– Ты хочешь попытаться убедить меня, – с нажимом произнес гном, – что я, гном, не смог открыть ключом гномьей работы сделанный моими же сородичами замок лишь потому, что сегодня день этого вашего Родария?!

– Верно. И вообще, сегодня очень неудачный день для тех, кто собрался что-нибудь открывать, вскрывать, взрывать, ну и так далее.

– Неужели?

– Да-да. И единственный способ преодолеть эту напасть – это помолиться святому Родарию. Что я и сделал.

Глаза у Торка сейчас выглядели точь-в-точь как два новеньких пятидолларовика – круглые и блестящие. Я усмехнулся, протянул руку и легонько ткнул пальцем в злосчастную дверь.

Дверь не шелохнулась.

– Слушай, но почему бы нам…

– Заткнись!

Полчаса назад Гарри еще не был уверен, которая из двух выпавших ему кар Господних раздражает его больше: дождь или жалобы партнера. Нытье Салли было делом привычным, а вот дождь… мелкий, холодный, он словно бы и не капал из серых унылых туч, а попросту висел в воздухе, ожидая, пока очередной шальной ветер закинет его под шляпу невезучему путнику. Не ливень стеной, не гроза – так, мелочь, только вот за несколько часов этот паршивый дождик вымочил Гарри до самых костей.

Весна… чтоб ее орки без соли сварили! В прежние-то годы они с Салли сейчас бы чинно-благородно сидели в какой-нибудь гостинице в Луизиане или Алабаме. Спокойно проедали-пропивали-прокуривали зимнюю «шерсть» с доверчивых южан в ожидании, пока настенный календарь – календарь, а не термометр! – подскажет, что летнее тепло перешагнуло линию Мейсона-Диксона и пора открывать сезон охоты на кошельки северных овец и прочих баранов. А все война… загребут под ружье, и доказывай потом святому Петру, что подпадал под «Закон о 20 неграх»[4].

– Слушай, но в самом деле, почему бы…

– Заткнись, я сказал! – рявкнул шулер. – Ты, скулящий мешок дерьма… когда там, на развилке, я сказал, что пора устраиваться на ночлег, кто начал стонать: «Ах, еще ведь светло, ах, еще одна ночь под открытым небом, ох, мои нежные ручки-ножки ее не переживут!» А? Кто причитал? – Гарри попытался сымитировать плаксивый голос напарника… и не без успеха: – «Ну-у пожалуйста, Гарри, давай пройдем еще немного, я уверен, мы обязательно найдем какое-нибудь строение…»

– Гарри, прошу тебя… я устал, я падаю… и дорогу почти не видно…

– Вот как? А хворост для костра ты разглядеть сумеешь, мистер Задохлость? Или, может, у тебя в кармане затаилась ручная саламандра, да еще согласная жрать насквозь мокрые сучья? Или ты даже не соображаешь, что единственная сухая вещь на десять миль вокруг – это моя последняя нераспечатанная колода?!

– О, как ты жесток…

– Жесток, – отчего-то повторение этого слова заставило игрока скрипнуть зубами, а рот наполнился слюной. Жесток… жесток, словно подметка… или свиная грудинка. Тот самый последний кусочек, что, бережно завернутый в четыре тряпки, покоится на дне мешка. Достать, вгрызться… черт, не хотел же думать о еде! – Будь я милосерден, давно перерезал бы тебе глотку – исключительно из сострадания. Но поскольку наблюдать за твоими мучениями доставляет мне…

Гарри осекся, напряженно вглядываясь в темноту. Быть того не может, однако он готов был…

– Кто здесь?

– Ты кого-то увидел? – испуганно прошептал толстяк. – Послушай…

– Заткни. Свою. Пасть.

На прошлой неделе в Остинтауне мошенникам довелось сидеть за три ярда от помощника тамошнего шерифа – парень жаловался, что на дорогах стало неспокойно. Конечно, россказни об орках в боевой раскраске стоило числить по ведомству опустошенных бутылок, но какая-нибудь шайка дезертиров…

Глупости, оборвал Гарри сам себя, чушь и бред! Разбойники, которые устраивают засады ночью, в дождь, на полузаброшенном тракте, должны быть либо чересчур большими оптимистами, либо полными кретинами. Просто…

Теперь игрок снова увидел это – уже точно. Что-то, вернее, кто-то – неясный силуэт, мелькнувший среди деревьев справа от дороги.

Самое время тянуться за старичком «патерсоном»… хотя если тот, за деревом, не человек, пуля его лишь разозлит.

– Гарри…

Черный силуэт медленно отделился от ствола.

– Прощения просим, сар.

Шулер захохотал. Смех был еще тот, с подвсхлипом, который без особой натяжки можно было бы счесть истерическим, – но сдержаться он вряд ли бы смог, даже очень захотев. Слишком уж велик был шок – почти мгновенный переход от ужаса перед затаившейся во тьме неведомой тварью из преисподней к осознанию, что темное пятно у обочины – это всего-навсего ниггер.

Непонятно какого тролля здесь и сейчас делающий.

– Че надо?

– Меня послали звать вас. – Лязгнул металл, и в воздухе рядом с чернокожим появилось небольшое желтое пятно. Фонарь, скорее догадался, чем разглядел, Гарри. Правда, такой убогий, что казалось – он вовсе не рассеивает ночную тьму, а скорее, наоборот, сгущает.

– Звать нас куда?

– В гости. – Негр приподнял фонарь чуть выше. Лет ему, судя по маячившему на грани света и мрака лицу, было никак не больше двадцати.

– Гости – это хорошо, – ворчливо произнес Гарри.

Будь они на Юге, объяснение происходящему находилось бы легко и просто – какой-нибудь плантатор, стосковавшийся по людям одного с ним цвета кожи. Но здесь, в Огайо… Гарри шагнул вперед, всматриваясь – да и не больно-то похож этот ниггер на слугу-зазывалу. По сравнению с его тряпьем Салли в своих обносках «с плеча» огородного пугала выглядит и впрямь настоящим герцогом… настоящим королем, черт побери! На полях, конечно, гнут спину и вовсе… но среди домашней прислуги такого даже самый захудалый хозяин и секунды не продержит.

– Идти мал-мала, – чернокожий словно бы почувствовал колебания Гарри. – А хижина у Старый Снап прочный, не протекает. И жратва найдется.

– Старый Снап?

– Он ждет вас, – просто сказал негр. – Знал, что вы идти. Послал меня – звать.

Будь Гарри хоть на унцию менее промокшим, усталым и голодным, он бы, наверное, все же нашел в себе силы послать это в высшей степени сомнительное гостеприимство в куда-нибудь… не ближе Запретных земель. Причем сразу же, не раздумывая. Но сейчас он заколебался…

– Гарри, послушай, – горячо зашептали из-за спины. – Мне все это не нравится. Ночью, в лесу… А вдруг этот ниггер связан с орками и приведет нас прямиком к котлу? Помнишь, что говорил…

И эти слова толстяка решили дело.

– Мы пойдем с ним! – твердо сказал шулер. – Кто б он ни был, этот Снап, у него имеется хотя бы хижина, в которой мы сможем переночевать!

– Точна-точна, сар! – обрадованно поддакнул негр. – Хижина у Старый Снап есть, да еще какая! – Он вкусно причмокнул. – Настоящая особняк, с чердаком и подвалом! Поверьте, сар, вы нисколечки не пожалеете, что пойдете. Старый Снап ждет вас, очень ждет.

Внезапно стало светло. Нет, разумеется, солнце не выскочило из-за горизонта с диким боевым воплем, словно гобл из засады. Это была просто луна – полная луна, выглянувшая наконец-то из-за туч. Но в сравнении с непроглядной чернотой, полновластно царившей до ее появления, даже это бледное светило на миг показалось Гарри ослепительно-ярким.

Он моргнул, протер глаза. Дождь тоже кончился, исчез вместе с тьмой, заодно прихватив с собой дружка-ветерка. По крайней мере, здесь, у земли. В небесах, похоже, сейчас вовсю гулял его старший братец, и подгоняемые его хлесткими порывами тучи стремительно мчались на запад. Огромная черная стая, в испуге даже не замечающая, что второпях перепутала верх и низ и теперь, вместо того чтобы поливать водой земную твердь, щедро крапит черный бархат небес алмазными искорками звезд.

Любоваться на звезды Трою нравилось всегда, сколько тролль себя помнил. Нынче же от этого была и прямая польза. Разноцветноглазое подмигивание Великой Дырявой Чаши манило к себе, затягивало… то есть отвлекало внимание от мыслей про брюхо – пустое.