— Смельчак? Или глупец? У него не было шансов на успех.

— Он еще ребенок, — снова напомнила Доннола. Она разжала кулак, и на ладони ее как будто из ничего возникла безукоризненная розовая жемчужина. Едва уловимым движением она перекинула ее магу. — Еще одна, достойная восхищения, — пояснила она. — Из глубоководных устриц, которые наш маленький злодей так легко и ловко собирает.

Ловкие Пальцы поймал жемчужину и любовно оглядел ее.

— Да, пожалуй, от него есть некоторая польза, — признал он.

— А представь, как долго и глубоко он сможет погружаться, когда ты наложишь на него свои заклятия, — заметил Периколо. — Полагаю, мы только начинаем понимать его истинную ценность. — Он повернулся к Донноле, ответившей ему лукавым взглядом, словно она уловила намек на то, что у Дедушки на уме есть кое-что еще. — Ты проверяла его?

— От макушки до пят, — ответила она. — И зубы тоже, — добавила девушка, опередив вопрос Периколо. — И я дважды испробовала на нем твой жезл, чтобы отыскать какие-либо предметы или двеомеры. Вокруг него нет магии.

— Как я и ожидал.

— Тогда как он может нырять так глубоко и долго? — спросил Ловкие Пальцы.

— Кровь его матери, — пояснил Тополино. — Говорят, что среди ее родни несколько поколений назад были генази. Очевидно, Джоли Паррафин была не менее талантливой ныряльщицей, хотя она так и не достигла достаточной. известности за пределами своего узкого круга, чтобы кто-то смог должным образом использовать ее талант или по достоинству вознаградить ее.

— Генази? - ахнул Ловкие Пальцы. Несколько мгновении он обдумывал это, потом расхохотался. — Плод межуровневой связи человека и джинна, а теперь еще и помесь восьминогой твари с хафлингом? Ха, но это же грандиозно!

— И выгодно, — добавила Доннола, и искусная карманница снова повела пальцами и как будто вынула из воздуха очередную розовую жемчужину безукоризненного качества, точно такю же, как те, что люди Периколо научились добывать из глубоководных устриц. Розовую, совершенную и, учитывая, что лишь немногие могли добраться до них, весьма редкую. Тем более редкую, что лишь группировка Периколо понимала истинную ценность именно этих моллюсков. Они собирали урожай розовых жемчужин, в то время как остальные самам хамским образом поедали устриц!

— Дай мне знать, когда он проснется, — велел Дедушка Донноле. — Наш маленький гость явно нуждается в том, чтобы ему преподали хороший урок, а может, десять.

Он взглянул на Ловкие Пальцы.

— А тебе, я полагаю, следует заняться этой парой отличных жемчужин, — сказал он, и маг, похоже, был счастлив выполнить приказ, поскольку он; раскланявшись, попятился, а затем поспешил заняться своим делом.

— Этот новичок может оказаться твердым орешком, — предупредил Периколо Доннолу, оставшись с ней наедине. — Боюсь, он упрям и зол. Я наткнулся на него, когда он дразнил компанию парней гораздо старше себя — напрашивался на драку, в которой не мог победить. Увы, его мать умерла, рожая его.

— А его отец — пьяница, — заметила Доннола. - Пожалуй, у него есть причина, быть злым.

— О, конечно. И это, дорогая внучка, первое, от чего мы должны его избавить.

Доннола качнулась на пятках и пристально посмотрела на Периколо.

— Значит, ты полагаешь, он пригодится для чего-то более важного, чем просто сбор устриц, — заявила она.

— У него полно талантов, признал Периколо. — И клички «Паук» он заслуживает ничуть не меньше, чем «Дельфин». А что до тех мальчишек, которых он задирал... Знаешь, скажу только, что главарь этих хулиганов до сих пор ходит немножко неуклюже и, хотя уже вырос из мальчика в мужчину, голос его в последнее время снова стал похож на детский.

***

Реджис открыл глаза и принялся отчаянно хлопать себя по туловищу, тщетно пытаясь сбить обжигающие языки пламени. Он тут же остановился, еще не вполне понимая, что нет ни пламени, ни ожогов, и схватился за голову, громко застонав и крепко зажмурившись.

— Да, это весьма похоже на утро после жестокой ночной попойки, — раздался чей-то голос.

Реджис медленно открыл глаза, щурясь от боли. Глянув с кровати в сторону, он увидел пожилого хафлинга, потрясающе одетого и ухоженного до мелочей, непринужденно устроившегося в удобном кресле. Реджис, разумеется, знал, кто это, и не удивился.

— Это быстро пройдет. — Периколо потянулся к прикроватному столику рядом с креслом и подал Реджису чашку с водой.

Реджис лишь посмотрел на него, но не отнял рук от головы и не потянулся к воде. Потом он взглянул на свои обнаженные руки, и на лице его отразилось замешательство.

— Не ругай себя слишком сильно, — сказал Периколо. — Мой приятель-маг годами совершенствовал эту огненную иллюзию — и другую, с собаками, тоже. Взрыв обманул бы и опытного ассасина, не то что простого ребенка, а если добавить к этому еще и магические запахи, которыми пропитана дверь, мог ли ты предположить, что собаки – это иллюзия?

Реджис понемного перестал сжимать руками свою раскалывающуюся голову и принял чашку от Дедушки. — Дедушки ассасинов, напомнил он себе, прекраснопонимая, какой смысл заложен в этом прозвище, учитывая его прошлую жизнь в Калимпорте – городе, где убийцы были обычным делом. Он с подозрением взглянул на прозрачную жидкость, но потом сообразил, что, если бы Периколо Тополино хотел его смерти, он, Реджис, был бы уже мертв.

Одним глотком он осушил чашку.

— Я был сильно удивлен, хотя, без сомнения, удивлен приятно, что ты решился на попытку ограбить меня, — сказал Периколо. — Это избавляет меня от хлопот по охоте за тобой, поскольку наити тебя непросто. Однако, признаюсь, я поражен: почему за внезапную удачу, выпавшую твоей семье и оплаченную из моего кошелька, ты отплатил таким вероломством?

— Удачу?

— Вы жили в пристройке из гнилых досок. Твой отец слонялся по закоулкам на задворках постоялых дворов в поисках съедобных отбросов. Теперь вы называете своим домом комнату в приличной гостинице и имеете вдоволь еды.

— И вдоволь спиртного для Эйвербрина Паррафина, — мрачно добавил Реджис, сурово глядя в глаза Дедушке,

— Что ж, это, разумеется, его выбор.

— Ваша щедрость убьет его.

Периколо выпрямился, и Реджису это послужило ясным знаком. Дедушка знал истинную цену своей щедрости и был застигнут врасплох тем, что обычному ребенку известна эта правда.

— У меня нет привычки указывать другим, как им жить, — сказал Периколо.

— Правда? А говорят, что Дедушка Периколо контролирует все доки Дельфантла.

Еще один удивленный, взгляд, и Периколо медленно кивнул. Наверное, решил Реджис, это было поздравление.

— Мой отец был похож на твоего, — сказал Дедушка, и теперь пришел черед Реджиса смотреть на него с изумлением, учитывая эту внезапную откровенность и сочувственный тон. Он мысленно велел себе оставаться начеку, поскольку Периколо Тополино, разумеется, просто обязан уметь мастерски лгать, учитывая его положение.

Но Периколо явно казался вполне искренним, когда продолжил:

— Мне повезло больше, чем тебе, мой маленький Паук, поскольку я не лишился матери столь рано.

— Я никогда не видел ее.

— Я знаю. Что делает твои успехи еще более впечатляющими. Ты прекрасный работник и воистину подарок для своей семьи.

Их разговор шел по кругу, вернувшись к тому, с чего начался. Реджис сделал вид, что его это не слишком заботит.

— Я наблюдал за тобой с того давнего дня, когда ты дразнил старших мальчишек, — признался Периколо, застав его врасплох. — Клей на свистке! О, это была отличная и умная шутка!

— По правде говоря, у меня такое ощущение, будто за мной шпионили, — с неприкрытым сарказмом ответил Реджис.

— Но так оно и было, Паук!

Реджис непроизвольно хотел было поправить Дедушку насчет того, как его зовут, едва не выпалив свое настоящее имя. Едва, но он тут же осекся, и вовсе не из страха. «Паук», — повторил он мысленно и понял, что ему очень даже нравится это точное прозвище.