Литмир - Электронная Библиотека

— Гениально, Холмс! — окончательно развеселился Олег.

— Элементарно, Ватсон, — скривился я. — Павел, я так понимаю, уже провел какой-то поиск?

— Конечно, Дмитрий Алексеевич, — воспрял притихший было Велесов. — По базе мэрии, да и по нашей гражданской, в городе на данный момент проживают только две из бывших подружек Ильхана Амиева — Елена Петровна Сухова и Светлана Ивановна Липская. Сухова, кстати, училась вместе с Ильханом в одной группе на экономическом факультете, а со Светланой наш мачо познакомился полгода назад на какой-то презентации, где она работала в обслуге.

— А откуда же тогда взялась эта Тояна? — спросил Берест, усиленно дымя трубкой.

— Наверное, только что приехала, — пожал широченными плечами Павел. — Выясним, Николай Матвеевич.

— Если она приехала обычным способом, то ее карта должна быть в базе мэрии, — сказал Ракитин голосом опытного провокатора.

— А если не обычным? — невинно поинтересовался я, глядя на комиссара.

— Только без чертовщины! — протестующе поднял руки тот. — Значит так, Велесов занимается Тояной и уточнением ее личности, Седых продолжает работу по вещдокам, Котов, то есть Кротов, заканчивавет отработку Красилина, А Ракитин осуществляет общее руководство. Вопросы есть?.. Вопросов нет. Все свободны!

Глава 5

Я шел по узкой лесной тропе, каменистой и извилистой, в почти кромешной темноте. Собственно, тропы видно не было, угадывалось лишь ее присутствие, а вот нагромождение черных теней с обеих сторон на каком-то густо-сером колышащемся фоне ясно указывало на густые заросли. Вдобавок ветви то и дело норовили схватить за руки, ударить по лицу, но всякий раз удивительным образом отступали, словно отведеные невидимой заботливой рукой.

А ночной лес жил своей тайной, бурной жизнью, наполнявшей окружающее пространство шорохами, криками, шепотом, вздохами и взвизгами неизвестных животных или птиц. И не было ему никакого дела до одинокого странного путника зачем-то вторгшегося в его владения.

Я шел по тропе, будто влекомый неким неслышимым зовом, настойчивым и грозным, не позволявшим останавливаться или выбирать направление — вперед по тропе и ни шага в сторону! Даже казалось временами, что кто-то подталкивает, торопит в спину. Сопротивляться я не мог, да и не хотел почему-то. Наоборот, с каждым шагом меня все больше охватывало радостно-тревожное ощущение встречи с кем или чем — я бы не стал определять, просто предвкушение некоего приключения, пожалуй, самое сильное из всех известных человеку наслаждений. И неважно, чем это может потом обернуться!..

В какой-то момент, — чувство времени здесь отказывало напрочь, — я вдруг ощутил себя кем-то другим, не журналистом Котовым, а словно бы старым и уставшим, но все еще обладавшим некой грозной непонятной самому силой. Теперь уже было ясно, что именно эта таинственная внутренняя сила не дает мне заблудиться и застрять в диких дебрях горной тайги, а идти, торопиться единственно верной и самой короткой дорогой — куда?..

За очередным поворотом тропу неожиданно перекрыла гигантская, лохматая туша, послышался глухой утробный рык, сильно пахнуло пропастиной, и где-то на уровне моих глаз зажглись два мутно-багровых уголька. Бер — хозяин тайги, ее защитник и хранитель, вышел навстречу, решив выяснить: кто же это посмел нарушить покойную и неспешную жизнь его вотчины. Но лишь мгновение мы смотрели друг другу в глаза, а в следующую секунду огромный зверь озадаченно фыркнул и совершенно бесшумно канул в заросли — сила уступила силе.

Странное путешествие продолжалось, но чувство скорого его окончания нарастало непрерывно. В какой-то момент я обнаружил, что рядом — вплотную к ноге, бежит громадный волк — то ли охраняющий, то ли сопровождающий меня. Могучий хищник тоже двигался почти бесшумно, опустив к самой тропе крупную, лобастую голову и лишь изредка сверкая на меня через плечо желтым фонариком глаза. Потом так же незаметно волка сменила рысь. Эта прекрасная и грациозная кошка — гроза и ужас тайги, буквально протаяла из серого марева ночи, шоркнулась щекой и боком о мою ногу и двинулась впереди меня вальяжной трусцой.

Лес расступился внезапно. Только что впереди, сливаясь, встречала непроходимая стена стволов, ветвей и трав, способных содрать живьем кожу с любого, кто осмелился бы пробраться сквозь них, не соблюдая правил и законов таежной жизни, и вдруг открылась большая поляна, похожая на широкую плоскую чашу, залитую до краев жидким серебром ночного солнца. Рысь отступила в сторону, как бы пропуская человека вперед, и улеглась этаким маленьким, но гордым сфинксом, демонстрируя готовность подождать возвращения подопечного — откуда?..

Я — точнее я в чужом теле, — двинулся вперед, ведомый прежним, только ставшим теперь неодолимым беззвучным зовом, к центру поляны. В черно-белом хаосе света и тени постепенно обозначилось необычное сооружение: совершенно круглая площадка метров двенадцати в поперечнике, выложенная треугольными плитами из ноздреватого камня, а в самом центре ее, на полусферическом постаменте из абсолютно черного бликующего полированной поверхностью материала, возвышалась такая же угольно-черная стела. По сторонам постамента, образуя четкий крест, стояли четыре тоже черных куба-алтаря высотой в полчеловека. Когда я оказался у самого края каменного круга, стало видно, что стела имеет несколько граней, испещеренных высеченными знаками, похожими на руны.

Тот же неслышный голос настойчиво тянул меня к стеле, подогревая желание прочитать надписи. Возникла стойкая уверенность: если мне удасться правильно и полностью прочитать руны, разом кончатся все мои несчастья и я смогу наконец избавиться от назойливого внимания черного мадхъя к моей персоне. Более того, я спасу и всех остальных от кошмаров духовного коллапса, инициируемого Нурией Саликбековой. Переполненный восторгом ожидания, я шагнул в каменный круг, и сейчас же на вершине стелы вспыхнул тускло-багровый шар, и я понял вдруг, что это именно он вел меня сюда, дал в провожатые волка и рысь. Смутная догадка затеплилась где-то на самом краю спящего сознания, и бесплотным эхом прокатился в голове исчезающий шепот: «уходи!..». Я замер в нерешительности — шепот был очень знакомым, но в этот момент багровый шар посмотрел на меня, точнее в меня, и от сомнений не осталось даже следа. Я снова двинулся вперед, не отрывая теперь взгляда от стелы, и вдруг понял, что у медленно вращающегося шара как бы два лица, но каких-то нечетких, плывущих.

Внезапно лунный свет померк, я с трудом оторвал взгляд от багрового шара и посмотрел вверх: чистое звездное небо быстро затягивала завесь низких туч, и скоро лишь мрачно-красные отсветы озаряли окружающее пространство. Мутная, клубящаяся пелена наверху медленно двинулась по кругу, центром которого оказалась стела с кошмарным ликом. Где-то на грани слышимости возник и стал нарастать низкий тяжелый рокот, шедший, казалось, со всех сторон одновременно. Свечение шара заметно усилилось, заливая словно кровью и стелу, и кубы-алтари, и всю площадку. Коловращение туч наверху также стремительно ускорялось. Неожиданно с громовым раскатом из самого его центра в шар и стелу воткнулась зловеще красная молния, и на миг мне почудилось, что я увидел в глубине странного сооружения, в толще камня очертания огромного человекоподобного тела с четырьмя ногами и руками, а шар на секунду деформировался, став головой этого существа с двумя лицами! Взгляд одного из них буквально физически пронзил меня, и дикая, нестерпимая боль скрутила мое тело — ни крикнуть, ни двинуться, ни вздохнуть. И в тот момент, когда глаза застлала мелкая черная кисея удушья, откуда-то сверху, будто пробив тучи, на площадку упал столб прекрасного золотисто-алого сияния, окутав меня спасительным коконом, растворив без остатка боль и отчаяние и оградив от страшного и непонятного монстра внутри каменной стелы.

И снова — шепот, бесконечно родной и далекий:

— Я с тобой, любимый!..

Первое, что я увидел, открыв глаза, это медленно ползущая по потолку светотень от жалюзи на окне. Снизу, со двора доносилось приглушенное ворчание двигателя — не иначе как сосед вернулся из ночного вояжа по кабакам. Он вообще-то добрый малый, недалекий, но уж больно азартный. Как только ему удается провернуть очередную удачную сделку, он тут же отправляется ее обмывать, будучи убежденным, что если этого не сделать, все может сорваться или провалится следующая операция. Сей ритуал сосед совершает, естественно, только по ночам и возвращается под утро, но, надо отдать ему должное, никогда не буянит и «не догоняется до кондиции» дома. Так что окружающие могут спать спокойно.

22
{"b":"283358","o":1}