-шники и точно расстреляют. Как дезертира… На мне военная форма и лейтенантские погоны… Значит, на фронт? Я, наверное… Я ведь даже стрелять толком не умею… Или умею? Меня ведь саму быстрее подстрелят… С другой стороны мне ничего другого не остается… И я же к тому владею кое-какими навыками выживания… Да, но лазить по скалам со страховкой это одно, а бегать под огнем пуль — это другое. Мне точно не хочется делать ничего такого… А ведь меня никто и не спрашивает, как и их, — девушка посмотрела на солдат, остановившихся на отдых в конце улицы. — Я хотя бы владею навыками выживания… Так ведь всегда, происходит. Забрасывают тебя из мира Визуализации, и оказывается, что ты можешь разговаривать на арабском или набросить на шею быка лассо, которого в жизни не держал… Только, иногда может быть так, что ты ничего не помнишь… Но здесь… Здесь война. И я могу умереть… Почему я не могу вернуться в свой мир? Почему я здесь застряла?"

Форма слегка сжалась над раненым плечом.

— Ты считаешь, что я не могу вернуться из-за ранения? — ткань еще раз сжалась в том же месте. — Туника, что мне делать?

Ткань обтянула грудную клетку девушки так, что ей стало тяжело дышать.

— Что ты делаешь? Ты меня сейчас задушишь! Что ты хочешь? — воротник сжал горло в узкий металлический ошейник. Лия замолчала не в силах сделать вдох.

"Ты хочешь, чтобы я замолчала?" — ткань мгновенно распрямилась.

Лия посмотрела на солдат. Они, молча, с интересом наблюдали за ее беседой с самой собой.

"Какая же я ненормальная! Я же разговаривала вслух! — она прикоснулась ко лбу, который стал влажным под палящими лучами июньского неба. — Хорошо, что хоть уговорила медсестру укоротить мне волосы. Жара просто… Как они в форме ходят? — густые светло-русые волосы девушки были завязаны ленточкой в тон формы. — Туника. Хоть на этом спасибо! Если мне придется несколько недель носить эту форму, то я хочу выглядеть нормально! — девушка выпрямилась под пристальными взглядами солдат, но они смотрели не на нее, они смотрели на ее грудь. Война, а им все… "

Лия посмотрела вниз и чуть не упала.

"Ту-ни-к-а-а-а-а? — мысленно завопила она, глядя на сверкающую в лучах солнца пятиконечную золотую звезду. — Ты меня под монастырь подвести захотела? Что ты вытворяешь? И кого мне пришлось убить, чтобы получить эту… — Лия не успела договорить. Перед ее глазами начали проноситься ее ложные воспоминания о недалеком военном прошлом. — Ты шутишь! Нет! Убери эту звезду или я сожгу тебя в ближайшем костре! — ткань не шевелилась. — Пожалуйста! — мысленно взмолилась она. — Ну, какой из меня герой? Я ведь муху не обижу!"