Карагач был виден еще от биостанции — это его вершина увенчана фигурами Королей. Сейчас, с Лобового, они потеряли сходство с людьми, превратились в бесформенные глыбы. Но зато теперь можно хорошо рассмотреть мощные пласты туфов и туфобрекчий: вертикальные, поставленные почти «на голову», они помогают представить, какие титанические силы взялись много миллионов лет назад перекраивать старый, уже начинавший подумывать о вечном покое вулкан... Сейчас пласты эти сильно выветрены, разрушаются; темными их обломками усыпан глубокий Черный овраг, отделяющий западную часть Карагача от Лобового хребта.

Однако пора продолжать путь. Тропа Левинсона-Лессинга, которая вывела нас на вершину Лобового, дальше раздваивается: одно ответвление идет к перешейку, соединяющему Шапку Мономаха с Карагачем (по нему, через лес, самый легкий подъем наверх), другое сразу карабкается к вершине. Здесь надо вспомнить правила передвижения в горах и не забывать их до конца экскурсии. Подъем довольно крутой, поэтому время от времени можно остановиться и передохнуть. Ступать следует на всю ступню, дышать глубоко и размеренно.

На середине подъема тропа резко поворачивает влево: ограниченная с обеих сторон каменными стенками, она представляет собой своеобразную лестницу, подниматься по которой, — используя, правда, не только ноги, но и руки, — довольно удобно. Перебравшись через огромную глыбу, приткнувшуюся к отвесной стене (ее можно также обойти справа, по осыпи), выходим к подножию скал Свиты, на мягкий травянистый склон.

Скалы хребта Карагач

Во время подъема от Лобового хребта солнце было скрыто от нас мрачными скалами — теперь оно светит вовсю. Дует приятный, легкий ветерок, приветливо искрится внизу море... Крым — страна микроклиматов, здесь почти каждая долина имеет свои климатические показатели. На Кара-Даге среднегодовая температура составляет +11,9° — на 0,1° выше, чем в Феодосии, расположенной по прямой всего в пятнадцати километрах; интенсивнее здесь солнечная радиация. И можно поверить старожилам, когда они рассказывают, что в карадагских долинах виноград поспевал на целых две недели раньше, чем в Коктебеле и Отузах. А вот осадков на Кара-Даге маловато: от 200 до 650 миллиметров в год. Это один из наиболее сухих районов полуострова.

Отдохнув, можно продолжать подъем. К вершине Свиты ведут два широких коридора, образованных вертикальными стенами туфобрекчий: оба они доступны, но лучше идти более удобным правым. При подъеме обратите внимание, как ветры, дожди и смена температур «обработали» породу, превратив ее поверхность в подобие пчелиных сотов, а кое-где даже продырявив насквозь. Такая неравномерность выветривания объясняется тем, что обломки застывшей лавы прочнее соединяющего их туфового цемента и лучше сопротивляются вековечным разрушителям камня.

А вот и вершина Свиты — скопление поставленных вертикально туфовых пластов, которые называли также «зубцами» и «гребешками» Карагача. Самый трудный за всю экскурсию подъем позади, мы на высоте 333 метра над уровнем моря. Уже одно сознание достигнутой цели действует окрыляюще, а вид, который открывается отсюда, заставляет забыть о перенесенных тяготах. Совсем маленькими кажутся внизу здания биостанции; вдали среди зеленых тополей Отузской долины белеют здания пансионата «Крымское приморье»; еще дальше из «разбежавшихся» волнами невысоких гор трехвершинным ковчегом поднимается Эчки-Даг («козья гора»). Если проследить взглядом за уходящей к юго-западу береговой линией, то прежде всего, сразу за пансионатом, виден Толстый мыс (окончание горы Ашламалык), за которым укрывается бухта Чалка. Домики, едва различимые посреди обширной дуги залива, обозначают Козскую долину. Почти на линии горизонта далеко выдвинут в море мыс Меганом, за которым находится курортный поселок Судак. На северо-западе, за желтоватой Медовой скалой, видны домики Щебетовки.

Скала Левинсона-Лессинга

Последний раз окинув взглядом эту панораму, спускаемся вниз (влево) на тропу, бегущую по гребню Карагача. Через несколько десятков метров с этой тропой сливается та, что идет от Шапки Мономаха; справа, чуть дальше, подходит еще одна тропа, идущая параллельно основной по «морскому» склону Карагача, от подножия Королей. Внизу слева от нас тянется Туманова балка (земля когда-то принадлежала помещику Туманову); по северному склону хребта в нее спускаются молодые дубки, ясени, можжевельник. А где же карагачи? Ведь, наверное, недаром хребет получил имя этого дерева из семейства ильмовых! Действительно, когда-то здесь были сплошные карагачевые заросли, но неограниченные беспорядочные рубки уже к началу нашего века покончили с ними. Мало осталось лесов и на других хребтах Кара-Дага, а между тем в Крыму они имеют исключительно важное значение. Под защитой лесных пород создается травяной покров, и паводковые воды уже не скатываются бесполезно в море, размывая склоны, а уходят в почву, откуда появляются затем в виде родников. Поэтому-то на Кара-Даге, как и во многих других районах полуострова, производится закладка все новых лесных полос. Впереди слева, на склонах Святой, они как раз хорошо видны,

Приходится, однако, с сожалением отметить, что кое-где при нарезке террас на склонах для закладки лесополос бульдозеры уничтожали по пути естественную, прочно прижившуюся лесную поросль, снимали верхний, наиболее плодоносный слой почвы и обнажали нижний, легко выветриваемый и размываемый, непоправимо искажая ценный именно своей дикой первозданностью природный ландшафт Кара-Дага...

Кроме дуба и ясеня, на Кара-Даге много держидерева с цепкими кривыми шипами, грабинника, известного также под названием граба восточного; встречаются клен, липа, кизил, различные виды боярышника. К самой тропе подступает древовидный, или высокий, можжевельник, своей мягкой чешуевидной хвоей задевающий прохожих за ноги. Когда-то он был распространен по всему Крыму, но в настоящее время площадь можжевеловых лесов настолько сократилась, что все они объявлены заповедными. Дерево это теплолюбиво и восточнее Кара-Дага в Крыму не встречается. Древесина можжевельника высокого очень прочная, ароматичная, красивого розового цвета, побеги содержат ценное эфирное масло.

Богато представлена на Кара-Даге растительность каменистых степей, занявшая место истребленного леса, и наша тропа спускается к таким вот полянкам, следующим одна за другой по вершине Карагача. Здесь можно найти разнообразные ковыли (до восьми видов), асфоделину, типчак. Очень много полыни, наполняющей воздух своеобразным терпким ароматом. По склонам среди камней примостилась скумпия — невысокий кустарник, осенью «поджигающий» горы багрянцем своей густой овальной листвы. Местное население называет скумпию «матрач»; есть у этого растения еще несколько имен: желтинник, сумах дубильный, париковое дерево, причем каждое из этих названий обоснованно.

«Париковым деревом» скумпия называется потому, что ее цветы собраны в пышные метелки, образующие над кустом легкое розоватое или пурпуровое облачко; «дубильным» — потому что в листьях растений содержится много первосортных дубильных веществ (до войны крымские кожевенные артели работали именно на этом природном сырье). А еще из скумпии можно получать самые различные — от желтой до черной — краски; в ее коре и корнях имеются лекарственные вещества (в частности, жаропонижающие); этот исключительно неприхотливый, выносливый кустарник с мощной корневой системой можно использовать для укрепления крутых придорожных склонов.

Еще одно интересное растение в изобилии встречается на северном склоне Карагача, ниже нашей тропы, — ясенец голостолбиковый. Несомненно также, что это самое опасное растение Кара-Дага, а так как оно встречается и в других местах, стоит с ним познакомиться.

Названием своим этот крупный травянистый многолетник, по-видимому, обязан перистым, глянцевитым листьям, очень похожим на ясеневые. Собранные в прямостоячую кисть бледно-лиловые цветы, напоминающие цветы лилии, появляются с конца мая. Они, бесспорно, красивы, но если вы нарвете таких цветов или только понюхаете их, через некоторое время в коже появится зуд, затем лицо и руки покроются волдырями; в конце концов можно получить настоящий ожог, пятна и рубцы от которого остаются иногда на всю жизнь...