— Ты правильно сделал, Чак. Большое спасибо. — Ментон поколебался. — Этот парень, Миллер, он упоминал мое имя?

Лайзер покачал головой:

— Он ворвался внезапно. Похоже, что какой-то другой детектив или еще кто-то был до этого сбит машиной. Он сейчас в больнице и висит на волоске.

Доннер издал отчаянный возглас, стоя в дверях, и кожа на лице Ментона, похоже, натянулась. Он постарался изобразить улыбку:

— Они будут до утра разыскивать того, кто это сделал, и вряд ли у них останется время для нас. Еще раз спасибо за информацию, Чак. Ты правильно сделал, что приехал.

— Ну, тогда все, — сказал Лайзер. — Я отчаливаю. Мне надо хоть немного вздремнуть. — Он подошел к двери, открыл ее и обернулся с улыбкой: — Увидимся завтра в клубе.

Дверь за ним закрылась, и в комнате прошелестел легкий ветер, пытаясь вырваться наружу и замерев в углу комнаты.

Первым молчание нарушил Доннер:

— Если Брэди выкарабкается и заговорит…

— Тогда каждому по пятнадцать лет… — прошептал Ментон. — Ни один судья в стране не даст меньше.

— Мы могли бы быть к утру в Ливерпуле, — сказал Доннер, — быстро перебраться в Испанию, и тогда никаких вопросов. Я знаю там нужных людей.

— Такое путешествие стоит денег.

— Их достаточно в сейфе клуба: семь, а может, и восемь тысяч.

— Но это деньги Фолкнера, не мои.

— Но мы могли бы оказаться с ними очень далеко.

Ментон подумал, принял решение и кивнул:

— Дело только вот еще в чем. Что, если фараоны уже ждут нас там? Где-нибудь возле клуба, в надежде, что мы там появимся.

— Это легко обойти, — пожал плечами Доннер с совершенно спокойным лицом. — Пошли туда Джанго. Он достанет нам все, что нужно.

— А он пойдет?

— А почему бы и нет? Особенно если ты ему ничего не расскажешь.

Ментон засмеялся и покачал головой:

— Ты, однако, негодяй, Доннер.

— Но это единственно возможный путь, — ответил Доннер.

— А что с Гарвалдом?

— Нет смысла держать его здесь дольше. Он все еще спит. Мы возьмем его с собой и выбросим у дороги, которая идет мимо болота.

Старый охранник приковылял, хромая, на кухню из прихожей.

— Джанго пошел взглянуть, как там этот парень наверху, мистер Ментон. Сколько он еще пробудет здесь?

Не успел Ментон ответить, как откуда-то из глубины дома раздался вопль, и он быстро обернулся:

— Похоже, что это Джанго!

Не говоря ни слова, Доннер взвел курок карабина и бросился в темный коридор.

Бен Гарвалд пришел в себя, вышел из темноты, в которую был погружен, и открыл глаза. Ему показалось, что вся комната полна тумана. Огромные клочья какой-то паутины шевелились перед ним. Он снова закрыл глаза и глубоко вздохнул, борясь с поднимающейся в нем паникой. Когда он опять открыл глаза, паутина почти исчезла. Он лежал на узкой койке у стены в маленькой комнате. С потолка свисала лампочка, прикрытая колпаком, а окна были задернуты занавесками.

Бен опустил ноги на пол и некоторое время посидел на постели, прежде чем сделать попытку встать. Во рту он ощущал неприятный привкус, язык был сухим и распух.

Что бы там ни было в этом чае, но оно здорово подействовало. Он встал, наконец, на ноги, прошелся по комнате, держась за стену, повернулся и снова подошел к постели. Через некоторое время паутина перед его глазами совсем исчезла, и все встало на свои места.

Комната в гостинице, ирландка с чашкой чая. Все это он хорошо помнил. Он помнил и то, что приехал Доннер, а это могло означать только одно: полицейский, который приходил в клуб, что-то разнюхал.

Любопытная ситуация. Он снова встал и проверил дверь. Она была крепко заперта, можно было даже подумать, что забита наглухо. Над дверью не было никакой фрамуги. Он подошел к окну и раздвинул занавески. Окно легко открылось, и он выглянул наружу. Он находился на верхнем этаже, и сад, который он различил в темноте, был от окна на расстоянии не менее сорока футов. Ближайшее окно слева было в добрых десяти футах, и достичь его не представлялось никакой возможности.

Бен закрыл окно, вернулся к постели, чтобы обдумать ситуацию, и в это мгновение в замке заскрипел ключ. Он колебался секунду, затем быстро лег и закрыл глаза.

Дверь отворилась, и к нему кто-то подошел. Гарвалд подождал, пока рука дотронулась до его рубашки и слегка потрясла его, раскрыл глаза и взглянул в пораженное лицо Джанго. Киприот успел издать только один тревожный крик, прежде чем правый кулак Гарвалда нанес ему удар в живот. Джанго упал на колени, ловя ртом воздух, а Гарвалд вскочил на ноги и мгновенно выбежал из комнаты, закрыв за собой дверь на ключ.

Он пробежал пролет лестницы до следующей площадки и услышал снизу голос Доннера:

— Джанго, Джанго, что там случилось?

Гарвалд открыл ближайшую дверь, вошел в темноту за нею и стал ждать. Раздались шаги по голым доскам пола, и появился Доннер с карабином наперевес. Гарвалд вышел в коридор и ребром ладони нанес сильный удар по правой руке Доннера. Тот хрюкнул и выронил карабин.

— Осторожно, Ментон, Гарвалд вырвался! — крикнул Доннер и бросился вперед, стараясь пальцами левой руки вцепиться Бену в глаза. Снизу раздался устрашающий рык — Мрачный Помещик спустил овчарку. Доннер и Гарвалд на минуту сцепились, и в это мгновение в коридоре появилась собака, скользившая по полу на задних лапах.

С огромной силой Гарвалд отшвырнул Доннера по коридору к лестнице. Тот упал на одно колено, Бен подхватил карабин и нажал на спуск. Собака уже была в это время в середине коридора. Выстрел настиг ее в тот момент, когда она бросилась вперед, и пуля сразила ее в прыжке. Овчарка странно дернулась и упала около стены. Она лежала на полу, слабо дергаясь. Раздался хриплый гневный крик, и в другом конце коридора, рядом с Доннером, появился Помещик. Потом возник Ментон. Все трое двинулись вперед, и Гарвалд бросил в них карабин, повернулся и побежал по коридору.

Показалась узкая служебная лестница, и Гарвалд устремился по ней вниз, в узкий каменный проход. Ему удалось открыть дальнюю дверь и выскочить во двор.

Свет из кухонного окна освещал замусоренный двор. Он добежал до десятифутовой стены на противоположной стороне двора и обнаружил там узкую калитку. Некоторое время Бен безуспешно провозился с ржавым замком; затем повернулся туда, где к стене примыкала конюшня. Используя водосточную трубу и подоконник конюшни в качестве опоры, он подтянулся и встал на покатую крышу, затем перебросил тело через стену, повисел некоторое время на руках и спрыгнул на траву.

Бен поднялся на одно колено, и в этот момент чья-то рука обхватила его шею и сильно стиснула ее. Когда он попытался освободиться, рука сжала его шею сильнее, совершенно закрывая воздуху доступ в его легкие.

Зажглась спичка, и Чак Лайзер сказал:

— Отпусти его, генерал, это Бен Гарвалд.

Ник ослабил хватку. Гарвалд некоторое время стоял на одном колене, качая головой и держась рукой за горло. Потом он встал:

— Где твоя машина?

— Там, в конце дорожки.

— Тогда поехали скорей!

Ник схватил его за руку:

— Не торопись, Гарвалд. Мы слышали что-то вроде выстрела в доме около минуты тому назад.

— Да, черт возьми! Старый идиот, который стережет этот дом, спустил на меня овчарку. Мне пришлось ее прикончить. Ты собираешься меня арестовать?

— Возможно. В зависимости от того, как ты будешь отвечать на мои вопросы. Поехали.

Они поторопились выбраться с тропинки к главной дороге. Мини-«купер» с выключенными фарами был припаркован под деревьями. Ник открыл дверцу:

— Садись сзади.

Гарвалд послушался без колебаний. Мозг его работал лихорадочно. Он уже потратил много времени, и казалось, что все выходит из-под контроля. Лучше всего взять то, за чем он приехал, и побыстрее выбраться из города. Но сначала надо отделаться от Миллера и выйти из-под его наблюдения, что будет, вероятно, не легко.

— Как ты узнал, где я нахожусь?