— Смогу. Во всяком случае, попытаться я обязана.

— И этого ты делать не обязана. Особенно при таких высоких ставках. Ты слишком увлеклась этим делом. Будь логична. — Джуди подалась вперед. — Зачем рисковать так сильно, если тебя ожидает поражение?

— А ты что же, лезешь в драку только тогда, когда уверена в победе, Джуди? — выпалила Мэри, а следом услышала, как произносит слова, действительно более чем разумные: — Если тебе точно известно, что ты победишь, так это уже и не драка.

Джуди откинулась на спинку кресла, улыбнулась:

— Знаешь, то, что ты сейчас сказала, либо невероятно глупо, либо невероятно умно.

Мэри рассмеялась:

— Там видно будет, дорогая. Там видно будет.

В полдень Мэри высунулась из переговорной и огляделась. В приемной было пусто. Все ушли на ланч. И самое главное, Маршалл нигде не наблюдалось, а в отсутствие Бенни именно она оставалась за главную.

— Andiamo, — махнула рукой Мэри. Она выбежала в холл и вызвала лифт.

— Получилось! — радостно воскликнула Джуди, однако восклицание это застряло у нее в горле, как только двери лифта разъехались и за ними обнаружилась Маршалл.

Ну вот и попались! Мэри удалось сохранить спокойствие, зато Джуди перепугалась до смерти.

— Привет, — сказала Маршалл, прищурившись. Она вышла из кабинки и остановилась, грозно сложа руки на груди. — Куда это вы?

— Воздухом подышать, — ответила Мэри.

Маршалл уперлась кулаками в бедра:

— Нет, вы задумали что-то недоброе. Иначе с чего бы вы просидели все утро, закрывшись в переговорной? Давайте выкладывайте, что тут у нас происходит.

— Тебе об этом пока лучше не знать, — сказала Мэри.

— Лучше для нас, — прибавила Джуди.

Маршалл мрачно уставилась на нее:

— Послушайте, я целое утро отбивалась от звонивших вам людей, на моем столе лежит тонна вашей почты, часть ее — по делам Бенни, о которых она просила вас позаботиться.

— Извини, но нам пора. — Мэри ткнула пальцем в кнопку, и двери лифта мгновенно разъехались. Она заскочила внутрь, Джуди последовала за ней. — Не волнуйся, Маршалл! Мы тебе обязательно все расскажем — потом!

Впрочем, когда они уже покинули здание, веселости в Мэри поубавилось, поскольку она вспомнила о своей главной задаче. Она составила план, приступила к его выполнению. И теперь им с Джуди предстояло расстаться.

Мэри обняла ее:

— Спасибо тебе за помощь. Я и правда в долгу перед тобой.

Джуди тоже обняла подругу, потом отступила на шаг.

— Ты действительно уверена, Мар, что тебе стоит ехать туда одной? Вдвоем было бы безопаснее.

— Нет. Мы атакуем на двух фронтах и должны нанести удары одновременно. — Мэри подтолкнула Джуди вперед, та выскочила на тротуар и пошла по нему, сжимая под мышкой большой желтый конверт.

Умница. Мэри поправила под мышкой свой конверт и торопливо покинула проулок.

До нужного ей дома Мэри добралась только под вечер. Обсаженная деревьями уединенная дорога была пуста. Мэри въехала на подъездную дорожку и остановилась перед огромной «С» с вензелями. Протянув руку к интеркому, она нажала на кнопку вызова.

— Да? — ответил мужской голос.

Он. Его голоса Мэри никогда уже не забудет.

— Это Мэри Динунцио, нам надо поговорить, Джастин.

Молчание.

И вдруг Мэри испугалась, что он ее не впустит. Однако в следующий миг железные ворота начали медленно открываться. Мэри въехала в них и затормозила рядом со стоявшим у крыльца «хаммером». Потом взяла с сиденья машины конверт и сунула в карман жакета маленький баллончик со слезоточивым газом — так, на всякий случай. Девушки-ковбои никуда без газовых баллончиков не ходят.

Она поднялась по кирпичным ступеням крыльца, постучала в высокую дверь, и дверь тут же отворилась. На вырезанном из розового мрамора пороге стоял Джастин Сараконе.

— Здравствуйте, Мэри, — холодно произнес он. На нем была шелковая рубашка с открытым воротом и серые брюки с черным ремнем. Он протянул руку, и Мэри отдала конверт.

— Служба доставки. — Ее трясло от гнева. — Это ходатайство, которое мы подаем в суд от имени фонда наследуемого имущества Брандолини. Я собираюсь отсудить у «Сараконе инвестментс» пятьдесят миллионов долларов — ту прибыль, которую вы и ваш отец получили, украв в 1942 году изобретение Амадео.

— Вы шутите?

— Я также потребую судебного запрета на продажу вами патентных прав и лицензий компании «Рейнхардт» и на попытку уничтожить торговую марку «ДжС». Ваши действия могут обесценить и сделать неликвидным патент, который должен был принадлежать Амадео, а этого, пока я жива, не случится. Когда все закончится, вы не получите больше ни цента от незаконного лицензирования патента и всех его применений.

— Вы так ничему и не научились, верно?

Улыбка Джастина превратилась в злобную ухмылку, которую она уже видела однажды — перед тем как он ударил ее, — и Мэри ощутила неожиданный прилив новых сил.

— Кое-чему научилась, например тому, как перекрыть кран, из которого на вас лились деньги. Начиная с завтрашнего дня вы их больше не увидите. Рассмотрение ходатайства назначено на десять утра. Стало быть, увидимся в суде, друг мой.

Джастин, выслушав ее, лениво похлопал в ладоши.

От его наглости в жилах Мэри вскипела кровь. Не отдавая себе отчета в том, что делает, она сжала правую руку в кулак, выбросила ее вперед и ударила Джастина прямо в лицо, в искривленные отвратительной ухмылкой губы.

— А-ах! — вскрикнул от изумления и боли Джастин. Он отшатнулся, теряя равновесие, и, поскользнувшись на гладком мраморном полу, плюхнулся на задницу, обтянутую дорогущими брюками.

— Когда в следующий раз захотите ударить женщину, вспомните, что она может дать сдачи, — улыбнувшись, посоветовала Мэри, захлопнула дверь и побежала что было мочи к машине.

Если бьешь кого-то кулаком по зубам, тебе самой делается очень больно. Поэтому люди и придумали пистолеты.

Мэри вела машину левой рукой, сжимая и разжимая пальцы правой. Пальцы быстро распухали.

Пора переходить ко второй части плана. Ей предстояло позвонить куче людей, начав с ее нового лучшего друга.

— Мак? — спросила Мэри, когда он снял трубку. — Это Мэри Динунцио. У меня есть для вас сенсационная новость, — сообщила она и начала подробно пересказывать содержание ходатайства, только что поданного Джуди от ее имени в суд, а следом рассказала о том, что узнала об оригинальном патенте, украденном Джованни Сараконе. На каждый вопрос журналиста она отвечала как могла полнее, бесчестя живых и мертвых, потому что, если Джастин подаст на нее в суд за клевету, это только сыграет ей на руку. Закончила она сообщением о судебном запрете, которого собирается добиться.

— Вы надеетесь получить временный судебный запрет? — неуверенно переспросил журналист.

— Не хотите, чтобы вас обскакали другие, приходите в суд, — ответила Мэри и хлопнула крышкой телефона. Потом заглянула в блокнот и набрала номер следующего в ее списке журналиста, предварительно сбавив скорость из уважения к безопасности на дорогах. Миру Джастина — и его доходам — предстоит вскоре рухнуть и обратиться в прах. Тем или иным способом, но она его уничтожит.

Мэри обзвонила еще пятерых журналистов, а затем отложила телефон. Она была довольна — теперь-то уж точно разговоры пойдут, а Мэри хотелось поднять как можно больше шума. Ей нужно было, чтобы придуманная Сараконе схема предстала на всеобщее обозрение, чтобы их поволокли, визжащих и отбивающихся, на помойку. Сделка с «Рейнхардтом» будет сорвана, а как только получатели лицензий узнают, что юридическая сила оригинального патента и, стало быть, всех производных от него патентов вызывает сомнения, они откажутся вести дела с Джастином, и его лицензии начнут валиться одна за другой, точно костяшки домино.

Мэри перевела машину на скоростную полосу и уже собралась позвонить в больницу, чтобы справиться о состоянии Кейши, но тут затренькал ее сотовый. Она взяла его с сиденья, мгновенно узнала высветившийся на экранчике номер и почувствовала, что сердце ее падает, норовя добраться до самых пяток.