Моего учителя, похоже, не предупредили, что в эльфийском я полный ноль. "Текстик" я для приличия, конечно, посмотрел, но вполне ожидаемо, не понял ни слова. Еще бы! Я рун-то почти не знаю, а каком чтении и, тем более, понимании может идти речь?
— Учитель, боюсь, мне любой текст покажется слишком сложным, потому что я не знаю даже алфавита. А все мои знания сводятся к десятку фраз.
— Вот как? Ну что ж, тогда с него и начнем. — Учебник был безжалостно задвинут вглубь стола. — Только… Лириниэль, сначала ответьте мне на один вопрос: Вы на всеобщем читать умеете?
Непривычное обращение поначалу резало слух — к "высочеству" я уже успел притерпеться, а так меня никто не называл. Повелитель и Дайанир использовали мое настоящее имя, остальные пользовались титулом. Однако айль Нойриэль как учитель мог обращаться ко мне как ему только в голову не взбредет: хоть ученик, хоть по имени и даже на "ты". Правда, последней привилегией он не пользовался.
Довольно неожиданно языку меня учил полукровка, обладающий почти столетним опытом преподавания эльфийского как иностранного. Хотя… среди людей эльфийский большой популярностью никогда не пользовался. Насколько я знаю, в Нирлемской Академии его вообще отнесли в разряд "редких" языков и изучало его ничтожно малое число энтузиастов. Я в их ряды не попал — в силу того, что мое обучение проходило дома — вот и выучил не пойми что. Понятное дело, что преподавателям-людям Повелитель мое обучение вряд ли бы доверил, а чистокровные эльфы скорее всего не часто подрабатывают преподаванием языка. Вот и получилось, что самый лучший и опытный учитель оказался полукровкой.
— Умею. И читать, и писать, — спохватился, что от меня ждут ответа.
Еще бы я не умел! Не знаю, радоваться или огорчаться, но в силу определенных обстоятельств язык именно моего родного королевства был принят в свое время всеобщим, так что его жителям специально учить его не приходилось. В Илодаре, правда, одно время — совсем давно уже — был свой диалект, но сейчас на нем никто уже не разговаривает. Когда-то изучение местного наречия было непременной составляющей программы обучения наследника. Но в один прекрасный момент один из моих предков взбунтовался, отказавшись учить по сути мертвый язык. И с тех пор наследников нашего рода, включая Виллерна, а потом и меня, больше им не мучили, заменив этот пункт программы более современными языками — языками наших ближайших соседей. Только был ли в этом какой-то смысл, если большинство людей все равно говорит на всеобщем? Лучше бы эльфячьему обучили, они ведь тоже вроде как наши соседи. Тем более, желание у меня такое было. Отцу даже не пришлось бы для этого выписывать профессора из Нирлема — кто-то ведь преподавал язык врага Стражам, могли бы и меня заодно научить. Но, что поделать, если эльфы и все, что с ними связано, были в нашем доме не самой желанной темой для беседы: отцу и так хватало пограничных конфликтов, чтобы он еще и в свободное время от дел время уделял остроухим свое внимание.
— Лириниэль, Вы меня слушаете? — пора завязывать с мечтанием на уроках, а то язык я так никогда не выучу. — Я говорил, что буду по очереди писать руны, а Вы будете пытаться их воспроизвести.
— Хорошо, только… — Надеюсь, он не сочтет, что я над ним издеваюсь, — ближайших два дня мне лучше много не писать. Целитель запретил.
— Тогда просто повторяйте за мной названия и старайтесь запомнить, как выглядят руны. — Даже если мое заявление вызвало в нем хоть какие-то эмоции, виду он не подал.
Одним алфавитом Нойриэль не ограничился: отпустил меня на перерыв только когда, я оттарабанил по памяти спряжение пяти так называемых основных глаголов в настоящем времени. Полчаса мне было выделено на отдых и еще полчаса на небольшой — предложений десять — перевод.
Дворец не представлялся мне приятным местом для прогулок, поэтому, немного размявшись, пройдясь вдоль ближайших стеллажей — а занимались мы в библиотеке — я вновь обосновался в кресле. Откровенно заскучав от ничегонеделания, я таки решился на штурм задания. Можно было, конечно, позвать Сариэла, с начала урока так до сих пор и дежурящего под дверью, но… Это не Кирриэль, с которым легко и просто, и можно поболтать ни о чем. Сариэл держался подчеркнуто вежливо, и если бы не Фимка и его поразительная способность влипать в переделки, с ним было бы невообразимо скучно.
Перо наотрез отказывалось выводить ровные руны, поэтому мне пришлось потренироваться на отдельном листочке… ммм… листочках, прежде чем у меня стало хоть что-то получаться. Предложения были короткие и более чем простые, я бы даже сказал, примитивные. Более того, за сегодня я их уже не раз и не два проговаривал в том или ином виде, но когда дело дошло до их записывания, мне пришлось изрядно попыхтеть над ними.
— Неплохо. У вас всего три ошибки. — Я уже дописывал последнюю строчку, когда за моей спиной неожиданно раздался подозрительно знакомый голос. От неожиданности я буквально подпрыгнул в кресле, и, конечно же, с кончика пера на бумагу не преминула слететь капля, чтобы тут же расползтись уродливым пятном. Ладно, хоть на мои каракули не попало, но сдавать работу с такой кляксой…
— Лорд Тиррелинир! Вы меня напугали!
— А Вы кляксу посадили, — невозмутимо сообщил мне лорд, будто он тут совсем не причем, — я позволю себе немного подправить… Не переписывать же Вам все это в самом деле. — Немножко магии, и пятно исчезло, а вместе с ним и мое раздражение на бесшумно появившегося эльфа. Как он сказал? Всего три ошибки?
— "Таёре" вместо "Тау"? — лорд поощрительно улыбнулся, значит, я попал в точку, — Неправильное окончание глагола и… — через пять минут напряженного поиска я, наконец, отыскал третью ошибку: всего-то на всего потерял окончание множественного числа. — Все равно придется переписывать.
— Ладно, пока никто не видит… — одно за другим слова с вкравшимися ошибками, только что указанными мной, исчезли. Вот уж никогда бы не подумал, что лорда Тиррелинира можно разжалобить всего одним, пусть и довольно тяжким, вздохом.
— Спасибо! — Пользуясь неслыханной щедростью лорда, я вписал в образовавшиеся пропуски нужные слова и только тогда удосужился задаться вопросом, что это лорд здесь делает. — Лорд Тиррелинир, я не спросил, чему обязан Вашим визитом? Ни за что не поверю, что ошибки в моей работе представляют угрозу государственной безопасности и что Вы пришли только чтобы помочь мне разобраться, как на эльфийский переводится "Я гуляю, трава зеленая, и мне хорошо".
— Почему же? — притворно изумился Тиррелинир, — Но раз мы так быстро управились…У меня к Вам была одна просьба.
— Была?
Такая постановка несколько удивила лорда, потому что, немного поколебавшись, он уточнил:
— Я правильно понимаю: Повелитель Вам ничего об этом не сказал?
— Вы правильно понимаете, лорд. Только учтите, что через двадцать минут у меня продолжается занятие. — Больше чем уверен, что он знал или, по крайней мере, догадывался, что мне как всегда ничего не сказали. Вот почему Повелитель от меня все время что-то скрывает? Не заслуживаю высочайшего доверия или просто не дорос еще?
— Нам нужен говорящий на языке Степи, чтобы допросить одного подозреваемого по делу о тех похищениях. — Тиррелинир намек понял, сразу же перейдя к делу. — Мы уже пытались читать его память, но мало что удалось разобрать — большую часть нужных нам фрагментов времени он не только разговаривает, но и мыслит на степняцком.
— Это степняк, да? — прежде чем я успел вообразить себе похищение некого степняка, как Тиррелинир меня огорошил заявлением, что это даже не человек, а самый что ни на есть эльф. — Но разве во всем Эльгардаре нет никого, кто бы знал этот язык?
— В том-то и дело, что главного специалиста по тому региону нам и предстоит допросить. У него был найден целый ящик браслетов. Но когда ему днем ранее принесли подобные браслеты, реквизированные у Степняков, он сказал, что не имеет ни малейшего понятия, как они действуют. У него было несколько учеников, но их к делу привлечь нельзя — они все связаны с ним долгом жизни.
