У гидр есть намек на характер. При встряхивании сосуда одни полипы (холерики) сокращаются резко и быстро. Другие (флегматики) едва поводят щупальцами. Причинами таких различий и их наследованием, кажется, никто не занимался. Гидр пытались обучать простейшим трюкам, однако без всякого успеха. Выработать у них рефлексы не удается. Так что полипам в театре Дурова не место. Вместе с тем, как уже говорилось, у гидр есть довольно сложное поведение, которое построено на сочетании простейших двигательных актов. Стрекательные клетки выстреливают — жупальце сокращается — ротовое отверстие открывается, потом закрывается… Удачное сочетание! Перестановка местами любых эти поведенческих блоков приведет к их неудачному сочетанию, При изучении излюбленного объекта нейрофизиологов — моллюска аплизии (в просторечии именуемого морским зайцем) — также удастся вскрыть тонкие механизмы «блочного» поведения. При откладке яиц аплизия совершает сложную серию движений. Недавно было показано, что эта серия определяется несколькими белками, способными усиливать или ослаблять прохождение нервных сигналов между нервными клетками. Такие белки называют нейромедиаторами. Каждый из них определяет простой поведенческий акт — например, покачивание головы или вытягивание из полового отверстия шнура с отложенными яйцам, а все вместе они обуславливают весь комплекс действий в целом. Все эти нейромедиаторы закодированы в едином блоке генов. Совершенно очевидно, что новые программы поведения могут возникать на этой базе в результате появления новых сочетаний генов, кодирующих разные нейромедиаторы. Последовательное «включение» генов такого блока будет приводить к осуществлению нового сложного поведенческого акта. Именно таким образом сложное поведение может складываться из простых поведенческих актов, каждый из которых определяемся одним или несколькими нейромедиаторами. Комбинационные возможности такой схемы очевидны. Кстати, программисты уже начинают моделировать поведение виртуальных живых организмов, строя их поведение на комбинировании несложных двигательных актов и реакций на воздействие внешней среды. Более того, создаются программы, которые сами могут строить из подобных блоков более сложные программы поведения, а потом отбирать наиболее удачные из них.

Не вызывает сомнения, что поведенческие акты моллюсков вроде морского зайца, да и более сложно организованных существ, носят рожденный, наследственный характер. Никаких школ моллюски не посещают, что, впрочем, не мешает им справляться с житейскими проблемами. Выручают врожденные программы поведения. Хорошо известно, что относительно несложные врожденные поведенческие акты существуют и у человека. Речь идет о некоторых врожденных рефлексах. Ребенка не надо учить отдергивать руку от раскаленного предмета. Необходимая адекватная реакция столь очевидна, что привода жестко зафиксировала ее, сделав наследуемой из поколения в поколение. Практически все физиологические реакции нашего тела построены на работе врожденных программ. Никто ведь не пытается контролировать с помощью сознания процесс потения в бане или образования мочи в почках. Эти процессы происходят «сами собой».

Разумеется, поведение человека столь сложно и многопланово, что все попытки прямо свести его к сериям врожденных и приобретенных рефлексов сразу вызовут шквал критики. Однако трудно спорить с тем, что определенное поведение людей может строиться на базе врожденных программ поведения. Наши ближайшие родственники — обезьяны — не обладают разумом и самосознанием человека. Хотя они и способны к обучению в течение жизни, но лишь до известных пределов. Никому еще не удавалось научить шимпанзе писать письма или считать на калькуляторе. Поведение приматов во многом базируется на врожденных программах действий. Почему же нельзя быть уверенным, что такие программы работают и у нас с вами? Не исчезли же они полностью за последние пару миллионов лет, которые отделяют нас от первых пралюдей! Конечно, эти программы существуют. Называются они подсознанием.

Если не принимать во внимание положение в грудной клетке и в брюшной полости некоторых внутренних органов, то обе половинки нашего тела являются физическими зеркальными отражениями друг друга. Биологи говорят, что они билатерально симметричны (лат. bi — двойной, двоякий, lateralis — боковой). В этом легко убедиться, совместив обе ладони. Разница между правой и левой руками проявляется не анатомически, а функционально. Большинство из нас являются «правшами», которым многие действия удобнее выполнять правой рукой. Вместе с тем известно, что существуют дети-левши, которым почему-то привычнее орудовать левой рукой. Что это за феномен такой — леворукость? Наследуется ли он? Есть ли аналогичные примеры в мире животных? Известно, что среди живых организмов встречаются виды с асимметричным туловищем. Например, у многих брюхоногих моллюсков раковина имеет вид закрученной спиралью башенки. При этом в пределах одного вида встречаются как «левозакрученные» раковинки, так и «правозакрученные». Направление заворота раковины четко передается по наследству потомкам. Может, и у человека есть гены, так сказать, «закрученности» в ту или другую сторону? Известно ведь, что в семьях, где оба родителя — левши, очень часто и дети вырастают левшами. Давайте разбираться с этой проблемой.

Хорошо известно, что каждая половина нашего тела управляется половинкой мозга, вернее одним из его двух полушарий. Дальше начинаются загадки. Во-первых, хорошо известно, что левое полушарие мозга при этом контролирует правую половину тела, а правое полушарие — левую. Другими словами, каждая из двух половинок нашего тела связана с противоположным полушарием. Анатомически это выражается в том, что нервные пути, идущие от обеих полушарий, перекрещиваются. Смысл такого перекреста объяснить сходу трудно. К чему такие сложности? Кажется, что прямой контроль по типу «правое полушарие — правая половина тела» кажется более логичным. Во-вторых, известно, что две половины мозга контролируют различные способности. Правое полушарие отвечает за пространственно-зрительное восприятие, то есть создает целостную визуальную картинку. С его помощью мы ориентируемся в пространстве и слушаем музыку. Оно контролирует грубые движения, отвечает за интуицию, за эмоциональное восприятие. Левое полушарие заведует самосознанием, смысловым восприятием, речью, письмом, счетом, аналитическими способностями, абстрактным мышлением, восприятием времени. Оно способно к созданию ложных высказываний. Несколько огрубляя ситуацию, можно сказать, что правам половинка нашего мозга соответствует эмоциональному животному, а левая — холодному рассудочному гению. Впервые любопытный феномен функциональной специализации полушарий мозга был убедительно доказан профессором Калифорнийского технологического института Роджером Сперри, за что он, кстати, получил в 1981 г. Нобелевскую премию. В чем смысл такого разделения? И при чем тут леворукость и праворукость?

На примере разделения полов вы уже знаете: чтобы система эффективно решала противоречивую задачу, эту систему надо разбить на две подсистемы и поручить каждой по отдельности заниматься своей проблемой. Именно так происходит с двумя полами, играющими в эволюции консервативную и оперативную роли. Точно такая же ситуация и с половинками мозга! Праворукость и леворукость являются просто следствиями такою разделения.