Выезжая из замка вслед за отбывшими Пати и мэтром, я была полна предвкушений чего-то потрясающего — приключений, магических артефактов под каждым кустом, мильона побежденных нами врагов и торжественного возвращения нашей овеянной славой троицы. Воображение рисовало картинки одна ярче другой, едва хватало терпения сдерживать коня и осторожно двигаться по следам спутников. Что бы там ни говорил мэтр о своей феноменальной способности заметать следы, найти неприметную тропку, по которой спутники проследовали в глухую чащу, было не так сложно. По крайней мере нашему запасливому сиятельству.

Да-да, опять амулет. А всего-то и делов, что ночью втихаря прицепить к седлу мэтра заговоренный камешек. Потом лишь оставалось ехать по следу, который светился в сиянии второго камня, покрупнее, нежно-салатовым светом. Я не знала досконально принципа действия этого двойного амулета, но управляться с ним умела. Потому к ночи благополучно добралась до облюбованной спутниками для ночлега полянки.

И как он меня вычислил? Этот мальчишка, Пати, не успела я на четвереньках подползти чуть ближе, чтобы послушать, о чем говорят эти двое, повернул голову в мою сторону и в категорической форме велел вылезать из кустов. Попытка отползти назад успехом не увенчалась — этот щуплик в мгновение ока оказался рядом и деликатно, но энергично поволок меня к учителю.

Такого нагоняя я не получала с тех пор, как разбила фамильную вазу — на самом деле совершенно жуткое творение неизвестного стеклодува (неизвестность ему во благо — моя бы воля, я б за такое руки бы оборвала по самые бакенбарды). Сие, с позволения сказать, произведение искусства было чем-то очень дорого матушке, поэтому восьмилетняя я полчаса стояла, колыхаясь как деревце на ветру от родительских воплей. Помогла вынести словесную экзекуцию только едва заметная бабушкина улыбка и ее подмигивания украдкой — мы с бабулей были во многом похожи. В ненависти к той вазе в том числе.

— Силисия, о чем ты только думала?? — впервые за все время нашего знакомства учитель повысил на меня голос. Повысил — это не то слово. Он брызгал слюной, размахивал руками и хватался за сердце. — Ты полагаешь это моя блажь оставить тебя дома? Тебе даже в голову не пришло, что путешествие может оказаться чрезвычайно опасным! Особенно для магически неподготовленного человека!

Я недоуменно зыркнула на Пати, и уже открыла было рот, чтобы напомнить учителю, что здесь не только наше сиятельство неподготовленное, но мэтр завелся по-новой, и еще долгое время не давал мне и слова вставить.

— Что ты здесь забыла, скажи на милость?! Мало тебе было волкодлаков?! Завтра же отправишься домой! — выдохнул в конце мастер и без сил опустился на расстеленное одеяло.

— Мэтр! — скромно потупило глазки мое графское сиятельство и быстро, пока не перебили, затараторила. — Я как раз про волкодлаков и подумала. Говорят, их видели неподалеку, а у Пати, наверное, последний кинжал испортился еще в том бою. Вот я и подумала. Надо привезти, а то случись что, вам и отбиться будет нечем.

Я выложила два кинжала, которые и так собиралась подарить Пати, да все как-то недосуг было. Два клинка великолепной работы с большой примесью истинного серебра. У парня глаза загорелись двумя факелами с искрами, но без дымка. Забыв обо всем, он потянулся к ним, как к любимой девушке, а мэтр всё пытался сообразить, в чем же тут подвох, и, судя по лицу, это у него никак не получалось. Не давая ему опомниться, я смиренно вздохнула и сделала вид, что собираюсь уходить:

— Ну вот, оружие я вам передала, а теперь поеду обратно. Да, слуги вчера болтали, что в лесу видели разбойников. И волков. Все-таки, мэтр, у вас железная воля — отпустить беззащитную девушку, одну, без сопровождения, когда вокруг бродят бандиты с нечистью — и все ради соблюдения уговора… Я бы наверное так не смогла. Подобная непоколебимость принципов достойна глубочайшего уважения, — я кивком закончила пафосную речь и, присев в чопорном реверансе, повернулась в сторону, где привязала лошадь.

— А-а…э-э-э… — учитель запустил пальцы в бороду и принялся нервно ее теребить, да так активно, что я здорово опасалась, не вырвет ли мастер себе свою гордость с корнем. — Разб… В-в… Ну если так, то конечно. Куда уж тут теперь-то… Ладно, едешь с нами…

— Вы уверены, мэтр? — надо закрепить успех. Чтобы и сомнений не осталось кто тут главный, а кто — робкая и послушная девица.

— Конечно, я уверен! Я еще не выжил из ума и решений по сто раз на дню не меняю! — я благоразумно не стала напоминать учителю, что он минуту назад именно это и сделал — поменял решение то есть. — Сказал, едешь с нами значит едешь! И точка!

Я покорно кивнула и на всякий случай весь оставшийся вечер продолжала изображать прилежную воспитанницу ближайшего монастыря, лишь изредка бросая злобные взгляды на откровенно потешавшегося над нами с мэтром Пати. Казалось, он не был особо удивлен ни моим появлением, ни тем, что мэтр решил взять меня с собой.

Но даже когда я следующим утром битых полчаса слушала нудные наставления мэтра по мерам предосторожности в нашем чрезвычайно опасном путешествии, душа продолжала ликовать — приключе-ения! Сла-ава! Артефа-акты! Много!!

Теперь же, после теплой встречи со змеем-переростком и полубредового сна о пещерах, полных смертоносных насекомых, мой энтузиазм изрядно поутих. Осталась лишь усталость и какая-то безразличность. Странно это. Может тот зубастый меня укусил, и это действие яда? Интересно, я умру?

— Давайте немного передохнем, я постараюсь, сколь это возможно, осмотреть лабиринт в магическом диапазоне и продумать наши действия. Вас попрошу мне не мешать.

Лумий прикрыл глаза и отключился от нашей скорбной реальности. Графиня тоже активности не проявляла, видимо еще не пришла в себя после инициации. Мэтр говорил, что есть такой варварский способ быстро инициировать человека — поставить его на грань смерти. Все равно реальной или мнимой. Однако, по моему скромному мнению, от таких испытаний, что достались на долю девушки, можно потом всю жизнь хихикать, пуская слюни. Я даже с беспокойством стал на нее посматривать, пытаясь найти признаки начинающегося безумия. Но, к счастью, не находил. Лицо ее было спокойно и немного умиротворенно. Ага. Такое лицо обычно бывает у человека, который, наконец-то, получил, что хотел. Теперь бы ее как-нибудь переправить за пределы пещер на вольный воздух, чтоб никаких пауков, древних ловушек и прочих гадостей. Думаю, дальше искать приключений на свою аппетитную попку… стоп! Опять меня не туда заносит. Короче, надеюсь, девушка утолила свою жажду приключений, и в дальнейшем будет вести себя благоразумнее. Однако есть подозрение, что: "Напрасно питаю надежды, Их искус лишь кровь холодит. Они мне мешают быть тверже, Быстрее к победе идти". Дрянные стишки, как сказал бы учитель, но что делать, питаю я слабость выразить мысль в рифмованной форме, и не каждому, в конце концов, быть великим поэтом.

Маг открыл глаза, сделал несколько глубоких вдохов-выдохов, затем решительно поднялся и сказал:

— В дорогу. Я примерно определил направление главного узла управления. Туда мы и направимся. Первым пойд…

— Я! Первая пойду я! — прервала мэтра эта… егоза.

— Не-э-эт!! — хором рявкнули мы. Переглянулись, усмехнулись, и мэтр заявил. — Первым пойду я. Во-первых, только я знаю направление. Во-вторых, магические ловушки распознать могу тоже только я. В-третьих… я здесь главный и мой приказ учениками не обсуждается.

Приказ учителя, безусловно, подлежит беспрекословному исполнению. Но вот свободно комментировать его ни один устав не запрещает. Я принял самый наиравнодушнейший вид, какой только смог, и безразлично спросил:

— А механические ловушки вы тоже умеете определять?

— Механические? — задумался мэтр. — Да-да. Ты прав. Здесь могут быть и механические ловушки… Тогда как нам быть?

— Я предлагаю пустить вперед меня. Вы же издалека увидите магическую ловушку? Значит, успеете меня предупредить. А я постараюсь не пропустить обычные.