Мысленно она перенеслась в те две кошмарные недели, которые, казалось, начались так замечательно. Они с Эрнестом получили официальное медицинское заключение и как раз обсуждали, как уговорить начальство дать Наоми декретный отпуск в тот момент, когда она будет неподалеку от Новой Земли Обетованной, чтобы их ребенок родился на родине. Но именно в этот момент по ретрансляционной сети пришло зашифрованное сообщение. Одна из ударных групп Военно-космического флота – не какая-нибудь эскадра пограничной стражи, а целая ударная группа – оказалась в руках поднявших мятеж экипажей. Во время междоусобной схватки потери среди личного состава были огромны, а немногие сохранившие верность Земной Федерации корабли были настигнуты, захвачены или уничтожены, прежде чем им удалось скрыться. Впрочем, они успели отправить беспилотные курьерские ракеты с сообщением об этих невероятных событиях.

Коммодор Прин оказался наивным глупцом. У Наоми на глаза навернулись слезы, когда она вспомнила этого добродушного старичка, родившегося в одном из Коренных Миров. Он не мог представить себе, что его собственная эскадра тоже может взбунтоваться, даже отправил в эфир сообщение о своем намерении немедленно вернуться на базу, подробно изложив мотивы. Ему следовало предвидеть последствия, а они не заставили себя долго ждать. Прошло всего несколько часов, и отчаянные мужчины и женщины со Звездных Окраин, служившие на борту кораблей Прина, взбунтовались против своего командира.

Впрочем, мятежников поддержали не все! Отнюдь не все! Их встречи были слишком тайными, слишком скоротечными. Восстание было сымпровизировано отдельными группами, члены которых не доверяли посторонним. Вплоть до того момента, когда первый мятежник выхватил лазерный пистолет, ни один из членов экипажа не знал, что задумал его сосед по каюте. В неведении остались все, кто не входил в состав узкого кружка, который готовил выступление. Сохранившие верность Земной Федерации матросы и офицеры отчаянно отбивались. Наоми и в страшном сне не могла представить себе такой кровавой бойни. Переборки на капитанском мостике были искромсаны лазерными лучами. В конечном итоге в распоряжении одержавших победу мятежников остались менее половины людей, теоретически необходимых для управления кораблями.

Когда стрельба прекратилась, Наоми нашла труп Эрнеста на центральном посту. Он закрыл своим телом пульт управления огнем, все еще сжимая лазер в мертвой руке, а на палубе у его ног валялось двое мертвых мятежников.

Обливаясь слезами, она с трудом сумела прочесть над его телом погребальную молитву. Мог ли он предположить, что они сражались по разные стороны баррикад? Перешел бы он на ее сторону, если бы знал, за кого она? Или же его непреклонное чувство долга и мужество, которым она так восхищалась, все-таки привели бы его в ряды ее противников?

Наоми не знала этого, и ей не суждено было узнать, потому что Эрнест погиб, а она унаследовала командование тяжелым крейсером, и даже раввин Хаберман не смог бы теперь убедить ее в том, что Бог когда-нибудь ее простит.

«Впрочем, теперь раввину вряд ли представится возможность поговорить со мной», – с горечью подумала Наоми, глядя на навигационный дисплей. Очень скоро она сама предстанет перед Господом и сможет все ему объяснить. На экране уже замигали навигационные маяки.

Астронавигатор повернулся к ней.

– До узла пространства тридцать секунд, – негромко сказал он.

– Отлично, – кивнула Наоми. – Курс прежний.

– Есть!

Значит, все решено! Капитан Тошиба неумолим.

– У нас нет выбора, – объяснил Виктор Тошиба капитанам своих кораблей. – Мы находимся слишком глубоко в пространстве Внутренних Миров. Если мы просто попытаемся сбежать, то никогда не доберемся до Звездных Окраин, а пути назад у нас нет. Мы прекрасно знаем мотивы своего поступка, но это никого не волнует. Официально мы все – мятежники.

Тошиба изучал полные отчаяния лица своих подчиненных, но его собственные глаза были полны суровой решимости.

– Дамы и господа, мы все уже покойники. Постараемся осознать это обстоятельство и извлечь из него максимальную пользу. Мы все равно умрем, но давайте попробуем подороже продать свою жизнь. Сейчас мы можем сослужить Звездным Окраинам только одну службу! – Тошиба ткнул пальцем в беспорядочную паутину линий пространства на своем навигационном дисплее. – Это мир Голвей! Мы сделаем огромный подарок Звездным Окраинам, лишив Земную Федерацию этого мира, имеющего для нее огромное значение!

Хотя Наоми и была старшей по званию среди присутствовавших капитанов, она в ужасе уставилась на Тошибу.

– Но ведь у нас, – негромко начала она, – слишком мало сил, чтобы захватить Голвей. Вы же не предлагаете!…

– Вот именно! – ледяным тоном перебил ее Тошиба. – Если в нас не распознают мятежные корабли, мы сможем уничтожить судостроительные верфи. Пути назад у нас нет. Мы на войне, капитан, на войне между Звездными Окраинами и Внутренними Мирами, и прекрасно знаем, что промышленный потенциал сыграет в ней решающую роль! Сейчас все козыри в руках у Индустриальных Миров. Что же нам – стоять и смотреть, как «индустриалы» истребляют наших земляков?! Ну уж нет! Мы сами нанесем по ним удар! Страшный удар! Мы поможем нашим землякам выиграть драгоценное время, пусть и заплатим за это собственными жизнями. – Тошиба замолчал, словно собираясь с мужеством. – Мы нанесем ядерный удар по Голвею.

Наоми стало дурно. Она служила в Военно-космическом флоте Земной Федерации и присягнула защищать человечество от врагов, которые попытаются его уничтожить. И все же в ужасных словах Тошибы была доля правды! Все они и так приговорены к смерти, но могут подарить своей смертью хоть один шанс на победу землякам. Наоми вспомнила свист ветра над куполом ее дома на Новой Земле Обетованной и поняла, что готова стать убийцей ради спасения обитателей своего мира. Но готова ли она уничтожать мирных жителей других миров? Наоми подняла голову и уже хотела что-то сказать, но непреклонный Тошиба говорил тоном, не терпящим возражений:

– Я понимаю, что потерь среди мирных жителей не избежать. Джеймсонский архипелаг – самое густонаселенное место планеты, и лишь идиот может надеяться нанести по нему ядерный удар без больших потерь среди мирного населения. А обещать это может только лжец. Но я помню, ради чего мы это делаем, и вы помните это не хуже меня. Мы защищаем свой дом, общество, в котором мы родились, общество, где человеческие существа могут быть людьми, а не упитанным двуногим домашним скотом, который разводят в своих целях хозяева из Индустриальных Миров!

Порыв Тошибы потряс слушателей, и Наоми почувствовала, как улетучиваются ее сомнения. Потом капитан на мгновение замолчал, с грустью оглядел собравшихся офицеров и снова заговорил вкрадчивым голосом:

– Я знаю, о чем вы думаете: вы размышляете о том, имеем ли мы право совершить этот акт даже ради самообороны. Не знаю, что вы для себя решите, но знаю, как я сам отвечу на этот вопрос. Говорят, цветы прокладывают себе путь к солнцу даже сквозь бетон, и это, наверное, правда. А что будет, если в бетон закуют всю Галактику?! Что будет, если цветы все-таки прорвутся к солнцу, но там не останется людей, чтобы ими любоваться?!

Наоми уронила голову на руки, чувствуя, что Тошиба буквально сверлит ее взглядом, и понимая, что он с волнением ждет ее решения. Они уже пережили один мятеж, неужели им предстоит еще раз взбунтоваться?! Однако они заплатили слишком дорогой ценой за первое восстание. Бог не мог требовать от нее, чтобы она пережила еще одну вспышку насилия вроде той, что унесла жизнь Эрнеста. Не в силах противиться воле Тошибы, Наоми не стала смотреть ему в лицо.

– У нас есть все шансы на успех, – негромко произнес Тошиба, поняв, что немой протест Наоми угасает. – Никто не знает, что мы взбунтовались. Мы можем войти в мир Голвей как бы за новыми приказами, нанести удар и попытаться скрыться. Не исключено, – продолжал Тошиба, пытаясь убедить слушателей в том, что сам в это верит, – что некоторым из нас удастся спастись. У нас быстрые и грозные корабли. Может, мы сможем рассредоточиться и уклониться от встречи с силами противника. Но это не самое главное, – снова помрачнев, добавил он. – Мы должны выполнить наш план независимо от того, спасемся мы или нет.