— Джованни Сараконе! Джо! — Мэри вскочила со стула и горячо обняла миссис Найквист. — Это уже многое!

Миссис Найквист, улыбаясь, чуть отстранилась от нее, и Мэри невольно залюбовалась, глядя в ее красивые голубые глаза. Должно быть, в молодости она была очень хороша собой.

— Бабник, говорите? А к вам он тоже проявлял интерес?

Глаза миссис Найквист вспыхнули:

— Нет, я была замужем. К тому же хорошо стреляла.

Мэри рассмеялась.

— Погодите-ка. Давайте я вам кое-что покажу. — Миссис Найквист подошла к стоявшему у стены столику, взяла обрамленную фотографию и протянула ее Мэри.

На черно-белом снимке красивая молодая женщина в кожаных штанах и ковбойской шляпе сидела верхом на взбрыкнувшей лошади. Лошадь явно пыталась сбросить наездницу, но женщина широко и беззаботно улыбалась. Мэри изумленно уставилась на миссис Найквист:

— Это вы?

— Конечно. Я выступала на родео, арканила лошадей, гнала их в загон. Делала все что положено.

— Как же вы этому научились? — Мэри вернула ей снимок.

— Мама научила. Я была дочерью владельца ранчо, как и она.

— Это какая же нужна храбрость! И вам не было страшно?

— Ну еще бы. Так это ж самое веселое, когда тебе страшно.

Мэри расхохоталась. Даже мысль об этом была чужда ей, как, впрочем, и сама Монтана.

— Жаль, что я так не могу.

— И вы можете. И каждый может. — Миссис Найквист поставила рамку с фотографией на столик и снова села. — Нужно просто залезть на лошадь и держаться на ней.

— Залезть на лошадь? Я машину-то боюсь водить.

Миссис Найквист поджала губы:

— Я тоже не из смелых. Но во мне есть решительность. Вы умеете быть решительной, Мэри?

— Думаю, да. Это ведь как упрямство, а все женщины Динунцио до жути упрямые.

— Ну вот и все. Если вам не дана смелость, будьте решительной. Результат получится тот же самый.

— Правда? — растерялась Мэри.

— А вы проверьте.

Решимость.

— Я попробую. — Мэри снова взглянула на фотографии. — Мне бы побольше узнать об этом Сараконе. Не знаете никого, кто мог бы рассказать?

— Нет. Простите. — Губы миссис Найквист изогнулись в печальной улыбке. — Все уже умерли. Последней ушла Милли Берглунд — мы с ней вместе работали. Милли скончалась незадолго до гибели моего сына с невесткой.

Эти слова словно прибили Мэри к земле.

— Вашего сына и его жены?

— Да. Они погибли в прошлом году на дороге. На них наехал пьяный водитель. Тогда-то Уилл и перебрался ко мне. Он их единственный сын. Копит сейчас деньги, чтобы восстановиться в университете. Страховки у них не было, а одни только расходы на похороны… — Голос миссис Найквист оборвался.

Сколько горя ей пришлось пережить всего за один год!

— Вам нехорошо? — учтиво спросила Мэри.

— Все в порядке, не волнуйтесь. — Миссис Найквист промокнула глаза салфеткой. — А зачем вам понадобился этот Сараконе, Мэри?

— Тут дело юридическое.

Миссис Найквист нахмурилась:

— Так вы юрист?

— Трудно поверить, правда?

— Вы такая хорошая.

— Я хороший юрист, — улыбнулась Мэри.

— И что же это за дело? — спросила миссис Найквист.

— Я представляю интересы фонда наследуемого имущества Амадео Брандолини. И думаю, что Сараконе мог быть причастным к смерти моего клиента.

Миссис Найквист удивленно приоткрыла рот:

— Но вы же сказали, что он покончил с собой.

— Я в этом не уверена. Я думаю, что его могли убить.

— Господи, какой ужас! — воскликнула миссис Найквист.

— Вот и я так считаю. Но выяснить все до конца пока не могу. В этой головоломке слишком много кусочков.

— Вы думаете, его убили? А что говорят полицейские?

— Я их не спрашивала. Пока. — Мэри встала, собираясь прощаться. Она уже жалела, что затронула эту тему. — Ну что ж, огромное вам спасибо за помощь. Боюсь, я злоупотребила вашим гостеприимством.

— Нисколько, — уныло отозвалась миссис Найквист. Теперь она совсем сникла. — Задержитесь ненадолго, съешьте еще кусочек пирога, если хотите. Я ведь сова. Читаю час-другой, потом телевизор смотрю.

Эх, совсем как я.

— Ваша взяла! — улыбнулась Мэри.

Миссис Найквист улыбнулась в ответ:

— Сейчас я вам пирога принесу!

Некоторое время спустя Мэри катила по дороге, ощущая прилив сил от чая, пирога и своего первого серьезного успеха в деле. Она уже почти подъезжала к Мизуле, когда затрезвонил ее сотовый. Мэри откинула крышку и тут же услышала Джуди:

— Мар, ты должна вернуться назад. Немедленно.

— Ты чертовски права, должна. Послушай: по-моему, Амадео не покончил с собой. По-моему, его убили, и я думаю, что убийца был родом из Филли.

— В таком случае нам придется раскрывать два убийства.

— Что? — ошеломленно спросила Мэри.

— Так, значит, Фрэнк Кавуто мертв? — сокрушенно спросила Мэри. Она сидела, понурив голову, в кресле напротив Джуди. Времени было почти семь вечера, в кабинетах фирмы «Розато и товарищи» уже воцарилась тишина. Рядом с креслом на полу валялись ее сумки — там, где она их бросила. Дорога домой, включая долгое ожидание в аэропорту, заняла восемь часов.

— Убит в своем офисе грабителем — вчера около десяти вечера. Он заработался допоздна, и его застали врасплох. Два выстрела, потом ограбление. Я знаю, тебе он нравился.

— Нравился. — Мэри подавленно вздохнула.

Она вдруг вспомнила молодого Фрэнка Кавуто, указывающего ей с края поля на третью «базу». А теперь его не стало.

— Как твои родители?

— Они вне себя от ярости и горя. Как и весь наш circolo. — Мэри почувствовала, что в висках ее начинает пульсировать боль. — Кстати, я не думаю, что Фрэнка убил грабитель. Фрэнк никогда не работал допоздна. Возможно, он назначил кому-то встречу в офисе. И у меня не идет из головы тот человек в «эскаладе». Думаю, все это как-то связано с Амадео.

— Я и не сомневалась, что ты именно это и скажешь.

— Хорошо, — Мэри подняла руку, — давай рассуждать вместе. Я занимаюсь Амадео, и за мной начинает следить Мистер-«эскалада», а следом появляется журналист. Я проверила через Интернет — журналист с таким именем в «Филли ньюс» работает, да только мой дядя Джо не помнит, чтобы он его стриг. Я с ним поговорила.

— Да, это странно, к тому же статья в газете так и не появилась.

— Правильно. Итак, что мы имеем? Фрэнк пытается уволить меня. Потом кто-то вламывается в наш офис и забирает папку с документами по Амадео, а я отправляюсь в Монтану и обнаруживаю, что Амадео был, возможно, убит человеком по фамилии Сараконе. Затем убивают Фрэнка. Даже я могу соорудить из этого последовательную картину. Существовало что-то, связанное с Амадео, причина, по которой его убили, вот это «что-то» за всем и стоит.

— Но зачем было убивать Кавуто?

— Этого я не знаю. Может быть, ему хотели заткнуть рот. В то утро Фрэнк показался мне встревоженным. Он мог разнервничаться, поняв, что я все ближе подбираюсь к правде. Я знала Фрэнка. Какую бы роль он ни играл в этой грязной истории, главной она быть не могла. Он не был дурным человеком.

— Меня в основном не это заботит, — мрачно сказала Джуди. — Мне за тебя тревожно. По-моему, тебе следует обратиться в полицию. — Зазвонил телефон Джуди, но она не взяла трубку.

— Я уже обратилась. Оставила сообщение Реджу.

Детектив Реджинальд Бринкли и Мэри подружились уже довольно давно, когда разбирались в одном деле об убийстве.

— Ну что ж, остается ждать звонка Реджа. Выбора у нас нет.

— У нас? — вдруг хмыкнула Мэри.

— Конечно. Мы же всегда действовали вместе.

— Не в этот раз. — Мэри подняла с пола сумочку и портфель. Потом подхватила ручку чемодана и повезла его в свой кабинет.

Там, куда она собиралась отправиться, лишние вещи ей будут только мешать.

— Стой, куда ты одна? — забеспокоилась Джуди.

«Одна». Мэри усмехнулась. Ну и что! Все свои страхи она оставила в Монтане. Теперь у нее есть решимость.