…Ани закончила свой ужин и налила себе чашку кофе. Но прежде чем успела ее допить, зазвонил телефон.

Это был Мак-Гилл.

— Не пойму, что случилось с Тизером, — сказал он. — По-видимому он сильно переутомился. Его работа в приюте для бездомных не прошла бесследно. Надеюсь, что он не слишком сильно взволновал вас?

Услышав, как она рассмеялась в ответ, Марк почувствовал облегчение.

— Я успела уже позабыть об этом, — сказала она. — Хотя я не выношу его общества. И вообще не выношу пьяниц.

В течение всего телефонного разговора Марк даже не упомянул о Ли Джозефе.

Приют для бездомных был слабостью Марка. Кто другой стал бы тратить свои средства, хотя бы и добытые не совсем законным путем, на то, чтобы облегчить жизнь своих менее удачливых собратьев по преступной профессии? Вникая в эту идею более серьезно, приходилось делать вывод, что в ней крылось противоречие. Марк откупил какое-то старое здание, в котором ранее помещалась гостиница, впоследствии прикрытая полицией. Он отремонтировал полуразрушенный дом и предоставил возможность селиться в нем бездомным преступникам, выходившим из тюрьмы на волю. Здесь эти парии, отщепенцы человеческого общества, находили за скромные деньги кров и еду. Несмотря на то что Марку ежегодно приходилось расходовать на этот дом немалые суммы, он все же считал траты целесообразными.

Анн очень высоко расценивала этот поступок Марка и даже как-то предложила ему раз в неделю помогать в его благотворительной деятельности, но он решительно отказался.

— Я бы не хотел, — сказал он, — чтобы ваше имя стали связывать с моим. Ведь может случиться, что когда-нибудь полиция арестует меня, и я бы не желал, чтобы вы оказались впутанной в еще одну историю.

Эти слова свидетельствовали о его великодушии и еще более усилили симпатию Анн к этому человеку.

— Приходите ко мне. Вы выпьете ваш кофе у меня, а я рад буду случаю поболтать с вами, — предложил Марк, услышав от нее, что она ничем важным не занята.

Повесив телефонную трубку, Анн направилась к нему. Он ожидал ее на пороге своей квартиры.

— Этот Тизер становится все более невыносимым. Нормальный человек при таком количестве алкоголя давно бы слег в могилу. Мне придется позаботиться о том, чтобы найти другого управляющего.

— Он всегда был мне несимпатичен.

— Я очень рад, Анн, что вы разделяете мое мнение. Мне пришлось изрядно повозиться с ним после вашего ухода. Теперь у него появилась какая-то мания преследования. Всюду ему мерещится этот Летучий Отряд. В каждом встречном автомобиле он подозревает полицию. Он хочет уйти из организации, да и я был бы не прочь избавиться от него.

Анн воспользовалась случаем и перевела беседу на организацию Марка.

— Вам приходится иметь в своем распоряжении множество доверенных людей — я познакомилась с некоторыми из них. Надо признать, они совсем не похожи на торговцев сахарином. Но я никогда не задумывалась над тем, каким образом вы распространяете ваш контрабандный товар. Я всегда считала Тизера по крайней мере честным человеком…

Замечание Анн несколько озадачило Марка.

— Он в общем-то славный парень… — заметил он. — Но разве честные во всех отношениях люди не пускаются на то, чтобы обманывать таможню? Я никогда не испытывал угрызения совести из-за того, что ввозил недозволенным образом товары. И думаю, что Тизера тоже никогда не мучила совесть. Да, простите, мисс Анн! Вот сейчас я совершенно случайно вспомнил, что вам следовало бы сегодня съездить с небольшим пакетом в Оксфорд. Я дам вам план и укажу место, на котором вас встретят наши люди…

— А как же Летучий Отряд? — поддразнила она.

— Я рассчитываю на расположение, которое Брадлей питает к вам. Он никогда не позволит задержать вас. А если и сделает это, так ведь вы не выдадите нас. Стоит вам заговорить — и многие из нас сядут в тюрьму…

— Стоит мне заговорить? Видно, Тизер заразил вас своей манией преследования.

Комната, в которой они находились, была слабо освещена. На письменном столе стояли две лампы, из-под абажуров разливался красноватый свет. Вечер был прохладным, а камин излучал приятное тепло. Анн опустилась в стоявшее около него кресло, протянула руки к огню. Некоторое время она молчала, затем задумчиво произнесла:

— Разве не странно, что каждый раз, когда упоминается имя Ли Джозефа…

— Видно привидения Ли Джозефа в самом деле околдовали вас, — прервал ее Марк и перевел разговор на другую тему. Но вскоре Анн снова заговорила о старике и его заброшенном жилище.

— Вы в самом деле уверены в том, что Ли Джозеф мертв? — спросила она.

Марк глубоко вздохнул. Никто лучше него не мог быть осведомлен о том, что Ли Джозеф больше не существовал на свете.

Марк собирался ответить на ее вопрос, но отвлек звонок телефона. Помимо домашнего аппарата, у него в квартире стояли еще два телефона, отличавшихся по тону звонка. Телефон, стоявший в спальне, имел звонок густого тембра. Этот телефонный звонок никогда не радовал Марка. У него было несколько информаторов и агентов, сообщавших ему весьма важные данные и звонивших по этому аппарату, о существовании которого в телефонной книжке не было упомянуто.

Он прошел в спальню и тщательно прикрыл дверь.

Когда он снова вернулся к Анн, она подняла на него глаза:

— Мне все же придется ехать в Оксфорд, или что-нибудь изменилось?

— Я этого еще не знаю!

В голосе звучало столько раздражения, что она изумленно взглянула на него.

— Что-нибудь не в порядке, Марк?

— Ничего особенного. Один из моих людей сейчас сообщил, что только что выехал Летучий Отряд, и что он, по-видимому, направился ко мне.

Он опустился в кресло и скрестил руки на груди.

Анн заметила его необычную нервозность.

— Вы целиком можете довериться этому человеку? Вы действительно полагаете, что полиция едет сюда?

Он мрачно кивнул.

— Я не знаю, откуда он черпает свою информацию, но он никогда меня не обманывал. — Внезапно он вскочил с места. — Анн, вы оставили пакет, как обычно, в автомобиле? Я пройду в гараж и приведу все в порядок.

— Может, и мне пойти с вами? Я могу быть полезна…

Он отрицательно покачал головой и покинул комнату.

Квартира была расположена на первом этаже, и из нее вел ход в гараж, расположенный непосредственно за домом. Марк прошел на кухню, спустился по нескольким ступенькам вниз, отпер дверь и вошел в гараж.

Затем подошел к автомобилю Анн, открыл заднюю крышку и вынул из-под сиденья сверток и парашют. Парашют он бережно свернул, а затем занялся свертком. В нем оказалась шкатулка; он отпер ключом и вынул двадцать пять маленьких пакетиков, завернутых в синюю бумагу.

В углу гаража стоял резервуар из оцинкованного железа, от которого к потолку и в пол уходили какие-то трубы. Марк приподнял крышку резервуара и заглянул внутрь. Нижнее отверстие было заткнуто конусообразной пробкой. Осмотрев, Марк вернул ее на место. Затем он тщательно уложил пакетики в резервуар и закрыл крышку.

Парашют он положил в опустевшую шкатулку и, захватив ее с собой, вернулся на кухню. Там он поставил ящичек в плиту, затем развел огонь, выждал пока разгорелся огонь и прошел в комнату.

— А теперь полиция может входить.

Анн по-прежнему сидела у камина, опустив голову и прикрыв лицо руками. Услышав, что Марк вернулся, она повернулась к нему, и он заметил, что она явно смущена.

— Предположим, что полиция действительно явится сюда и найдет что-нибудь подозрительное, что случится тогда с нами? — спросила она. — Я читала в газете о подобных случаях. Обыкновенно судьи не отправляют в тюрьму тех. кто предстает перед судом впервые. Они налагают на него денежный штраф, скажем, в сотню фунтов. Разумеется, это неприятно для вас, но я надеюсь, что никаких иных неприятных последствий это иметь не будет?

Она ждала его ответа. Но он ничего не ответил, и она сказала:

— Марк, вы ведь ведете значительно более крупные дела, чем те, в которых я вам помогаю. Ведь доставляемые мною пакеты настолько невелики, что вряд ли могут окупать мои расходы по поездкам. Я неоднократно думала об этом и пришла к выводу, что я не столько оказываю вам помощь, как являюсь помехой. Я знаю, что сколько бы вы не зарабатывали на моей помощи, этого все же недостаточно для того, чтобы окупались ваши начинания.