Стемнело, когда двое бродяг, обойдя стороной небольшую деревню, вновь очутились на почтовой дороге. Кружной путь оказался для них утомительным: ливший весь день дождь превратил вспаханные поля в настоящее болото.

Один из бродяг был очень высок ростом, небритый, в полинялом оборванном пальто, застегнутом на все пуговицы, с помятой шляпой на затылке. Рядом с ним его светловолосый спутник с остроконечной бородкой выглядел малышом, хотя был коренаст и выше среднего роста. За время пути они не обменялись ни единым словом; лишь тот, что поменьше, оглядывался время от времени, проверяя, не преследует ли их кто-нибудь. Вскоре путешественники вновь свернули с дороги, пересекли поле и подошли к краю необработанной полосы.

— Еще немного и будем на месте, — проворчал светловолосый, на что другой только усмехнулся. Он, казалось, был совершенно безразличен ко всему происходящему, хотя на самом деле примечал каждую деталь. Проходя мимо полусгнившего столба с дорожным указателем, долговязый попытался прочитать надпись, но в наступившей темноте это ему не удалось. Незаметно он переложил свой револьвер в наружный карман пальто.

Ждать помощи было неоткуда. Карло забрал его в свой невзрачный автомобиль в окрестностях Сити и долго колесил, избегая центральных улиц, пока не убедился, что слежки нет. И вот теперь они оказались за городом в абсолютно незнакомом Гентеру месте.

Бродяги взобрались на холм, заросший сорной травой, и увидели перед собой каменоломню. Повсюду валялись ржавые тачки и рельсы. В стороне, на самом краю обрыва, приютилась деревянная постройка. Карло направился к ней.

— Нервничаешь? — спросил он насмешливо.

— Не очень, — ответил Гентер. — Вероятно, «лягушки» там, в сарае?

Карло тихо засмеялся:

— Он там один. Лягушка поднимается из каменоломни. Под хибаркой есть потайная лестница, а само строение висит прямо над пропастью. Отличная идея, не правда ли? Даже миллион шпиков не смогут его здесь поймать.

— Ну, а если они окружат каменоломню?

— Неужели ты думаешь, что его не предупредят об этом своевременно? Лягушка все знает, — усмехнулся Карло и, взглянув на руку спутника, успокоил его: — Не бойся, будет не очень больно. Зато у тебя теперь везде всегда будут друзья. Если ты захвораешь или будешь голодать, «лягушки» придут к тебе и помогут. Если попадешься, тебя станут защищать лучшие адвокаты. Ты будешь выполнять только серьезную работу и сможешь заработать кучу денег. Разве это не превосходно?

Они находились шагах в двенадцати от постройки, сделанной из крепкого дерева. В ней была одна дверь и окно, закрытое ставнями. Карло подал Гентеру знак остановиться, а сам приблизился к двери и постучал. Затем перешел к окну, ставня которого чуть приоткрылась. Последовал довольно долгий разговор шепотом, после чего Карло возвратился.

— Он сказал, что для тебя есть работа, на которой ты заработаешь тысячи. Тебе везет! Знаешь Рош-Моор?

Гентер кивнул. Он прекрасно знал это аристократическое предместье.

— Там живет человек, которого нужно убрать. Он каждую ночь возвращается вечерним поездом и идет домой пешком. Дубинкой его легко будет устранить. Один лишь удар — и готово.

— Почему это должен сделать именно я? — поинтересовался Гентер.

— Все новички должны что-нибудь сделать, чтобы доказать свою храбрость. Ну, что ты на это скажешь?

— Будет исполнено, — не задумываясь, ответил Гентер.

Карло подвел его к окну:

— Стой здесь, а левую руку просунь в окно.

Гентер засучил промокший рукав и сунул в щель голую руку. Кто-то внутри схватил его за кисть. Тотчас Гентер почувствовал прикосновение чего-то мягкого и липкого. «Клеймо», — подумал он и приготовился к боли, которая не заставила себя ждать. Это была боль тысячи уколов. Затем руку его отпустили. Выдернув ее, он увидел следы крови, смешавшейся с краской рисунка, который оставил на его руке татуировщик. Это было изображение лягушки.

— Не смажь, — произнес приглушенный голос из лачуги. — А теперь можешь войти.

Ставни захлопнулись. Вскоре открылась дверь, и Гентер вошел в абсолютно темное помещение. За его спиной невидимая рука задвинула засов на двери.

— Твой номер девятьсот семьдесят первый, — произнес глухой голос. — А теперь возьми это.

Гентер протянул руку, и в нее вложили конверт. Казалось, что таинственная «лягушка» видит даже в темноте.

— Это твои дорожные деньги и карта местности. Если ты истратишь деньги на себя или не прибудешь туда, куда тебя посылают, то будешь убит. Понял меня?

— Да!

— Потом ты получишь еще деньги, которые уже сможешь расходовать на себя. Теперь слушай внимательно. В Рош-Мооре живет банкир Хелуэль Джонес… — говоривший, видимо, почувствовал, что новобранец удивленно вздрогнул. — Ты его знаешь?

— Да, я когда-то работал у него, — ответил Гентер, осторожно вынимая револьвер.

— До пятницы с ним должно быть покончено. Убивать его не обязательно, но если это случится, тоже не беда…

К этому времени глаза Гентера привыкли к темноте, и он стал различать фигуру говорившего. Тогда, сделав шаг в сторону, Гентер внезапно схватил «лягушку» за руку и процедил сквозь зубы:

— У меня в руке револьвер. Я инспектор Гентер из полицейского управления, и при малейшем сопротивлении буду стрелять.

На мгновение наступила абсолютная тишина. Затем Гентер почувствовал, как его руку, в которой он держал револьвер, выдернули резким профессиональным движением. От нестерпимой боли инспектор выпустил револьвер, но в ответ сумел нанести противнику удар ногой. Тот охнул и ослабил захват. Началась отчаянная схватка. Гентер случайно коснулся лица противника и с удивлением обнаружил на нем плотную маску. Тут же раздался звон разбитого стекла, и Гентер почувствовал резкий, обжигающий запах. Он попытался глубоко вздохнуть, но начал задыхаться…

Человек в маске с минуту подержал обмякшее тело в своих руках, а затем грубо бросил его на пол.

Утром лондонский полицейский патруль нашел в саду пустующего дома тело инспектора Гентера и вызвал скорую помощь.

Человек, отравленный концентрированной синильной кислотой, умирает быстро. Спустя десять минут после того как «лягушка» разбил стеклянный баллон, полицейский был мертв.

На шоссе при въезде в Хорсхем у автомобиля, который вел Дик Гордон, лопнула шина на заднем колесе и одновременно закончилась вода в радиаторе. Водитель быстро заменил колесо и пошел к садовой калитке дачи, находившейся рядом с шоссе. Это был одноэтажный домик старинной постройки. Однако внимание молодого человека привлек вовсе не он и не прекрасный сад, в котором благоухали чудесные провансальские розы, а белокурая красавица, сидевшая с книгой в руках в тени деревьев.

Заметив Дика, девушка быстро встала.

— Простите за беспокойство, — приподнимая шляпу, извинился он. — Но мне нужна вода для машины.

— Идемте, я покажу вам колодец.

Мелодичный грудной голос еще больше усиливал очарование незнакомки. В нем звучали покровительственные нотки. Дик знал этот тон: так разговаривают взрослые девушки с юношами-одногодками. Гордону было уже тридцать, но благодаря моложавому бритому лицу он вполне мог сойти за восемнадцатилетнего.

— Вот колодец, а вот ведро, — сказала девушка. — Я бы позвала служанку, чтобы она помогла вам, но у нас ее никогда не было, да и вряд ли будет.

— Жаль девушки, лишившейся такого хорошего места, — улыбнулся Дик. — По-моему, здесь чудесно.

Она ничего не ответила, но когда Джек, набрав воды, вернулся к машине, незнакомка пошла следом и стала с любопытством рассматривать желтый автомобиль Гордона.

— Вы не боитесь управлять такой большой и мощной машиной? — спросила она.

Дик выпрямился.