Сьюзен отрицательно покачала головой:

— Он не позвонит. Но я все равно решила не ехать на похороны.

— Ваш отец собирается кремировать Мартина и развеять его прах над озером Окичоби.

— Мартину бы это пришлось по душе. Ему очень нравилось озеро.

— Ваш отец остановился в отеле «Ройялтон», так что можете связаться с ним, если хотите.

— Нет, не хочу.

— А где Мендес?

— Кто?

— Рамон. Ваш жених.

— Ах, вы про Младшего? Его действительно зовут Рамон Мендес-младший, но он терпеть не может, когда к нему обращаются по имени. Он предпочитает, чтобы его называли Младший.

— Где вы с ним познакомились?

— В колледже, на уроке английского. Он помог мне сочинить хайку.

— Хайку? А что это такое?

— Японское стихотворение.

— Понятно. Значит, вы познакомились в колледже и обручились.

— Да. Но сейчас мы уже живем в гражданском браке.

— Ага. Значит, он тоже в этой квартире ночует?

— Да. Он, наверное, скоро придет. Если вы хотите что-то узнать о Младшем, то вам лучше поговорить с ним самим.

— Чем это так вкусно пахнет?

— Это я ужин готовлю. Свиные отбивные с грибами, с луком и коричневой подливкой. А на гарнир — картошка, фасоль и салат из огурцов и помидоров. Как вы считаете — может, мне еще крекеры испечь?

— А Младшему нравятся крекеры?

— Не знаю. Но, по-моему, всем мужчинам нравятся крекеры. Пожалуй, все-таки испеку. Вы останетесь на ужин?

— Нет. Я же сказал, что недавно обедал... У вас чудесная квартира, мисс Уэггонер.

— Я ее снимаю. Она сдавалась уже с мебелью.

— Трудно вам, небось, совмещать учебу с работой?

— Да нет. Работа у меня несложная, к тому же в ночную смену я не выхожу.

— А где вы работаете?

— В отеле «Интернешнл».

— Вы горничная?

— Ну что вы! — засмеялась Сьюзен. — Горничным платят сущие гроши, а я с каждого клиента получаю пятьдесят баксов. Половину отдаю Пабло, а другую забираю себе. Пабло мой менеджер. Вернее, бывший менеджер. Я от него ушла. Младший сказал, что не позволит своей гражданской жене работать на Пабло. Я думаю, Пабло не очень-то расстроится. У него полно девочек.

— Так ты проститутка?

— А вы разве не знали? Вы ведь меня не арестуете, сержант?

— Нет, я из другого отдела. Занимаюсь расследованием убийств. Я в полиции пятнадцать лет — три года работал в Ривьера-Бич, и вот уже двенадцатый год как служу в Майами, — и, слава Богу, ни дня не провел в полиции нравов. Тьфу-тьфу, чтобы не сглазить... Во сколько должен вернуться Младший?

— Не знаю. Обещал быть к шести, но может и задержаться. Но я не переживаю. Отбивные почти готовы, картошка уже пожарена, а салат я за пару минут сделаю.

Хок вручил Сьюзен визитку.

— Попроси Младшего позвонить мне, когда он вернется. Это визитная карточка отеля «Эльдорадо» в Майами-Бич. Я там живу. Там указан телефон регистратуры, но меня подзовут. Пусть только не вещает трубку, если к телефону долго не будут подходить. Ночью в отеле дежурит только один портье, и он может отлучиться от стойки на пару минут. Рано или поздно кто-нибудь ответит.

— Хорошо. Я передам ему вашу просьбу, но не гарантирую, что он вам позвонит.

— Ты просто передай ему, что я видел его фотографию в альбоме.

— В каком еще альбоме?

— Он поймет, — сказал Хок и направился к двери.

— Сержант Мозли! — окликнула его Сьюзен. — Вы не сказали отцу про автомобиль?

Хок мотнул головой.

— Нет. Он не спрашивал — я и не сказал.

На Норт Кендалл и на Дикси были чудовищные пробки, так что в центр города Хок добрался уже после семи. Он заехал на бензоколонку и позвонил оттуда в управление, попросив дежурного офицера передать сержанту Хендерсону, чтобы тот перезвонил сержанту Мозли домой.

Потом Хок позвонил в морг и выяснил, что аутопсию колумбийцев будут производить только завтра во второй половине дня.

Расплатившись за бензин, Хок положил копию чека в блокнот и решил ехать домой. Отчет он напишет завтра утром. Может, к тому времени Хендерсону удастся выудить из женщины какую-нибудь информацию.

Хок выехал на дамбу и направился в Майами-Бич. Однако на полпути он решил заглянуть в бар «Майк-Ирландец». Майк выставил на стойку стакан виски и бутылку пива «Миллер», подождал, пока Хок осушил стакан виски и хлебнул пива из горлышка, и спросил:

— Как всегда, записать на ваш счет, сержант?

— Ага. Включи туда еще одну порцию виски. Не глушить же одно пиво...

— А вы знаете, сколько уже набежало на ваш счет, сержант?

— Нет. Сколько?

— Восемьдесят пять долларов. — Майк налил в стакан еще одну порцию виски. — Это не считая сегодняшние два виски.

— Ничего себе! А я и не знал, что так много задолжал.

— Тем не менее, это именно так. Когда ваш долг достигнет ста долларов, сержант, я перестану обслуживать вас до тех пор, пока вы не выплатите всю сумму. Не стану возражать, если часть долга вы погасите прямо сейчас.

— Я бы с радостью, Майк, но сейчас я на мели. Принесу тебе пятьдесят долларов в день получки. А ты, пожалуйста, не допускай впредь, чтобы мой долг вырастал до таких размеров.

— Он вырастает до таких размеров не по моей вине, сержант.

Майк скрылся в кладовке, а Хок, улучив момент, хлопнул вторую порцию виски, допил пиво и вышел из бара. У Хока и без того было неважное настроение, но 85 долларов долга расстроили его окончательно. Вообще-то, Хок не злоупотреблял алкоголем — просто он не любил пить один, дома, а в барах цены были просто бешеные. К счастью, в отеле у него припасена бутылка «Эль Президенте», и сегодня он, так и быть, напьется в одиночку.

Хок сел в машину и поехал в «Эльдорадо».

Прежде чем выехать из «Сосенок», Фредди запер револьвер в «бардачке» автомобиля, а на переднем пассажирском сиденье разложил карту Майами. Выехав на Кендалл, он двинулся в восточном направлении, потом свернул на шоссе Хоумстед и поехал на север, в центр Майами. Вплоть до пересечения с Долфин Экспрессуэй шоссе было свободно, но потом поток машин увеличился, и Фредди пришлось внимательно следить за дорожными указателями, чтобы случайно не очутиться на полосе, которая вела в Майами-Бич, поскольку перестроиться из ряда в ряд было практически невозможно. В конце концов ему удалось съехать с трассы в нужном месте, чтобы затем вырулить на Бискейн-бульвар. Фредди обалдел от манеры езды, практиковавшейся в Майами. Если бы так ездили в Лос-Анджелесе, то к вечеру на улицах громоздились бы горы трупов. Френгер не считал себя хорошим родителем, но по сравнению с майамцами он был просто асом.

Повинуясь внезапному импульсу, Фредди свернул к торгово-гостиничному комплексу «Омни» и долго плутал по многоэтажному гаражу, пока отыскал свободное место. Каждый этаж в «Омни» имел свой цветовой код, чтобы посетители легче ориентировались в громадном комплексе. Фредди оставил автомобиль на третьем этаже гаража и написал на выданной ему квитанции три слова — «Третий этаж. Фиолетовый», — чтобы не забыть, где потом искать машину.

Сунув квитанцию в карман, Фредди отправился за покупками. Он приобрел пару спортивных рубашек с коротким рукавом, расплатившись за них карточкой Мендеса, потом зашел в итальянский бутик и купил за 350 долларов наличными костюм из тончайшего поплина. Правда, продавцу пришлось подбирать к пиджаку 52-го размера брюки 46-го. В соседнем магазинчике Фредди опять воспользовался кредиткой Мендеса, прикупив два двадцатипятидолларовых галстука, и, наконец, завершил поход но магазинам, отдав в «Балли» 150 баксов наличными за пару кожаных туфель. Вернувшись на автостоянку, он сложил покупки в багажник, запер его, и отправился пообедать в кафе «Раз картошка, два картошка». Он умял мясо под острым соусом, поданное с картофелем, маслом и тертым сыром, запив все это стаканом газировки со льдом.

Теперь оставалось купить комплект белых рубашек и какой-нибудь подарок для Сьюзен. Похоже, ей никто еще не делал никаких подарков, поэтому девчонка будет рада любой безделице. Она и в постели походила на бревно — так что вряд ли кто-нибудь из клиентов оставлял ей чаевые.