Но прежде ей надлежало убедиться, что мир никогда более не постигнет подобная катастрофа. Сердце Вихря следует стереть с лица земли, решила Магара. Здесь не место для людей!

Когда все было готово, она отозвала в сторону Бэйра и объяснила, что намеревается сделать.

— Сказать об этом всем или просто начинать? — спросила она напоследок.

— Разумеется, сказать! — уверенно ответил старый солдат. — После того, что всем нам довелось пережить, нас ничем уже не удивить.

Тут Магара впервые задумалась о том, каким непостижимым образом все эти люди здесь оказались…

— Нам о многом предстоит поговорить, — сказала она.

— Мы непременно побеседуем, — пообещал Бэйр. — Но сейчас главное — поскорее согреться.

Магара кивнула, а Бэйр, повернувшись к остальным, крикнул:

— Слушайте меня внимательно все!

И Магара поведала трясущимся от холода людям о том, чего следует им ожидать.

Все выслушали ее молча, один Райкер хмыкнул:

— Это куда лучше, чем топать пешком!

— Вы готовы? — спросила Магара. Все закивали.

И девушка обратилась к Сети с последней просьбой, все силы души своей вложив в отчаянное желание поскорее вновь очутиться в реальном мире. К мольбе ее примешивалась и бесконечная печаль. Ничто и никогда уже не будет прежним…

Внезапно и резко стемнело, хотя недавно лишь минул полдень. Небо почернело, а солнце превратилось в тусклый белый диск — зловещую долину объял непроглядный мрак, не пропускающий и не отражающий ни капли света. Люди на мгновение ослепли…

Но в тот же миг очутились в мире волшебной красоты, не сделав при этом ни шагу. Все — и живые, и мертвые были в магическом саду Неверна.

Тепло волшебного сада вскоре высушило одежду и вернуло румянец на лица людей. А положительная энергия, воцарившаяся в Неверне вновь, затягивала на глазах самые тяжкие раны. Но вот настало время отдать последний долг погибшим.

Тела жителей Тревайна, по обычаю, надлежало предать огню, а барийцы, посовещавшись, решили, что их погибшие соотечественники разделят участь соратников. Тела вынесли из магического сада на близлежащую пустошь. Никто и помыслить не мог о том, чтобы развести погребальный костер прямо тут, среди всей этой красоты. Печальная процессия встретила по пути Хьюитта, и музыканта удалось уговорить вступить в запретный для него сад. Они с Магарой обнялись, словно двое добрых друзей после долгой разлуки, и Хьюитт зарыдал вместе с нею, узнав о гибели Бростека, Варо и Лисле. Особенно Хьюитт горевал о гибели юного музыканта.

Решено было Бростека, Кередина, Сокола и Лисле похоронить прямо здесь, в волшебном саду. Магара знала, что Хранители одобрили бы такое решение. И вскоре подле надгробия Галаны вырыты были четыре могилы…

Каждый прощался с погибшими по-своему. Все добровольцы из Тревайна по очереди подходили к могилам, чтобы сказать друзьям последнее прости. Линтон и остальные уцелевшие барийцы, подойдя к могилам, поклялись поведать обо всем по возвращении домой и положить конец ненавистной вражде между Бари и Левиндре. Хьюитт простился с погибшими по-своему — музыка его заставила прослезиться всех до единого, даже самых закаленных бойцов, хотя музыкант и понимал, как далеко ему до Лисле… Бэйр, Росс и Вильман молча отдали друзьям воинский салют, а Райкер положил грубо сработанный лук и стрелу подле тела Сокола — свое оружие лучник впопыхах позабыл в кратере…

Магара подошла последней. Она знала, что каждый из почивших отдал жизнь ради великого дела. Разве не это называется героизмом? С Соколом девушка даже не была знакома, но искренне оплакивала его, ощущая непостижимое родство с незнакомцем. Кередина Магара лишь мельком видела в своих видениях, — но ей казалось, что она знала его целую вечность. Он, как никто другой, заслуживал право быть похороненным тут, в волшебном саду, в который он вновь вдохнул жизнь. Лисле же суждено было навсегда остаться загадкой. Магара скорбела об утрате столь дивного таланта и с ужасом думала о том, какое горе причинит весть о его гибели Слэтону. Слабым утешением послужит для него то, что юноше никогда уже не бывать жертвой жестокосердных невежд, игрушкой в их руках. За свою короткую жизнь он видел мало радости, но сумел сделать такое, что не по плечу было никому другому.

Возле могилы Бростека Магара остановилась. Ей до сих пор не верилось, что он, прежде такой жизнерадостный, лежит теперь, холодный и бездыханный… Было также нечто неестественное в том, что рядом не было двух самых близких ему существ — Варо и Тени… Они все держались вместе и должны быть похоронены рядом. «Возможно, они уже встретились», — с грустью подумала Магара, зная, что ей в этом мире уже никогда не повстречаться с Бростеком…

Внезапно, повинуясь нахлынувшему чувству, девушка преклонила колени и вложила чудесное панно в холодные ладони Бростека. Шедевром Галаны девушка очень дорожила, но ей хотелось, чтобы Бростек унес его с собой как залог того, что друзья по-прежнему с ним. К тому же ей казалось разумным оставить магический ключ к Неверну в сердце волшебного сада, чтобы он хранил его покой и безмятежность.

— Он будет приглядывать за ним лучше меня… — произнесла Магара, ни к кому не обращаясь.

Потом девушка склонилась и ласково пригладила волосы Бростека, но тут, поняв, что сердце ее вот-вот разорвется от невыносимой боли, поднялась и побрела прочь…

К ночи отряд встал лагерем неподалеку от Неверна. Погребальный костер пылал всю ночь напролет, искры взлетали в черное небо, словно души всех тех, кто погиб в этом страшном бою.

С первыми лучами солнца отряд направился на юг, оставляя Неверн на попечение его новых Хранителей.

Одно-единственное существо осталось в волшебном саду. Селия, счастливая и безмятежная, бродила среди цветов и деревьев, а звери и птицы принимали ее как свою. Подойдя к четырем свежим безымянным могилам, она миновала три из них, с ласковой улыбкой на губах присела подле четвертой и принялась тихонько напевать сыну колыбельную…

Магара жила в Аренгарде вот уже четыре недели, но толком не смогла ни отдохнуть, ни прийти в себя после всего происшедшего. В доме царила такая суета и девушку столько раз заставляли пересказывать всю историю ее приключений, что порой Магаре казалось, что она вот-вот лишится чувств от изнеможения. К тому же тоска по Варо и Бростеку делалась день ото дня все сильнее…

Она примирилась с семьей, хотя родители ее никак не соглашались с решением дочери через некоторое время возвратиться в Тревайн.

Магара призналась им даже в том, как обманом проникла в замок, разумеется дипломатично умолчав о содействии, оказанном ей Стедом, и была прощена. Сестер и потряс, и очаровал рассказ о ее приключениях, и Магара обрела в них верных и любящих подруг. Утешалась Магара, возясь с племянничками, — роль тети была для девушки внове. Правда, малышей куда больше впечатлил рассказ о том, как тетушка Магара с приклеенной бородой пробралась в Аренгард, чем сказки о ее приключениях в волшебном Неверне и Сердце Вихря. Но вот наконец Магара наотрез отказалась в очередной раз повторить все для нового гостя. Вся семья искренне соболезновала ей, каждый пытался чем мог ее подбодрить, но никто не в силах был заполнить зияющей пустоты в ее сердце. Почти все новые ее друзья давным-давно разъехались. А те, кто направился в Тревайн, успели не только добраться домой, но и прислать Магаре весточку. Так девушка узнала, что резная скала, обнаруженная на дне озера, теперь бесследно исчезла. Некоторые ныряльщики по пути в Сердце Вихря успели как следует ее рассмотреть. Она напомнила им огромный зияющий дверной проем. И вот теперь ее словно и не бывало. Ворота, ведущие в Сердце Вихря, навеки захлопнулись, но запрет касаться водной глади в «зеркальные дни» соблюдается еще строже, нежели прежде.

Узнала она и о том, что сталось со Слэтоном. Пытаясь остановить Лисле, он прыгнул вслед за ним в озеро, но опоздал, и его просто-напросто вытащили на берег. Ну а потом ему только и оставались, что ждать, как, впрочем, и всем остальным жителям города. Когда же наконец он узнал о гибели юноши, то решил возвратиться домой и теперь был уже там. От него пришло письмо с обещанием вскоре навестить Магару. Она надеялась, что примирение Слэтона с его семейством уже состоялось.