6 августа два «юнкерса» бомбили аэродром Чижевка, затем обстреляли пулеметным огнем, не причинив ущерба. 8 августа аэродром Чижевка вновь дважды был подвергнут штурмовому налету отдельных пар «мессершмиттов», в результате чего были повреждены два истребителя И-16 и один учебный УТИ-4. К исходу дня шестерка «мигов» и один УТИ-4 перебазировались на аэродром Тузлы, а на следующий день, после восстановительного ремонта материальной части, полк располагал шестью исправными «мигами», семью «чайками», тремя И-16 и одним УТИ-4.
В это время в полку произошло важное событие — было получено три новейших штурмовика Ил-2, которые были доверены Валентину Фигичеву, Петру Грачеву и Григорию Жизневскому. Появление «илов» произвело сенсацию среди личного состава, как-то по-особому зажглись глаза, все летчики обступили самолеты — знакомились, изучали и осматривали с большим любопытством, даже немного завидуя тем, кто на них будет летать.
С утра 10 августа два неразлучных друга, Константин Ивачев и Кузьма Селиверстов, поднялись в воздух с аэродрома Тузлы для разведки вражеских войск в районе Новая Одесса — Вознесенск — Березовка. Было обнаружено большое скопление моторизованных войск противника и их выдвижение в южном, направлении. Горячий характер обоих летчиков не позволил ограничиться только наблюдением, они ввели свои машины в пикирование и атаковали врага реактивными снарядами и пулеметным огнем.
В целях уточнения разведданных, в повторный разведывательный вылет была направлена еще пара «мигов» Валентина Фигичева и Викентия Карповича. С получением уточненных данных командование авиадивизии организовало штурмовой удар по врагу в этом районе с привлечением всех наличных сил двух авиаполков: девятка «чаек» и пара «мигов» нашего 55-го, пятерка «чаек» и пара «ишачков» 4-го ИАП. Группа атаковала противника и нанесла мощный штурмовой удар — движение колонн было задержано на несколько часов.
Во второй половине этого дня лейтенант Кузьма Селиверстов получил задание в одиночку разведать движение войск противника по дороге Одесса — Николаев. Уже в начале полета Кузьма заметил группу «юнкерсов», которая под прикрытием «мессершмиттов» двигалась вдоль дороги ему навстречу на той же высоте. Превосходство противника было многократным, но Кузьма пошел в лобовую атаку, открыв огонь по одному из бомбардировщиков со всех точек. «Юнкерс» был мгновенно сражен. Немцы, ошарашенные такой внезапностью и дерзостью советского летчика, бросились врассыпную, сбрасывая свой бомбовый груз в поле.
При выходе из атаки на Селиверстова набросилась стая «мессеров», и «миг» вспыхнул факелом… У Кузьмы был единственный выход — покинуть горящий самолет и воспользоваться парашютом. Этим последним шансом он и воспользовался. Приземлился разведчик в расположении своих наземных войск, превратившийся в уголь реглан, сапоги да очки со шлемом спасли его от ожогов. Его подобрали пехотинцы, оказали ему медицинскую помощь. К вечеру Селиверстов возвращался в авиаполк на попутном транспорте тягой в одну лошадиную силу, запряженную в тачанку, в весьма веселом настроении. Немудрено, что по такому случаю пехота поделилась своими фронтовыми ста граммами.
За ужином, который проходил под открытым небом во дворе дома, Кузьма рассказывал о своей встрече с «юнкерсами» и «мессершмиттами», как он проник в их боевые порядки и шибанул длинной очередью по «юнкерсу» — стрелки не могли вести огонь, чтобы не поразить свои же самолеты. Поведал и как сам попал под огонь «мессов», как факелом вспыхнул его «миг», как едва заживо не сгорел в кабине, но успел отстегнуть ремни и выброситься за борт.
— Пехота и артиллеристы — мои лучшие друзья, — продолжал Кузьма. — Быстро подобрали меня после приземления и направили в санбат, там милые сестрицы и врачи сделали мне перевязку, смазали обожженные места каким-то жиром и для лучшей циркуляции крови угостили натуральным ректификатом — из ста граммов огненной жидкости получилось настоящих фронтовых двести…
После ужина Кузьма Селиверстов потребовал от работников БАО замены обгоревшего реглана, сапог и шлемофона. Но тыловики заартачились и, сославшись на какую-то несущественную причину, отказались удовлетворить просьбу нашего героя. Кузьма учинил тыловикам настоящий погром. В ход пошли миски, тарелки, стаканы — все, что оказалось под руками. Откуда-то взялся командир БАО, мигом все нашлось, и требования Кузьмы были удовлетворены.
Постель летчикам была приготовлена на полу в одной из больших комнат, где пол был устлан душистым и ароматным сеном, которое накрыли белоснежными простынями. Летчики улеглись в два ряда, головами к стенкам, а между рядами был небольшой проход. В этот вечер долго не могли уснуть, шел веселый разговор, шутки, анекдоты, смех, пока Кузьма не успокоился и не уснул: сегодня он был именинником и героем дня.
На следующий день, 11 августа, полк покидал аэродром Тузлы, летчики поднимались в воздух и брали курс на северо-восток — это было очередное срочное перебазирование. Из рядовых летчиков немногие знали, где будет посадка. Валентин Фигичев, недавно отметивший свое бракосочетание с Валечкой — связисткой БАО, не мог оставить молодую жену на произвол судьбы и поместил ее в фюзеляж своего самолета за бронеспинку — этот вид транспортировки часто применялся летчиками для переброски своих механиков.
Считали, что посадка должна быть где-то восточнее Николаева, но мы просчитались и посадку произвели на аэродроме Березнеговатое, где оказались в тяжелом положении. Здесь батальон аэродромного обслуживания не смог нас обеспечить материально-техническими средствами — не было ни горючего, ни боеприпасов. В ожидании прошел день, и только к вечеру мы кое-как были дозаправлены горючим. Проведя ночь в Березнеговатом, утром мы вновь оказались в воздухе и взяли курс почти строго на юг. На этот раз мы приземлились восточнее Николаева, на небольшом участке довольно ровного зеленого поля, приспособленного для посадки самолетов. С одной стороны находилась железнодорожная станция Копани, а с противоположной — магистральная шоссейная дорога Херсон — Николаев. Вопрос с горючим и боеприпасами оставался нерешенным, о боевой работе не могло быть и речи.
Недолго мы пробыли на этом аэродроме, всего две ночи, но требование к маскировке самолетов было исключительно категоричным. Для маскировки использовались любые подручные средства: кто-то раздобыл ветки деревьев, которые здесь были неуместны, так как поблизости не было ни кустарников, ни деревьев; кто-то нашел маскировочные сети, натащил травы, сена и всякой ветоши. Посадочная площадка находилась на возвышенности, нигде не было никаких естественных укрытий, а вражеские разведчики непрерывно бороздили воздух, ведя наблюдение за отходом наших войск.
В то время как летный эшелон решал свои проблемы на аэродроме Копани, в Тузлах технический состав занимался эвакуацией неисправной материальной части и имущества в исключительно сложной обстановке.
Немецкие механизированные войска, как это было уже сказано, продвигались со стороны Вознесенска вдоль Южного Буга к Николаеву и здесь перерезали пути отхода войскам 9-й армии, вынужденным пробиваться с боями. В этом николаевском тупике, где с севера и запада наступал противник, а на юге располагался Бугский лиман, оказались не только сухопутные войска, но и многие авиационные тыловые и технические подразделения.
С аэродрома Тузлы передовая команда во главе с начальником штаба полка майором Александром Матвеевым с группой технического состава, двигаясь на автотранспорте, успела проскочить «горловину» — переправу через Южный Буг у города Николаева и благополучно прибыть на аэродром Березнеговатое. Вторым автотранспортным эшелоном убыл начальник строевого отделения и кадров лейтенант Леонтий Павленко, прихватив с собой документы и двух писарей штаба. Он также сумел своевременно переправиться через реку и прибыть в назначенный пункт.
Майор Шариф Касьянович Тухватулин — начальник оперативно-разведывательной части со своими писарями и помначштаба по спецсвязи младшим лейтенантом Андреем Сулимой убыл из Тузлов значительно позже — на следующий день после убытия передовой команды. Двигаясь в колоннах наземных войск по дороге Одесса — Николаев на старой и дряхлой полуторке, уже у села Нечаянное узнали, что передовые подразделения наших войск ведут бой с немецкими десантами, перерезавшими дальнейший путь.
