Эти двадцать пять лет, начальная часть жизни… это может показаться странным. Почему Бога нужно переживать в начале жизни? По многим причинам. Прежде всего, первая часть жизни — это самая невинная часть, самая мужественная, бесстрашная, живая и разумная. Когда вы обременены опытом жизни, вы начинаете лукавить. Жить в мире и не лукавить очень трудно. Для того чтобы повернуться к миру лицом, вам нужно хитрить. Для того чтобы открыться миру, вам нужно быть начеку, нужно быть осторожными, иначе вас обманут, и вас станут эксплуатировать. Для того чтобы жить в мире, вам приходится непрерывно бороться и соревноваться, и вы должны быть честолюбивыми, жестокими и агрессивными. А если весь этот опыт станет частью вашего сознания, а иначе и быть не может, тогда вам будет труднее доверять, а сомневаться будет легче.
Я слышал такую историю:
Джонсон был заядлым игроком в покер, но он всегда от души делился с людьми. Когда он проиграл все деньги в покер, Браун, один из его близких друзей, дал ему банкноту в двадцать долларов, чтобы он дотянул до следующего дня. Когда Джонсон шел домой, к нему подошла бедно одетая женщина и рассказала ему свою печальную историю.
— Я больше не могу терпеть, — взмолилась она. — Я не ела весь день. Если вы не поможете мне, я утоплюсь.
Щедрый Джонсон протянул ей банкноту в двадцать долларов.
— Я никогда не забуду вашу доброту, — сказала благодарная женщина. — Вы воскресили мою веру в человечество.
На следующее утро Джонсон заметил в газете заметку о том, что из реки выловили тело неизвестной женщины. Описание ее одежды совпало с образом женщины, которой он помог. Джонсон был озадачен.
Он встретил Брауна в ресторане.
— Что ты делал после того, как уехал от нас вчера? — спросил Браун.
— Я отправился домой, — ответил Джонсон.
— Ты потратил мои деньги? — поинтересовался Браун.
— Нет. А что? — спросил Джонсон.
— Это хорошо, — ответил Браун с улыбкой. — Нам просто было забавно посмотреть, что станется с тобой, когда ты попытаешься потратить фальшивую банкноту в двадцать долларов, которую я дал тебе.
В этом мире вы непременно развратитесь, ведь мир так испорчен. И именно поэтому во времена Упанишад знающие, провидцы решили, что прежде, чем человек получит какой-то мирской опыт, ему следует ощутить Бога, потому что это ощущение спасет вас от развращающих влияний мира. Если вы узнали что-то высшее, тогда низшее не может смутить вас, и если вы узнали что-то глубокое, тогда поверхностное уже не имеет значения. Это совершенно научный и психологический подход.
Первую часть жизни, двадцать пять лет, следовало посвятить медитации, тогда нужно было жить с мастером, служить мастеру, пребывать с мастером, наслаждаться его присутствием, радоваться его присутствию. Ашрам был не монастырем, а школой, академией, настоящим университетом для изучения искусства жизни.
А когда спустя двадцать пять лет начиналась вторая стадия… а она называлась стадией домовладельца, грихасты. Тогда человек женился, начинал работать в мире и зарабатывать деньги, жить в миру, но теперь у него был внутренний центр, основание. Мир не мог смутить его, и он знал о том, что этого опыта необходимо достичь снова, что этого света необходимо достичь снова. Все проблески, которые он получил в те двадцать пять лет, не оставляли его память, они постоянно напоминали ему о том, что этот мир скоротечен. И человек не сходил с ума по деньгам, власти или престижу. В миру он вел себя как мирской человек, но его внутренний мир не был затронут суетой. Он превращался в колесо в том, что касается внешней стороны, но внутри он оставался осью, незатронутой суетой, прохладной. И ему было все равно, переживает он успех или неудачу. Ему было все равно, был он богат или беден. Ему было все равно, был он известным или никем, потому что он испытывал радость в самом себе, и его уже не могло ничто обмануть из внешнего мира.
Этот опыт также было необходимо укрепить. Нужно было заново пережить опыт первых двадцати пяти лет. Это экзамен, показатель того, действительно ли вы достигли чего-то, или все это существовало только в свете мастера, в его присутствии, и было заимствовано вами. Вам нужно отправиться в мир (это испытание), чтобы вы могли увидеть, что знание стало частью вашего существа и ничто не может отобрать его. Даже ваш уход от мастера ничего не изменит, ведь опыт принадлежит вам, и он подлинный. Это прекрасный и научный экзамен.
Через двадцать пять лет, когда человек достигал возраста пятидесяти лет, его дети должны были вернуться из ашрамов, оторваться от необычных способов учения. Его дети были готовы. Им исполнялось двадцать пять лет, и они возвращались домой. Они женились и занимали место отца.
Попытайтесь увидеть восточное понимание человеческой психологии: когда сын возвращается и женится, а отец продолжает производить на свет детей, — это уродливое явление. Это все равно как если у вас родился сын, и малыш играет с лодочками, а вы тоже возитесь с его игрушками. Это глупо. Вы просто продемонстрируете задержку своего развития. Если вы продолжаете играть с медвежонком… это совершенно нормально для ребенка, но если пятидесятилетний человек носится с игрушечным зайцем и не может без него уснуть, это ужасно. Такое поведение указывает на его незрелость, человек не повзрослел.
Пятьдесят лет — это самая пора. Довольно! Двадцать пять лет вы прожили в миру, и этого достаточно для того, чтобы увидеть, что мир — это всего лишь спектакль. Этого достаточно, чтобы вы получили опыт его ложности, иллюзорности. Мир сделан из того же вещества, что и сны. Этого достаточно для того, чтобы все понять. Ваши дети играют в эту же игру, и вы тоже играете в нее. Так вести себя неправильно.
Во времена Упанишад, когда сын возвращался, отец отдалялся от всякой работы, денег, игры во власть — от всякой игры. Наставала пора уступить место сыну, и вовсе не неохотно, а с радостью и счастьем. Пусть теперь он поиграет. В нашем же случае в одну и ту же игру вовлечены отцы, дети и даже внуки. Внуки бегают за девочками, и дедушки бегают за девочками! Зрелище ужасное, как будто никто в этом мире не вырастает. Возможно, физически люди стареют, но в психологическом отношении зрелыми они не становятся.
Запомните, что стареть не значит становиться зрелым. Зрелость — это результат изменения психологии. Так, когда человек исполнялось пятьдесят лет, он уступал место детям и не соревновался с ними. А в наше время поколения истово конкурируют во всем на свете.
Кто-то вроде Морарджи Десаи, в возрасте восьмидесяти пяти лет, все еще пытается снова стать премьер-министром Индии… Что же говорить о детях? Если вас интересуют плюшевые медвежата, то что же говорить о детях? А как же молодые люди, которым действительно нужно пространство и возможности? Эти старые дурни все время лезут вперед, не останавливаясь. Для политиков нет пенсионного возраста, как и для богачей. Они никогда не уходят в отставку, они только умирают. И только тогда они вынуждены неохотно уйти в отставку, а иначе они и не подумают сделать это.
В Лондоне есть медицинский колледж. Человек, основавший колледж, который дал на него деньги, всю жизнь председательствовал в его совете. Когда он умер, обнародовали его завещание, и все люди были озадачены и потрясены. Его завещание звучало так: «Все мои деньги я оставляю колледжу, но только если я продолжу председательствовать в его совете». Он умер, но все равно председательствует! Вот уже двести лет он продолжает председательствовать в этом медицинском колледже. Его тело сохранили. Оно восседает на месте председателя. Собирается совет, и он на нем председательствует. Конечно, всю работу ректора колледжа за него выполняет другой человек, но настоящий ректор сидит в кресле! Даже после смерти люди не хотят уходить в отставку, и вот вам пример.
Только представьте себе такой совет. Как чувствуют себя живые деканы, сидя рядом с мертвецом, с трупом! Он ректор, и они должны обращаться к нему: «Сэр, господин ректор…»
