С той стороны стола, где сидели гражданские лица, послышались одобрительные возгласы. Мириам села на место и, несколько мгновений поколебавшись, закурила, затянулась и выпустила облако дыма куда-то в сторону Сони Десай.

– Ну что ж! – поспешил сказать Тревейн, прежде чем Десай успела открыть рот для возражений. – Мне кажется, госпожа Ортега высказала ряд здравых соображений. Нам надо по меньшей мере обсудить проблему юридического статуса гражданского населения Геенны. Кто хочет высказаться?

Последовала вполне конструктивная дискуссия без дальнейших выпадов со стороны Десай. Успокоившийся Тревейн обменялся с Мириам едва заметными улыбками. Никто, кроме Йошинаки, не заметил, как напряглась при этом Соня.

– Мне кажется, твоя Десай меня недолюбливает. Тревейн пренебрежительно махнул рукой. Они с Мириам шли по коридору после окончания заседания.

– Не думай, что она выделяет тебя среди других, – рассеянно сказал адмирал. – Боюсь, что она ко всем так относится. Такой уж она человек. Не бери это в голову!

– Может, ты и прав, – с сомнением в голосе сказала Мириам.

– Начали! – воскликнул судья, и лейтенант Мазарак сделал короткий прямой выпад из сексты.

Ли Хан неуловимо повернула запястье, отклонив клинок соперника наружу, и, мгновенно выпрямив руку, попыталась нанести ответный удар по той же линии. Мазарак парировал ее выпад и отступил назад. Ли Хан бросилась в атаку, почти ни о чем не думая, полагаясь только на глазомер и реакцию.

Соперники скользили взад и вперед по дорожке. Звенели клинки. Обрывки мыслей со страшной скоростью мелькали у Ли Хан в голове. Мало кто на Шанхае брал на себя труд учиться бою на древних мечах для поединка, не говоря уже о западноевропейских эспадронах. Ли Хан и сама никогда не думала о них до своего ранения. Однако, судя по всему, у нее был прирожденный талант к фехтованию, и этот элегантный спорт ей очень нравился.

Она перевела эспадрон в позицию, удобную для защиты, а Мазарак начал атаковать, осторожно наступая на нее. Ли Хан чувствовала, что он намного сильнее в обороне, чем в нападении. Она сделала ложный выпад над рукой Мазарака и постаралась уколоть его под гардой эспадрона, но тот молниеносно парировал ее удар и сделал ответный выпад из октавы. Ли Хан круговым движением руки слегка отвела в сторону его оружие, противник попытался сделать стремительный двойной перевод клинка из сексты. Однако Ли Хан была к этому готова, быстро захватила его эспадрон своим и мгновенно атаковала Мазарака стрелой. Клинок сверкающей змеей устремился к его левому боку, и тут же вспыхнула лампочка, говорившая, что укол сделан.

«Туше!» – выкрикнул судья, и соперники разошлись с чуть-чуть учащенным дыханием, поприветствовав друг друга и готовясь вступить в схватку за следующее очко.

Ли Хан вышла из спортивного зала с маской в руке и эспадроном под мышкой, потряхивая влажными от пота волосами. Они отросли так недавно, что она все еще не могла в это поверить.

– Ли Хан! – окликнула ее Магда Петрова. – Что за дурацкий вид спорта!

– Ну хватит уже, Магда! Когда-то это занятие вовсе не считали дурацким…

– Может быть! – Магда с хозяйским видом взяла под руку Джейсона Кондора. – Но мне больше нравится разбираться со своими обидчиками с помощью пистолетов на двадцати шагах.

– Вот она – загадочная русская душа! – с притворно задумчивым видом проговорила Ли Хан. – Фехтовать очень здорово, Магда! Чем-то это напоминает дзюдо. Мне же надо было как-то войти в форму, вот я и выбрала что-то новенькое! Лично мне фехтовать очень нравится! – повторила она, пожав плечами.

– По-моему, вы уже в прекрасной форме, адмирал! – поддразнил ее Кондор.

– Неужели, коммодор? – с высокомерным видом спросила его Ли Хан.

Кондор погладил свои новые нашивки и улыбнулся:

– Стараюсь от вас не отставать! Впрочем, и вы с Магдой не так уж давно нацепили адмиральские звезды!

– Это точно, – уже серьезнее сказала Ли Хан, глядя на широкие адмиральские галуны, украшающие рукава Магды.

На ее кителе были точно такие же галуны, и от этого она чувствовала себя немного не в своей тарелке. Когда ее произвели в коммодоры, она волновалась намного меньше, но это было еще до битвы при Симмароне.

Тем не менее Республике Свободных Землян не приходилось выбирать. За ряд своих побед она заплатила множеством кораблей и бесчисленными жизнями членов их экипажей. Среди погибших было много адмиралов, нашедших смерть на борту своих хорошо известных противнику флагманов.

Не все они погибли победителями. Между Республикой и Пограничными Мирами еще не существовало надежных каналов связи, но республиканцы знали, что адмирал Тревейн (который, к их неописуемому удивлению, не только не погиб, но и прибыл со своими кораблями в Зефрейн) уже успел разгромить их эскадру. Из числа ее личного состава спаслись очень немногие, среди которых не было ни Анны-Лизы Ашигары, ни Колина Тревейна. Ли Хан не уставала недоумевать, как адмирал Тревейн продолжает жить после содеянного. Этот вопрос не давал ей покоя, потому что своим поступком адмирал продемонстрировал, до чего могут довести человека гипертрофированное чувство долга и болезненное стремление сохранить свою честь незапятнанной.

Большим количеством погибших среди личного состава республиканского ВКФ и объяснялось ее стремительное продвижение по службе. Ли Хан прослужила в чине коммодора каких-то полтора года, и десять месяцев из этого времени провалялась в госпитале в качестве пациента Дэффида Левеллина. «Перелом бедра», о котором он любил рассуждать, оказался страшно раздробленной костью, потребовавшей серьезной хирургической реконструкции. Свое отрицательное воздействие на процесс выздоровления оказали и омолаживающие процедуры, которые Ли Хан в мирное время проходила несколько раз. Они продлевали срок жизни, но тормозили все биологические процессы, в том числе сращивание костей. Препараты для быстрого заживления ран (дары нарвала-убийцы фармацевтической промышленности) могли ускорить выздоровление, но не при такой дозе облучения, какую получила Ли Хан. Поэтому она почти превратилась в один из предметов госпитальной мебели, хотя и заставила Левеллина перевести ее на амбулаторное лечение, как только начала проходить терапию.

Магда с огромным удовольствием передала ей командование Симмароном. Ли Хан прекрасно понимала ее радость, потому что сама не поднималась на борт корабля уже одиннадцать месяцев.

– Когда ты скачешь, как коза, с этой нелепой спицей в руке, ты выглядишь вполне здоровой! – Язвительный голос Магды пробудил Ли Хан от мыслей.

– А я и есть здоровая. Вчера я получила от отдела по работе с личным составом уведомление, что через месяц отправлюсь в полет. Мне будет очень не хватать Цинг Чанга.

– Могу себе представить! – сказала Магда, и Ли Хан спрятала улыбку, увидев, как ее друзья обменялись многозначительными взглядами. Она знала, что им обоим не нравится то, что повышение Кондора в звании не позволяет ему оставаться начальником штаба при Магде, хотя чин коммодора – это признание профессионализма и залог успешной карьеры в будущем.

– А кто с тобой полетит вместо Чанга? – помолчав, спросила Магда.

– Боб Томанага. Он уже допущен к полетам.

– Томанага? – с сомнением переспросила Магда.

– Да. Сказать по правде, когда-то я в нем сомневалась, но он оказался молодцом. Его просто надо понять. По-моему, его ничем не обескуражить и он все принимает близко к сердцу, – объяснила Ли Хан. – В этом он совершенно не похож на шанхайца!

– Это точно! – хитро улыбаясь, согласился Кондор.

– Ну что ж! – Ли Хан остановилась возле поджидавшего ее аэромобиля. – Обратно на каторгу! Надеюсь, вы со мной хотя бы поужинаете.

– Я – да, – капризным тоном согласилась Магда. – А вот как Джейсон – не знаю. Ведь его группа вылетает вместе с Келлерманом!

– Совсем забыла! – нахмурившись, воскликнула Ли Хан и стала копаться в своей прежде почти безупречной памяти. – Келлерман должен был еще раз попытаться пробиться в Пограничные Миры с «черного хода».