— Глупый мальчишка, зачем ты себя так загоняешь? Свалишься вот так в обморок посередине Совета… — Дайанир вздохнул. — Кому и что ты пытаешься доказать? Рэну? Так он все равно не сможет оценить.
— Я не для оценки это делаю, — сказал излишне резко, но как иначе дать понять, что даже с ним (или тем более с ним?) я не желаю обсуждать проблемы своей семьи, какая она бы ни была.
— Что вы опять не поделили, что ты до одури крошил фантомов в спортзале?
— Откуда Вы…
— Ильгизар, думаешь, я не знаю, на ком ты обычно срываешь раздражение? Метод, может, и неплохой, но доводить себя до истощения все же не стоило.
— Полное восстановление, да? — Я невесело усмехнулся. Только совсем маленьких детей с тяжелыми срывами восстанавливали до конца. Остальным же невозможность колдовать в течение достаточно долгого периода служила хорошим уроком: в следующий раз юный (или уже не очень) маг будет тщательнее рассчитывать свои силы. — Все было так плохо?
Дайанир неопределенно покачал головой.
— Нет, но тебе и так досталось в последнее время. А силы… тебе еще пригодятся.
— Спасибо. — Чуть помедлил, а потом на одном дыхании, прежде чем включится мозг, выдал, — Лорд Дайанир, что мне делать? Я не знаю уже: Иллирэн видеть меня не хочет, я как какой-то вор ночью пробираюсь к нему, чтобы подзарядить. А ему же слова не скажи — все равно, как ни старайся, по больному месту попадешь и… — прервался на половине слова, осознав, что я только что вывалил на целителя. Мало того опозорился, не рассчитал силу, что меня как малолетнего пришлось восстанавливать, так еще и свои семейные проблемы пытаюсь переложить на чужие плечи. И "глупого мальчишку" готов терпеть, только бы кто-нибудь принял на себя тяжесть мною взятых обязательств? — Извините, лорд Дайанир. Это все дела семьи и мне не стоило…
— Боюсь, Ваш брат сам не знает, чего хочет. Надо его делом занять, чтобы некогда было предаваться размышлениям о собственной никчемности и "никомуненужности".
— Как только поправится. Но сейчас он же еле ходит и… почему никчемность-то?
— Браслеты не способствуют повышению самооценки.
На секунду прикрыл глаза, пряча их от внимательного взгляда целителя. Да, можно было обойтись и без браслетов, но… Спохватился, что пауза тянется непозволительно долго. — Благодарю Вас, лорд Дайанир, за исцеление и за совет. Я еще подумаю над Вашими словами.
Найти Иллирэну занятие до душе не так уж и сложно, а вот как быть с тем, что принятие в род он, похоже, до сих пор воспринимает как злую шутку? Воспользовавшись щедрым даром целителя, в этот вечер я допоздна засиделся за бумагами…
Кирриэль.
Не очень-то веселая у принца жизнь, как выяснилось: единственному брату сейчас не до него, а больше, похоже, его высочество никому и не нужен — за все это время ни обеспокоенные родственники, ни хоть какие-то друзья в замке не объявились. За побег могли, конечно, и наказать — посадить под домашний арест — но у кого ж рука на больного ребенка поднимется? Уже неделя прошла, а он до сих пор в бинтах ходит. То ли перемкнувшее заклинание серьезно повредило ауру, подорвав естественную регенерацию, то ли это кочевники постарались — их колдовство, увы, не всегда объяснимо с точки зрения классической магии. Но раз уж мой лорд, самый лучший целитель, до сих пор его не вылечил, значит, случай очень тяжелый. И собственно вопрос все тот же — где все?! Почему ребенка, который по стеночке добирается до ванной комнаты, бросили на грызунов, от которых слова доброго не дождешься? Не знаю, чего принц добивался своим побегом, но привлечь внимание к своей персоне ему удалось ровно на время, необходимое для его возвращения домой.
— Ваше Высочество, Вы позавтракать не хотите? — а то он без напоминания не то что позавтракать — поужинать забудет.
— Я? — принц как-то растерянно посмотрел на меня, потом на целый поднос еды, — Я не знаю… А Вы хотите?
— Хочу.
— Тогда угощайтесь, пожалуйста. Только, боюсь, Вам придется самому за собой поухаживать… — На лице принца расцвела такая благодарная и одновременно виноватая улыбка, что даже в сердце кольнуло — совсем грызуны затюкали ребенка, что он даже такой малости радуется. Что неудивительно, для летучих ведь все кроме Повелителя и их Главного Гры… кхм… лорда Альевира — что пыль у их ног. Эх, а ведь такой боевой паренек был…
— Рассказывайте, — я поставил чашку и выжидающе уставился на принца.
— Что рассказывать? — принц тоже допил чай и теперь растерянно смотрел на меня.
— Я же вижу, что Вы хотите что-то сказать, — ободряюще улыбнулся, ощущая себя последним дураком — вот не захочет принц со мной говорить, и буду и дальше так сидеть и улыбаться.
— Простите, я просто думал… я мог Вас где-то видеть раньше?
— Возможно, — я снова улыбнулся, а принц лишь потерянно хлопнул глазами, как видимо, ожидав более конкретного ответа. — Я Вас уже два дня охраняю.
Кажется, я немного перестарался, стараясь отвлечь принца от невеселых мыслей, потому что он, пробормотав извинения, что неважно себя чувствовал и вероятно поэтому не заметил, что охрана поменялась, снова скис.
— Ладно, признаюсь, я Вас коварно обманул. — Паренек поднял голову, позволяя мне лицезреть недоуменно вздернутые брови. — Я дежурил в ночные смены.
— Нет, Вы… — возмущенно выдохнул принц, — Вы просто невозможный эльф! — не удержавшись, он фыркнул, а потом и вовсе рассмеялся.
— Меня зовут Кирриэль, — отвесил принцу церемонный поклон.
— Ну что, Кирриэль, рассказывайте.
— Что рассказывать? — подхватил я игру. Но вместо того, чтобы сказать "я же вижу, что Вы что-то хотите мне сказать", он чуть заметно пожал плечами, тут же сморщившись от неосторожного движения.
— Не знаю, теперь ваша очередь. Я бы послушал что-нибудь эпическое… — Жаль, что вопрос, не против ли он меня и Сариэла в качестве личных телохранителей, на "эпическое" не потянет. В голову как на грех ничего не лезло. Не про Великих же Королей вещать, уж кто-кто, а принц про своих предков знает гораздо больше, чем я. Стыдно признаться, но при всем уважении к древним я на лекциях по истории всегда засыпал. Вспомнил изрядно потасканную уже байку времен Ишлерских походов… Что ж, за неимением лучшего…
Принц слушал, вежливо улыбаясь, но не выказывал большого интереса. Мне и самому это скоро надоело, и я не знал уже, как побыстрее закончить, окончательно запутавшись в бесконечных людских королях.
— Второй, — неожиданно сказал принц, прерывая мои жалкие потуги.
— Простите?
— Наргел Второй. Наргел Первый был его отцом и к тому времени уже умер. — Я удивленно уставился на него, а он тут же смутился. — Простите, я не хотел Вас прерывать, рассказывайте, пожалуйста, дальше.
— Раз Вы и так лучше меня знаете, Вам же неинтересно будет.
— Нет, Вы очень хорошо рассказываете. Мне, правда, интересно, — поспешил заверить меня принц.
— Интересно, кому от меня достанется в следующий раз? Многих я уже обозвал, Ваше Высочество? — Принц опустил глаза и тихо сказал, что не хотел меня обидеть. Пришлось заверять его, что я нисколько не обиделся, просто любопытно, насколько дырява моя память.
— Немногих на самом деле. Селентия скрестили с его внуком Велениром, — так эту сладкую парочку я, помнится, окрестил Селентирами, — Термаха обозвали Махертом, но я думаю, он на Вас не в обиде, его собственные подданные еще и не так обзывали.
Тот факт, что большинство смертных в моем рассказе фигурировали как "а еще один король", принц тактично опустил. Нда… Приведенные для пущей убедительности имена, как выяснилось, я почти все нещадно переврал.
— Если Вы так историей интересуетесь, может, Вам книг из библиотеки принести, могу даже вслух почитать, если хотите. — Сказок этому ребенку, похоже, никогда и не читали, сразу историей загрузили. О предполагаемом возрасте принца можно только догадываться: аура скрыта за слоями масок — по ней не разберешь, роста он невысокого — должен подрасти еще, ушей за волосами невидно… На вид принцу можно было дать как тридцать пять, так и все шестьдесят. А вот по поведению…
