Они миновали два лестничных пролета и оказались в длинном коридоре, покрытом ковром. Потом супруг внес Кэтрин через дверь спальни и бесцеремонно бросил ее на широкую кровать.

Она попыталась встать, выкрикивая новую порцию нелестных слов в адрес мужа, но он не обратил на них никакого внимания. Прежде чем Кэтрин смогла слезть с кровати, Грэнби уже оказался наверху, удерживая ее и смеясь.

Он смеялся!

Это оказалось последней каплей. Кэтрин взвилась, силясь наконец вырваться, но у нее не хватило на это сил.

– Перестань, – наконец произнес он. – Успокойся.

– Ты целовался с ней! – закричала Кэтрин. – Я видела вас на веранде. Я видела, как ты обнимал ее.

– Я ее не обнимал, – возразил Грэнби, надеясь объяснить ей, как все произошло. – Я не прикасался к ней, это она прикасалась ко мне.

Кэтрин презрительно фыркнула.

– Леди Олдершоу ничего не значит для меня. Мужчина, которого интересуют другие женщины, не получает специальную лицензию на брак и не посылает глубокой ночью своего друга, чтобы разбудить члена городского магистрата. Я женился на тебе, потому что я хочу быть только с тобой.

Кэтрин отвернулась и закрыла глаза. В такой ситуации муж, как она полагала, должен был принести ей гораздо более серьезные извинения.

Грэнби глубоко вздохнул и, набравшись храбрости, выпалил:

– Я люблю тебя.

Он удивился тому, как легко оказалось произнести эти слова, когда в сердце действительно была любовь.

Кэтрин не двигалась и не смотрела на него.

– Я люблю тебя. С самой первой встречи на дороге я понимал, что это будет именно так. Я влюбился в тебя, влюбился серьезно. Меня не интересуют другие женщины. И целовать я буду только твои губы. И ласкать я буду только твое тело.

Кэтрин медленно повернула голову и посмотрела на него – в эти невероятно голубые глаза. То, что она увидела в них, успокоило ее. Да, в них была любовь, и она изливалась на нее, больше не замутненная гордостью, – чистая и глубокая.

– Поклянись.

– Клянусь, – сказал Грэнби. – Я люблю тебя, Кейти.

Она поморщилась, услышав, как обратился к ней муж. Он засмеялся.

– Я хотел назвать тебя так с того момента, когда ты зашипела на меня как кошка, которой ты, впрочем, и являешься. Но я знал, что тебе это не понравится.

– Да, мне это не нравится. Так что, если ты опять назовешь меня Кейти, я буду не только шипеть.

– М-м, звучит интригующе.

Он долгим влюбленным взглядом посмотрел ей в глаза, а потом улыбнулся той очаровательной озорной улыбкой, от которой сердце Кэтрин всегда начинало гулко биться.

Их губы встретились, мгновенно согреваясь от теплого прикосновения. Грэнби целовал ее со всей силой страсти. Их дыхание слилось воедино. Они оторвались друг от друга только для того, чтобы сорвать с себя одежду. Подсмеиваясь друг над другом за поспешность, они раздевались, не беспокоясь, куда швырнут свои больше не нужные им вещи.

А потом мужское и женское тела соприкоснулись – и это было блаженством. Грэнби еще раз поцеловал Кэтрин, укладывая ее на спину, смотрел на нее, изумляясь тому, что эта прекрасная женщина на самом деле принадлежит ему. И только ему.

Обнаженная Кэтрин лежала на простынях, беззастенчиво позволяя ему смотреть на нее, вбирать взглядом каждый дюйм ее тела, ждущего его прикосновений.

Пальцы Грэнби начали свой чарующий танец, мягко двигаясь, изучая ее, словно у них все происходило в первый раз. И наконец, когда Кэтрин почувствовала, что больше не может вьщержать этих завораживающих прикосновений, губы мужа присоединились к его пальцам, и она опять застонала.

Лежа на подушках с закрытыми глазами, с пылающим от страсти телом, Кэтрин позволяла ему делать с собой все, что он хотел. Он искусно возбуждал ее, и Кэтрин, тая от наслаждения, открылась ему, раскинув ноги, приглашая его к высшему акту наслаждения.

Она задрожала, когда муж вошел в нее. Они соединились, слились воедино, и Грэнби, почувствовав обжигающий жар ее лона, громко застонал.

Понимая, что он достигнет своего пика слишком быстро, если не сосредоточится на чем-нибудь другом, Грэнби собрал последние остатки воли, чтобы доставить Кэтрин еще более глубокое наслаждение. И теперь она взбиралась на вершину блаженства вместе с ним. Когда ее тело начало дрожать, биться в конвульсиях страсти, понуждая его чувствовать то же, Грэнби перестал себя сдерживать.

Он окончательно понял силу любви, когда в последний раз глубоко вошел в нее и посмотрел ей в глаза. Какое-то время они молча смотрели друг на друга, потом он прошептал:

– Я люблю тебя, Кейти.

Несколько часов спустя они все еще лежали в постели, лежали в объятиях друг друга. Муж ошеломил Кэтрин своей выносливостью, неутомимостью и желанием не только получать наслаждение, но и дарить его. И теперь они были крепко связаны друг с другом, связаны на всю жизнь.

– Я жду... – пробормотал Грэнби.

– Чего? – Она приподнялась на локте и посмотрела на него сверху вниз. – Ладно, хорошо... – Пальцы ее скользнули по завиткам волос на его груди. – Ты получишь Урагана в качестве свадебного подарка, но только в том случае, если мне будет позволено кататься на нем время от времени.

Грэнби тоже приподнялся и поцеловал ее.

– Этот жеребец станет твоим концом, – заявил он, поглаживая ее по колену. – Ну, теперь скажи...

– Я люблю тебя! – выкрикнула Кэтрин сквозь смех и слезы.

– И буду любить всегда, – потребовал произнести Грэнби, протягивая руку к другому колену.

– Сейчас и всегда. – Кэтрин улыбнулась, и эта улыбка согрела его сердце. – Я обещаю, что стану самой замечательной женой, что буду холить и лелеять тебя, подарю тебе наследника и наполню жизнь счастьем.

– Поклянись.

– Клянусь, – сказала она, зная, что никогда раньше не была настолько уверена в том, что говорила правду.

– А я клянусь всю жизнь доставлять тебе только радость, любить и ласкать тебя так, что ты будешь не в состоянии покинуть мою постель, и... Ох, какая ты страстная! – воскликнул он.

– Ты тоже, дорогой. – Кэтрин шлепнула его по руке, которой он пытался дотянуться до ее груди.

– Сейчас и всегда, – заявил он. И губы их тут же слились в поцелуе.

– Я предполагаю, что сейчас мне придется опять просить прощения, – проговорил Грэнби, спускаясь с женой по ступеням, чтобы встретить гостей.

Коляска, в которой сидели леди Фелисити Форбс-Ха-монд и герцог Морленд, только что прибыла в Фоксли.

– Вчера ты потренировался на моем отце, – сказала Кэтрин, взяв мужа под руку. – И должна сказать, был очень красноречив.

– Твой отец – понимающий человек. Если только Фелисити будет вести себя так же, как он, день закончится хорошо.

– Он закончится как обычно, – улыбаясь, сказала Кэтрин. – Моими обещаниями любить тебя сейчас и всегда.

– В таком случае я постараюсь быть необычайно красноречивым. – Граф тоже улыбнулся и, остановившись на ступеньках, поцеловал жену.

День действительно прошел хорошо. Фелисити и наполовину не была такой строгой, как ожидал Грэнби, а герцог отчитывал его всего лишь минут десять. В общем, день был замечательным.

Но ночь оказалась гораздо лучше.

Потому что именно в эту бурную ночь был зачат наследник графа Грэнби.