Затаив дыхание, он смотрел как автоматический кран переносил новенькую опору со сборочного конвейера на тележку. Тележка была уже загружена: на ней лежало двенадцать опор для тринадцатой место не было.

Он ждал, что кто-то уведет маленький электрический локомотив и подгонит новый. Ничего подобного. С дрожью он ожидал, что кран и вся сборочная линия остановятся — реле на контрольном пульте срабатывали, если тележка была загружена, и линия останавливалась, пока кто-то из персонала не запустит новую тележку и не нажмет сигнальную кнопку.

Но реле не срабатывало.

Ужас, сравнимый с ночным кошмаром, охватил Дженкинса, когда он увидел, что происходит. Кран опускал опору на загруженную тележку. Вот-вот металлическая верхушка коснется стержня из сити, и контакт разнородных материалов произведет взрыв, способный уничтожить всю Фридонию.

Ник врос в землю, оцепенев от страха. Почему никто не стремится предотвратить катаклизм, почему не включают аварийную систему. Где все? Почему не… Он с трудом сглотнул и заставил себя пошевелиться.

Он включил фотофон на шлеме, склонил голову, направив тусклый красный монохромный луч на контрольный пункт в конце длинной галереи прямо над автоматическим краном, несущим свой смертоносный груз. Он знал: там должен дежурить Рик Дрейк.

— Рик! — хрипло прокричал он. — Останови кран!

Он увидел розовый блеск луча на темной железной стене за высокой платформой, но ответа не последовало. Кран не остановился.

— Проснись, Рик! — кричал он. — Что случилось?

Но он уже не ждал ответа. Пальцы с напряжением нажимали на кнопки, направляя скафандр вниз по галерее, потом на огороженную платформу. Огромное тело Дрейка полулежало поперек контрольного пульта, поддерживаемое только несгибаемым скафандром, но у Дженкинса не было времени на Дрейка.

Кран опускался.

Дженкинс схватил красный аварийный рычаг, сильно дернул. Сам-то он еще жив! Наконец он понял, что цех останавливается. Молчаливые молоты прекратили свое зловещее движение. Сити-машины замерли, сборочная линия не двигалась. Автоматический кран застыл вместе со своим смертоносным грузом.

Дрожа от потрясения, Дженкинс повернулся к Рику Дрейку. Крупное тело молодого инженера безжизненно обмякло в жесткой броне скафандра, рыжие волосы рассыпались в пузыре шлема, бледное лицо глядело безжизненными расширенными зрачками, рот приоткрылся в уродливой гримасе.

Дженкинс прикоснулся к броне. Прикосновения было достаточно, чтобы безжизненная масса свалилась с маленького стола. Ник подхватил его, уложил на платформу. Он приподнял шлем Дрейка и хрипло прокричал:

— Рик, что с тобой?

Тело было мягким, и как будто еще теплым. Ему показалось, что бледные губы шевельнулись и издали слабый вздох. Но Рик молчал, пустые глаза глядели в никуда.

Что случилось с Фридонией?

Дженкинс опустил тело на платформу и выпрямился, готовый встретить надвигавшуюся опасность. Почему не горел маяк? Почему такой пустынной и безжизненной была местность? Что сразило Рика Дрейка? Дрожа, он взглянул на опору, висевшую внизу на кране. Было ли это результатом случайной аварией или чьих-то преднамеренных действий?

Беглый осмотр контрольной панели показал, что перерезанных проводов не было. Он спустился с платформы и, управляя своим полетом свернул в темный тоннель, ведущий в генераторный отсек.

Отсек представлял собой огромную пещеру, спрятанную под железным утесом. Там находился механизм, работа над которым была самым важным делом в цеху. Дженкинс приземлил свой скафандр на другую платформу рядом с камерой реактора. Он вглядывался в мрачную пропасть удивленными и испуганными глазами.

Камера реактора состояла из двух полусфер, соединенных дискообразными скобами. Нижняя часть была из земной стали, покрытой кадмием. Стальные перегородки окружали яркий безобидный с виду металл верхнего купола, красные значки предупреждали о том, что это сити. Другие барьеры, расположенные выше, окружали жернова, сепараторы, конвейеры и измерительные приборы. Также изготовленные из сити-материалов.

Дженкинс помедлил на контрольном пункте, пытаясь представить себе готовый генератор в действии — как бесшумно двигаются блестящие механизмы, выбрасывая потоки очищенной антиматерии в камеру реактора. Земные машины, собранные в земной секции, находящейся под ним, перерабатывают и очищают земное топливо, земной инжектор выбрасывает земную пыль навстречу потоку сити, и разнородные атомы слившись, выделяют гигантскую энергию.

На мгновение воображение нарисовало ему витки драгоценного блестящего кондюллоя, уложенные в огромной камере реактора, и длинные провода из этого суперпроводника, которые понесут электрическую реку от генератора Лемуана-Далберга к брандовскому передатчику, который будет установлен на самой высокой скале во Фридонии.

Видение исчезло.

Реактор был готов, генератор собран, и пустой пьедестал ждал установки передатчика. Но спирали, перекладины, провода и полярные элементы самого передатчика должны были изготовить из кондюллоя. В этом-то и заключалась причина задержки освобождения энергии.

Этот новый сплав из редких изотопов стоил двенадцать долларов грамм, а его требовалось восемьдесят тонн. Заменить его ничем было нельзя, так как другие проводники могли просто испариться под напором потока колоссальной энергии. Стоимость кондюллоя, очевидно, была проблемой даже для Мартина Бранда: Дженкинс знал, что старине Дрейку этот металл нужен был еще два месяца назад.

Дженкинс попытался обнаружить в темной пещере признаки опасности. Машины не работали. Не было видно скафандров, но где-то здесь должен был работать Пол Андерс. Он снова нажал кнопку на скафандре и спустился с платформы на земной железный пол.

Там он нашел Андерса, лежавшего под земным куполом камеры реактора. Возле его руки, закованной в броню, лежали кальки и диаграммы спирали Лемуана-Далберга.

Ник перенес худощавого землянина на более освещенное место. Длинное тело было безжизненно бледным, как тело Рика Дрейка, голова болталась в шлеме, широко раскрытые глаза были мертвы.

Что случилось с этими двумя?

Скафандр не был поврежден, так же как и у Дрейка. Давление воздуха, влажность, температура в норме, кислород, двуокись углерода, гелий в порядке. Крови не видно, никаких следов насилия.

Реакция?

Дженкинс вспомнил телепатическое предупреждение Мак-Джи (если это действительно была телепатия). Он неловко согнулся, чтобы посмотреть счетчик Гейгера на безжизненной руке мертвеца.

На счетчике засветились зеленые цифры, обозначавшие количество проникающих частиц и фотонов, которое никак не могло оказаться смертельным. Стрелка, отмечающая общее количество радиации, находилась на белой полосе шкалы, далеко от оранжевого цвета, предупреждающего об опасности и тем более от красного, означающего повышенную радиоактивность, и черного, символизирующего смерть.

Может быть, эпидемия?

Дженкинс изучал космическую медицину четыре семестра, но понятия не имел, что это могла быть за болезнь. Густонаселенные жилые районы содержались в стерильной чистоте. Обе жертвы должны были быть абсолютно здоровы, когда пришли на работу. Смерть наступила быстро и неожиданно, иначе Рик Дрейк остановил бы цех.

Яд?

Практически все планеты враждовали из-за истощавшихся запасов урана и тория, и в этой ситуации технология производства антиматерии могла стать причиной войны. Дженкинс представил себе отчаянных агентов Венеры, Марса или Юпитерианского Совета, даже Межпланетной Ассоциации, готовых убить двадцать человек, чтобы захватить контроль над Фридонией.

Он снова склонился к закованному в броню Андерсу и заглянул в прозрачный шар шлема. Признаков трупного окоченения не наблюдалось. Через жесткий рукав пульс не прощупывался, но кожа казалась теплой и мягкой. Он заметил медленное дыхание.

Человек был еще жив, хотя и находился на грани смерти, когда автоматический кран нес свой последний груз. Дрожа, Дженкинс исследовал камеру реактора. Бесформенная опасность выглядывала из обрывков темноты, отступая при приближении человека. Он преследовал эту дразнящую беду, кружа по помещению, поднимаясь вверх к огражденным сити-машинам.