Сев на свой импровизированный трон, на котором сразу же потухли чистейшей слезы бриллианты и не казались уже такими редкими рубины, она холодно улыбнулась, поощряя продолжение сплетен, разговоров и споров. Шум возобновился, но пока не с прежней силой. Виктория взглянула на Даниила, мило склонив головку набок. Она смотрела на него игривым взглядом, изогнув изящную бровь и подкусив красную губку. Даниил знал, что Королева будет недовольна тем, что сразу после представления он исчезнет. Она все никак не оставляла надежды затащить его в постель, заковать оковами своих чар. Но демон никогда не поддавался, скорее относясь к ней, более как к картинке, чем предмету обожания. И все же, по этикету, он должен был поклониться ей.
С минуты на минуту должно было начаться представление, на котором представляют будущую Жертву. Даниил довольно усмехнулся. Что же будет делать Ревье, ведь, Жертва сейчас под охранной в церкви Пресвятой Богородицы? Отменит Обряд? Попросит воспользоваться правом замены Жертвы? Сейчас и посмотрим! Королева никогда не отличалась терпением, и поэтому Ревье стоило поторопиться.
Свечи погасли, на миг ярко вспыхнув. И в темноте зазвучала звонкая игра скрипки. Ревье решил приучить Королеву к классической музыке? В сумраке поплыли образы картин, яркие и живые краски которых заиграли на фоне багровых штор. Французская речь голосом Ревье возвещала о красоте мира, о высоком и прекрасном, воздушном и манящем, неприкасаемом и вкусном. Круг в центре осветился светом факелов и внутри появился образ Ани. Она писала картину, среди весенней зелени. Кисти порхали по холсту в ее руках, заканчивая сюжет. Голос Ревье продолжал вещать. Его слова складывались в стихи, красивые, живые, человеческие. Слова о том, что человеческое искусство — это целая гамма вкусов для демона.
в Тебе Я отразила Чувства,
Смешение Эмоций разных.
когда смешно и даже грустно,
вдруг Все Любовь!!! вдруг Все отвратно!!!
в Тебя Я вылила Надежду,
Печаль, безудержную Страсть.
курю с Тобой Я Сигарету,
за Ней другую… вот Напасть!
потом за Кофе Чашкой Чашка,
потом Все хочется порвать!
залить!!! в Руке Кисть слишком тяжка…
разбить! взорвать Все!! разметать!!!
потом Усталость… Сил Упадок…
скупые Слезы на Щеках.
танцую Вальс Я в Джинсах рваных,
танцую Кистью на Холстах.
и Тело легкое взлетает,
теряя Вес и Страха Груз.
летит! парит! и умирает…
а на Губах лишь Крови Вкус.
восстать Картиною из Смерти!
родиться снова Красотой!
и тихой Музыкой по Ветру
плыть чьим-то Счастьем и Мечтой!
От слов последнего четверостишья Даниил поморщился от отвращения. Не оттого, что он готов был в очередной раз задушить француза. Но оттого, что в нем проснулся голод. Возникло легкое послевкусие, эмоции художницы вскружили голову. Ревье попал в точку, в Ане смешались все чувства попеременно. Поэтому и аура ее так переливается. И это так ВКУСНО! Вытянуть все эти эмоции из нее до самой последнее капли… Даниил схватился пальцами в подлокотники своего кресла. Француз своими словами сказал все, что хотел. Все это почувствовали. Каждый почувствовал сосущий демонический аппетит.
Но Ревье умрет прежде, чем хоть один волос упадет с головы Ани.
Свечи загорелись. Ревье стоял в центре зала, на том самом месте, где только что был образ Ани.
— Я всего-навсего хотел показать вам, — Обратился он уже на чешском, — что человек творческий, как моя Жертва сам готов отдать себя на благо высшего. Во благо искусства художник готов отдать свою жизнь, кровь. Анна, моя Жертва, истинный творец. Ее кровь, пропитанная любовью к прекрасному, возродит во мне способности Творца Красоты. И тогда я смогу ваять портреты ее Величества Королевы Виктории.
Послышались хлипкие аплодисменты, охи фрейлин. Советники презрительно хмыкнули. Данило едва не вывернуло от отвращения. Но Виктория прервала их вопросом, которого так боялся Мишель. Он знал, что Королева задаст этот вопрос, подведя его к черте. Ревье знал, что она всегда будет испытывать его, пока не доверится до последней капли, сама того не сознавая. Тем самым она себя погубит. Слишком долго сидит эта красотка на престоле. Он сумеет обезвредить ее, запереть в дальний угол, а сам возьмется с рвением перекраивать мир. А пока нужно преклониться.
— Где же твоя Жертва? — Голос Виктории пролетел по залу.
Ревье улыбнулся обворожительной улыбкой.
— Ваше Величество, к сожалению, моя Жертва по собственной неосторожности поранила свои ступни и ей нужно время для выздоровления.
Ревье знал, что его сейчас подымут на смех. Но он уже не в первый раз стоит на грани. И он отвоюет себе право испить крови именно Ани. Пока все молчат, потому что боятся влезать в диалог Королевы и верноподданного.
— А что, маленькая художница успеет поправиться до полнолуния, месье Ревье дю Геклен? — Виктория произнесла это насмешливым голосом, слегка поведя открытым плечом.
— Уверяю вас, Ваше Величество, до полнолуния еще шесть дней, она будет готова.
Королева улыбнулась.
— Что же скажут Члены Совета? — Продолжала она испытывать терпение Ревье.
Всем было понятно, как бы она сейчас над ним не глумилась, она позволит ему привести Жертву на полнолуние без предварительного просмотра. Даже если это опять окажется вервольф.
Тодеуш, самый старый из членов Совета вытянул длинные ноги и зевнул.
— Зачем же тогда месье Ревье дю Геклен созвал нас? Что бы посмотреть лазерное шоу?
Француз ненавидел этих троих. Это они упекли его в пустыню, отлучили от общины. Из-за них он потерял столько драгоценного времени на пути к власти. И он с величайшей радостью убьет каждого из них. Их худые, покрытые магическими татуировками тела испытают истинную боль от страшных мук. Но пока ему стоит смирить свои желания, покорно давая объяснения, выпутываясь из глупейшей ситуации. "Ну, Анна, попадись ты мне!" — злобно подумал Ревье.
— Традиции таковы, что перед началом Обряда Демон Высшего Клана обязан представить свою Жертву. — Оправдывался Ревье.
— Вот именно это вы и должны были сделать, Мишель, а не кормить нас байками о том, что человек добровольно отдаст свою кровь во имя того, что бы вы рисовали портреты Его Величества.
По рядам послышался смех. Ревье покраснел, но слегка. Королева же веселилась. И не многим не посчастливилось узнать, что случается, когда Виктория в таком расположении духа. Даниил видел, что пока сила на стороне Советников. Временно, ибо покровительство Королевы Ревье дю Геклену просто безгранично.
— А что если через шесть дней окажется, что на роль Жертвы Мишеля Ревья дю Геклена будет выбран вервольф? — Подал голос Александр. — Подобный печальный прецедент уже имел место быть, как вы помните, ваше Величество, еще при правлении вашего покойного мужа.
Все глаза в зале были устремлены на Викторию, которая в свою очередь тянула время. Виктория сидящая в красном платье с леопардовым корсетом повела глазами по залу. Ей всегда нравилось испытывать, ощущать зависимость окружения от нее. Ее взгляд, в который раз остановился на Данииле. Он, как сидел полуразвалившись в кресле, не двинулся, только улыбнулся уголком губ. Виктория знала о ненависти Даниила к Ревье. И ей доставляло удовольствие его ожидание ее ответа. Если уж он не хочет ублажить ее в постели, то пусть ублажает своим недовольством от ее решений.
— Я помню, Советник. — Процедила она сквозь белые ровные зубы. — Я не человек, чтобы страдать от склероза или старческого маразма.
— Что вы, Ваше Величество, даже в мыслях не было. — Оправдывался теперь Тодеуш. — Но, зная, как много у Его Величества неотложных дел и сколько информации каждый день проходит через Вашу светлую голову, я рискнул только напомнить. — Советник низко поклонился.
— Пить кровь себе подобных запрещено. — Лениво произнесла она, в один миг скинув Ревье с вершины эйфории. — Но я уверена, что месье Ревье дю Геклен не допустит подобной ошибки. Я практически ручаюсь за него.
