В то же время, еще в марте 1937 г. на обычном SM.79 установили специальный прицел, а под фюзеляжем, смещенный влево держатель с замками для авиаторпеды. В ноябре были проведены успешные испытания по сбросу габаритно-весовых макетов, а в марте 1938-го был испытан вариант с двумя узлами подвески. Однако на этот раз пилоты отметили ухудшение управляемости и по итогам испытаний в конце 1939 г. было решено комплектовать серийные самолеты одним узлом для подвески торпеды.
SM.79 из состава 278-й торпедоносной эскадрильи итальянских ВВС.
Вся эта, и без того сложная работа, связанная с длительными исследованиями, сопровождалась многочисленными бюрократическими проволочками и несколькими раундами межведомственной борьбы «под ковром», в результате которой первый так называемый «Экспериментальный отряд торпедоносцев» (Reparto Sperimentale Aerosiluranti), призваный выработать методику и тактику применения торпедоносцев против боевых кораблей и транспортных судов, был сформирован в Гориции только 25 июля 1940 г.
Возглавил эту часть майор Декаль. Ему без труда удалось подобрать достаточное количество опытных пилотов, летавших на SM.79, в число которых вошли лейтенанты Фуско, Мелли, Копелло и Робон. Трудно сказать, чем Карло Бускалья (помимо исполнительности) приглянулся Декалю, но впоследствии майор ни разу не пожалел о своем выборе. Специалистом по торпедному вооружению был лейтенант Маразио (Ten. Vase. Oss. Giovanni Marazio), оперативно переведенный в ВВС из состава флота, в помощь ему с торпедной фабрики Уайтхеда в Фиуме были прикомандированы несколько техников.
В метрополии отряд долго не задержался, и как только были утрясены все организационные вопросы, перебазировался в Ливию на авиабазу Эль-Эдем, откуда должен был действовать над восточным Средиземноморьем, включая египетское побережье и Александрию. Несмотря на то, что многие проблемы чисто технического плана так и не были решены, а тактика применения торпедоносцев находилась в зачаточном состоянии, уже в ночь на 15 августа был назначен первый боевой вылет. В вечерних сумерках пятерка SM.79, один из которых вел лейтенант Бускалья, под командованием майора Декаля поднялась для нанесения торпедного удара по судам в гавани Александрии. Несмотря на то, что итальянцам удалось благополучно достичь цели и сбросить торпеды, напет оказался безрезультатным, так как все «рыбки» зарылись в мягкий илистый грунт мелководья и не взорвались. Дополнительные исследования, проведенные неподалеку от аэродрома базирования, позволили выяснить, что при сбросе с самолета авиаторпеда поначалу ныряет на несколько десятков метров (делает «мешок») и лишь затем выходит на установленную с помощью гидростата глубину хода.
Для лейтенанта Бускальи этот вылет запомнился мощью огня береговых зенитных батарей, от которого самолет майора Фуско получил настолько значительные повреждения, что экипажу пришлось срочно покидать машину, после чего все авиаторы вместе со своим командиром были взяты в плен англичанами и благополучно дожили до конца войны.
Немного отвлекаясь от темы следует отметить, что низковысотное торпедометание было, пожалуй, самой опасной тактикой применения самолетов против кораблей. При сближении с судном на малой высоте пилот был ограничен только горизонтальным маневром, более того, при выходе на дистанцию сброса необходимо было строго выдерживать скорость и высоту полета. При этом надо было вести тяжелую машину строго по прямой – развлечение не для слабонервных, учитывая, что в тот момент по самолету буквально «в упор» стреляет вся корабельная артиллерия, иногда вплоть до главного калибра. Ожидаемая высокая плотность зенитного огня привела специалистов из Реджиа Аэронаутика к выводу, что экипажи самолетов должны осуществлять сброс торпеды не ближе 700 м от цели с высоты 100 м на скорости 300 км/ч. Впрочем, даже в этих условиях, согласно предварительным оценкам, ожидалось, что каждый экипаж сможет сделать не более пяти боевых вылетов до того, как его собьют.
Наведение самолета на цель первоначально производилось с помощью наблюдателя, определявшего скорость судна и постоянно вводившего поправки на курсовой угол «бета» сброса торпеды на цель. Однако, вскоре опытные пилоты разработали собственную методику и стали обходится без помощи наблюдателя, сразу выводя самолет на угол «ро», высчитывая «на глазок» упреждение и направляя торпеду в предполагаемую точку встречи с целью. После сброса полагалось выполнить плоский разворот, чтобы проекция самолета для корабельных зенитчиков оставалась минимальной, и уходить от цели на максимальной скорости.
В ночь на 27 августа Бускалья в одиночку вылетел для удара по замеченному разведывательным самолетом конвою в составе одного транспорта, крейсера и эсминца, находившихся северо-восточнее Сиди-Баррани. Луна неплохо освещала расстилавшееся внизу море, и характерный силуэт британского крейсера типа «Лондон» (реально это был «Кент») вскоре привлек внимание итальянского экипажа. Однако точно определить курсовой угол движущейся цели оказалось трудно, и торпеда прошла за кормой британского корабля, взорвавшись в конце пути. Самолет Бускальи в это время уже разворачивался на обратный курс и взрыв на фоне вражеского корабля был принят за прямое попадание в крейсер, о чем и было доложено по возвращении. Впрочем, радоваться экипажу этого корабля пришлось не долго.
В сентябре отряд торпедоносцев наконец-то стал полноценной боевой частью, став 278-й эскадрильей торпедоносцев(278' Squadrilia A.S. (A.S. – Aero-Siluranti – торпедоносцы)), а ее командиром был назначен капитан Эрази. В ночь на 17-е пара торпедоносцев (Бускалья-Робоне) добилась первого успеха. В ходе поиска в районе Рас-Аззац экипажи обнаружили все тот же крейсер «Кент», который в сопровождении эсминцев возвращался после обстрела Бардии. Мастерски проведенная на лунной дорожке атака завершилась взрывом попавшей в корму крейсера авиаторпеды. Отправившемуся на ремонт в Англию кораблю во второй раз не повезло 21 апреля 1941 г., когда уже в Девонпорте в него угодила немецкая бомба, в результате чего он ремонтировался почти год.
Это долтижение было по достоинству оценено командованием, которое наградило обоих командиров экипажей «Серебряной Медалью за Воинскую Доблесть» (Medaglia d'Argento al Valor Militare). Успех, как известно, придает силы и порождает надежды. Ретроспективно оценивая ситуацию того времени, трудно было предположить, что 278-й эскадрилья, имевшая а своем составе всего шесть торпедоносцев)!), сможет сыграть заметную роль в масштабах Средиземноморского ТВД и тем не менее ей это удалось.
Лейтенант Бускалья (в центре) со своим экипажем. Зима 1940-1941 гг. (внизу). SM.79 281-й эскадрильи на о.Родос.
Как бы там ни было, но именно из-за своей малочисленности эскадрилья получила прозвище «четыре кота» (от соответствующего идиоматического выражения, которое в Италии означает примерно «очень мало людей»), название прижилось, и эмблемой эскадрильи стали четыре кота, сидящие верхом на торпеде. Девизом были слова: «Pauci sed semper immites» что дословно переводится как «малочисленные, но всегда свирепые», в общем соответствует легендарному отечественному изречению «нас мало, но мы в тельняшках!..». Справедливости ради, необходимо отметить, что экипажи 278-й эскадрильи всячески старались оправдать свой девиз и немало насолили англичанам.
Уже 14 октября 1940 г. капитан Эрази в одиночку атаковал и торпедировал крейсер «Ливерпуль», который сначала был наскоро «заштопан» в доках Александрии, а затем ушел для окончательного устранения повреждений в США, где и простоял до марта 1942 г.!
