– Ну, я-то уверена, что Бадди трахался на стороне. Мне многие на это намекали, но я делала вид, будто ничего не понимаю.

– Словом, все они, кроме мужа Шанель, изменяли своим женам, – со вздохом сказала Стефани.

– И кроме Джейка, – невольно выпалила Дженис.

– Если он такой уж безупречный господин, чего же вы тогда разводитесь?

Вопрос Шанель застал Дженис врасплох. Как же это она позволила себе забыть, даже на минуту, что она здесь не зритель, а участник, по крайней мере предполагается, что участник.

– Повторяю, мы совершенно не подходим друг другу характерами, – сказала она, тщательно выбирая слова. – Выяснилось это не сразу, но через некоторое время… Короче, эти различия совершенно подкосили наш брак. Но Джейк всегда оставался мне верен.

– Откуда такая уверенность? Он что, импотент? – недоверчиво бросила Шанель.

– Вроде того, – неохотно выдавила Дженис.

– Что ж, в этом вы не одиноки. У бедняги Жака тоже не очень-то вставал. А когда получалось, он кончал так быстро, что я удовольствия не успевала получить. – Шанель перевела взгляд на Ариэль:

– А у вас что там? Чего это вы вдруг передумали насчет развода? По-моему, есть все основания.

– Да это не я, это Алекс хотел развода. Не пойму толком почему, наверное, я сделала что-то, что ему не понравилось.

Шанель со смехом откинула голову, а Глори вообще покатилась от хохота. Даже Дженис почувствовала, что с трудом удерживается от смеха. И только Ариэль даже не улыбнулась, а, напротив, строго посмотрела на Шанель.

– Извините, дорогая, – сказала Шанель, вытирая глаза бумажной салфеткой, – очень уж забавно это прозвучало.

Так, словно о чепухе какой-то речь идет.

Неожиданно Ариэль улыбнулась.

– Наверное, и впрямь получилось смешно, – признала она. – Но я и вправду не знаю, чего это он обозлился. Потому, собственно, и прихожу сюда. Может, чему научусь и тогда не буду делать столько глупостей.

Дженис заметила, что обращается она только к Стефани, которая с самого начала стала на ее защиту. Группа внутри группы? Да уж больно они не похожи: Стефани – женщина как женщина, а Ариэль какая-то совершенно особая, ни под какое определение не подходит.

– Хорошо, что можно потолковать о своих делах, верно? сказала Дженис, чувствуя себя полной лицемеркой. – Иногда мне так одиноко. Родичи живут слишком далеко, а приятельниц, которые были бы в разводе, нет. Можете себе представить – большинство супружеских пар нашего с Джейком круга вполне счастливы в браке.

– О своих подругах того же сказать не могу, – заметила Шанель. – Большинство из них в разводе. Но я не привыкла распространяться о своей личной жизни. А чрезмерно любопытным говорю, что мы с Жаком устали друг от друга. – Шанель презрительно рассмеялась. – Слишком устали, смех да и только. Мы ведь близки-то настолько не были, чтобы устать.

– Когда я выходила за Бадди, – вздохнула Глори, – думала, у меня от счастья крылья вырастут. Он только что подписал контракт с «Сан-Хосе биз», и будущее выглядело таким чудесным. И что ребенок у меня будет, тоже радовалась – как же, мой парень хочет жениться, а вот все приятели сестер, едва прознают, что те беременны, сразу линяют. Конечно, я понимала, что с родителями Бадди придется туго. Они даже на свадьбу прийти не удосужились. Правда, на следующий день пообедали с нами. Наверное, хотели посмотреть, на каком я месяце.

– А они знали, что вы беременны?

– Конечно. Не то чтобы это было уже слишком заметно, но знали. Его мать посмотрела на меня так, словно в дерьмо вляпалась, а отец… отец разговаривал со мной, как с какой-то проституткой. Допустим, я не была девственницей, когда Бадди женился на мне. Ну и что с того? Да и вообще он у меня не первый. Первым был один старикан, сосед снизу, когда мы жили в миссии. Однажды он застал меня одну и едва не придушил подушкой, пока трахал. После этого я старалась не попадаться ему на глаза, но иногда увернуться не удавалось.

– А почему вы матери ничего не сказали? – спросила Стефани.

– Кому, мамаше? – Глори презрительно посмотрела на нее – Да она прекрасно знала, что внизу происходит. И сказала, что, если я этого мужика чем-нибудь обозлю, она с меня шкуру сдерет. Старикан, понимаете ли, давал ей деньги. Она говорила, в долг.

– Ну и чем все кончилось? – спросила Шанель.

– Его посадили за развращение малолетних. Получилось так, что он пристал не к той девчонке и родители заявили в полицию. Что же касается меня, то после всей этой истории секс надолго стал мне просто противен. Когда я подросла и соседские ребята начали за мной приударять, ни с кем у меня роман так и не закрутился. Стало ясно: либо надо выбираться из этих трущоб, либо я кончу так, как кончили сестры. Потому я и старалась в школе изо всех сил, и удалось поступить в колледж. И если бы не Бадди, получила бы диплом. Только не подумайте, что я виню его. Честное слово, в этого малого я втюрилась по-настоящему.

– А вы, Ариэль, – спросила Дженис, – как вы познакомились со своим мужем?

– Он был моим психиатром.

– Вы вышли замуж за своего врача?

– Да. Мне казалось… – Она осеклась.

– Казалось что?

– Что я буду защищена.

– От чего?

– От… всего.

– То есть от жизни? Это вы хотите сказать?

– Да, наверное, так.

– А получилось наоборот, жизнь как раз тут вас и подстерегала? – заметила Дженис.

– Лэйрд, это мой двоюродный брат, говорил, что я делаю ошибку. Но, видите ли, Алекс стал для меня главным человеком в жизни, и я боялась потерять его.

– По-моему, тут попахивает нарушением врачебной этики, – нахмурилась Шанель. – Естественно, ваш домашний врач не может не знать, как с вами обращаться. Должно быть, он без ума от вас был, коль скоро поставил на кон свою репутацию, а может быть, и лицензию.

– Да я ему даже не нравлюсь. – Ариэль посмотрела своими блестящими глазами на Шанель.

– Верится с трудом. Вы ведь молодая привлекательная женщина, – механически сказала Дженис и тут же отметила про себя, что это не просто дежурная фраза. Ариэль действительно очень привлекательна, только живости ей не хватает, поэтому она все время и держится в тени.

Похоже. Ариэль снова замкнулась. На какую-то минутку она сделалась членом коллектива, а потом вернулась в свою раковину. Дженис в душе выругала себя. И когда она наконец научится обращаться с людьми так, чтобы они сами открывались, вместо того чтобы лезть к ним в душу?

– Ну что ж, мне пора, – сказала Шанель, бегло посмотрев на часики-браслет. – Рада была повидаться.

– Как насчет следующего раза? Все смогут? – спросила Дженис.

– Я – скорее всего да. А вы, Ариэль? – Увидев ее кивок, Шанель довольно улыбнулась. – А вот я, честно говоря, пока не знаю, – сказала Стефани. – С понедельника я начинаю работать.

– Вот это здорово, – заметила Глори. – Чего же вы раньше не сказали? Мы бы выпили по такому случаю. И что за работа?

– Да ничего такого особенного. Буду обхаживать покупателей в «Мейсиз», ну и кое-какая писанина. Боюсь страшно.

Дело-то совсем для меня новое.

– Лакомый кусочек, – небрежно бросила Глори.

– Если возникнут какие-нибудь проблемы, звоните, – предложила Дженис. – Я ведь для вас вроде крестной по части работы.

– Спасибо. – Стефани благодарно улыбнулась. – Ваши советы, как вести себя на собеседовании, мне очень помогли.

– А что, вы и по субботам будете работать?

– Нет, но, к сожалению, два дня в неделю придется задерживаться допоздна. А хотелось бы быть дома, когда мальчики возвращаются из школы.

– А почему вас бывший муж не обеспечит, чтобы можно было не работать? – требовательно спросила Шанель.

– Ничего мне от него не нужно, – упрямо поджала губы Стефани. – Кроме алиментов, конечно.

– А если и от алиментов отказаться, то вообще можете о нем забыть, – вмешалась Глори. – С Бадди, конечно, так не получается. На прошлой неделе он подстерег меня, когда я уходила с работы. Если бы не подоспел один парень, мне пришлось бы туго. А так – отделалась парой синяков на плече.