Игнат бросил взгляд на снимок и кивнул:

— Эта девчонка около года была подружкой Ильханчика, давно, лет семь или восемь назад. Кажется, Татьяна…

— Может быть, Тояна?

— Точно. Хвостиком за ним ходила. А Ильханчик-то ё…рь известный: надоела она ему быстро. — Красилин налил себе еще один бокал, почти прикончив бутылку, но пьяным по-прежнему не выглядел. — Да, такая дивчина запросто могла бы порешить изменника.

— Почему?

— Так ведь тюрка она, а у этих аборигенов свои понятия о чести и совести, — Игнат принялся изготавливать себе бутерброд с икрой. — Кто девицу первым возьмет, тот и мужем ей на всю жизнь будет. Страстная подруга, верная жена и заботливая мать в «одном флаконе» — что может быть лучше? А Ильханчик ее попользовал и выгнал. Да ты, инспектор, лучше поговори с ней сам. По-моему, она где-то в банке работала, «Сибинвест», кажется, а может и «Сибинпром»?..

— Поговорю обязательно, — заверил я бывшего «бензинмена», сдерживая вспыхнувший охотничий азарт журналиста, и поднял свой бокал: — Будь здоров, Игнат Василич, не кашляй!

На этот раз мы чокнулись со взаимной приязнью и с удовольствием же выпили «на посошок». Вышел я от Красилина весьма довольный результатом: картина вырисовалась достаточно ясная. Униженная и оскорбленная дщерь алтайских гор задалась целью отмстить неразумному соблазнителю и привлекла на свою сторону, скорее всего, нового приятеля или мужа, а может, и родственника. Оставалось найти эту амазонку и склонить ее к признанию. Хотя, по большому счету и ради справедливости, следовало бы быстренько обо всем забыть: собаке — собачья смерть! Но оставался еще Гейдар Амиев, имевший противоположный взгляд на ситуацию, и вот с ним-то приходилось считаться в первую очередь. Нет, придется все-таки предъявить этого новоявленного «мстителя», иначе кровавый поток вендетты по-кавказски захлестнет наш старый добропорядочный городок.

Снова усевшись в видавшую виды «хундайку», я решил было отправиться в редакцию, чтобы в спокойной обстановке полазить по Сети и отыскать тот банк, где работала таинственная Тояна, но тут замяукал мой мобильник.

— Привет, Димыч, ты где? — голос у Ракитина был деловитым и даже озабоченным.

— Да вот, снял показания с Красилина, а сейчас собираюсь заскочить в «Вестник» на пару часиков: открылись новые обстоятельства…

— У нас тут тоже — новые обстоятельства, — перебил Олег. — Давай-ка, подруливай к «Сибинвестбанку» на Молодежном проспекте, не пожалеешь.

— Слушаюсь, шеф! Уже в пути, шеф!

— Быстрей давай, вместе посмеемся, — не принял мой тон Ракитин и дал отбой.

— Воистину чудны дела твои, Господи, — пробормотал я, срывая машину с места на третьей передаче.

— Да-а уж! — все, что смог выговорить я, когда увидел облаченное в модный нынче поливолловый костюм темно-орехового цвета мертвое тело на брусчатой дорожке шагах в двадцати от сверкающей стены здания банка. — Он что, птица Феникс?

— Почему? — оглянулся на мой вопрос Велесов, сидевший почти рядом с трупом на корточках и ковырявший пробоотборником торф на газоне.

— С какого этажа он выпал? — я прищурился и посмотрел на верх зеркальной стены, возвышавшейся на добрых тридцать метров. Там, чуть ниже фигурной кромки крыши тянулся опоясывающий видимо все здание узкий балкончик. Никаких повреждений на поверхности стены, равно как и открытых окон, не наблюдалось. Впрочем, у таких строений нормальных окон, распахивающихся по старинке, и не бывает.

— С балкона, вероятно, — откликнулся лейтенант, поднимаясь и тоже глядя наверх.

— Вот я и говорю: Феникс, — повторил я с серьезным видом, — или Алканост.

Велесов уставился на меня в полной растерянности и нерешительно улыбаясь на всякий случай: а вдруг господин Котов снова шутит? Жираф, прости Господи!

— Не мучь дитятю! — раздался сердитый голос, и следом показался Ракитин, выбравшийся из стоящего рядом минивэна оперативной группы.

— А он точно с балкона упал? — поинтересовался я, доставая сигареты одновременно с майором и прикуривая от его зажигалки.

— Больше-то не откуда, — хмыкнул Олег. — Там сейчас Седых со товарищи орудует, к вечеру будем знать точно.

— М-да, темпы у наших «клоковцев»… Слушай, а кто он?

— Кирилл Константинович Витковский, управляющий «Сибинвестбанка», собственной персоной!

— Ни фига себе! — Я едва не выронил сигарету.

— Вот именно! — перешел на менторский тон Ракитин. — В наше время управляющие банками просто так из окон не прыгают. А потому, топайте-ка вы с Павлом внутрь, да опросите там всех, кого надо, на предмет выявления…

— А кого «не надо»?..

— Не умничайте, инспектор Кротов! Приступайте к заданию.

— Слушаюсь и повинуюсь, о свет очей моих!..

Олег только фыркнул в ответ и, отвернувшись от нас, поманил к себе капитана ППС, командовавшего оцеплением вокруг места происшествия.

— Идемте, Портос, — хлопнул я Велесова по богатырскому плечу, — нас ждут великие дела: обойти восемь этажей, опросив при этом пару-тройку сотен служащих — раз плюнуть для бывалых мушкетеров.

— А это обязательно: всех опрашивать?

— Чудо ты мое! — Я не знал: плакать или смеяться. — Нет, конечно. Исключительно в порядке личной инициативы. А начнем мы, пожалуй, с секретарши господина управляющего…

Естественно, одной секретаршей дело не ограничилось. Пришлось дополнительно отлавливать трех замов и двух личных охранников Витковского, да еще уламывать несговорчивого начальника службы безопасности банка, чтобы выдал нам «зеленые карты» для свободного перемещения по всему зданию. И когда мы, отягощенные добытой информацией, наконец вырвались из кондиционированного мирка финансистов на свежий воздух, Ракитин встретил нас с едва ли нераспростертыми объятиями, вслух однако сказав:

— Вас только за смертью посылать, работнички!

— Не поминайте имя старушки всуе, майор, — покачал я головой, закуривая и присаживаясь на подножку салона минивэна.

— Ладно, — отмахнулся Олег и тоже закурил. — Выкладывайте вкратце, что накопали?

— Действуйте, лейтенант, — кивнул я топтавшемуся рядом Велесову.

— В общем, на самоубийство это мало похоже, — выдал тот радостным басом и замолчал.

Ракитин несколько секунд подождал продолжения, потом повернулся ко мне:

— Я, конечно, понимаю: краткость — сестра таланта и тому подобное, но хотелось бы все же узнать некоторые особо пикантные и интригующие подробности вашего доблестного похода.

— Извините, господин майор, — спохватился Велесов. — Я думал… Значит так: секретарша показала, что вчера после обеда на прием к управляющему приходила яркая молодая женщина азиатской наружности, а сразу после ее ухода господин Витковский сказался больным и спешно покинул банк. Выглядел он при этом неважно. Однако сегодня он явился на службу вовремя, вел себя как обычно: шутил и флиртовал с секретаршей, принимал клиентов, а в обеденный перерыв вдруг попросил вызвать к себе начальника службы безопасности. Но когда тот явился, кабинет управляющего оказался запертым изнутри, и на сигналы по селектору и телефону Витковский не ответил. Начальник СБ принял решение взломать дверь. Управляющего в кабинете не обнаружили, зато увидели, что дверь на балкон открыта настежь, а на ее наружной ручке висит клок ткани от костюма шефа, оказавшийся карманом пиджака.

— Ого! — присвистнул на этом месте Олег. — Что же он, с разбега с балкона сиганул?

— Да еще с какого! — вставил я. — Чтобы так порвать поливолловую ткань и при этом прыгнуть аж на пятнадцать метров от стены, пусть даже с восьмого этажа, надо быть поистине Геркулесом, или в крайнем случае Шварценеггером, а покойный, по свидетельствам сослуживцев, не отличался пристрастием к спорту…

— Короче, ему помогли, — резюмировал Велесов.

— Кто? — задал резонный, но неприятный вопрос Ракитин.

— Уж конечно не женщина! — поспешил я на помощь замешкавшемуся Павлу.

— Следы борьбы есть?

— Да вроде нет… Там же эксперты побывали? Ну, вот их и надо спросить.