– А я десять! – объявил Мю-одов.

– Ты мельче, тебе ближе было бежать, а у меня вон какие бочищи, – сказал Медов, – так что я первый прибежал.

– А я самый первый, – возразил Мю-одов.

– Я первее первого! – крикнул Ме-одов.

– А я, – заявил Ми-одов, – по-ло-ви-на первого.

Бада зажмурился и зажал уши. А зоки спорили, пока не охрипли. Кончилось тем, что все они друг на друга обиделись и надулись, как воздушные шары.

– Осторожно! – закричал бада, открыв глаза, но было поздно. Налетевший ветер подхватил зоков и понес. Обгоняя друг друга и подпрыгивая на кочках, они покатились по полю.

– Хватай меня, держи! – закричал Ме-одов, пытаясь уцепиться за траву.

– Прощай навеки! – кувыркаясь в воздухе, вопил Ми-одов. Бада кинулся ловить зоков. Он гонялся за ними, подпрыгивал, бросался из стороны в сторону.

– Помогите! Спасите! – завывали летающие зоки. – Ай-яй-яй! Ой-ой-ой! .

– Трах! – напоровшись на сучок, лопнул Медов.

Бум! Бах! Шлеп! Попадали зоки, когда ветер стих. Утирая копытом пот и ворча:

– Хорошая вышла зарядочка... Больше, небось, не будете дуться, – бада подобрал их и понес домой.

– Сам на такую зарядку становись, – стонал Ми-одов. – Ой, как я с нее упал, – ныл Ме-одов, – что же у тебя, бада, зарядка такая высоченная?

– Ничего, – успокоил их бада, – завтра сами себе зарядку сделаете. Только зоки полагали иначе:

– Вот, бада, полюбуйся, – захныкал Медов, показывая дырку в боку, – насквозь ветром продуло, все из-за твоей зарядки!

– Как бы не так, – возразил бада, взял пластырь и залепил зоку бок, а заодно и рот, чтобы он не болтал ерунду.

– Непедабодично, – пробурчал Медов, отлепляя пластырь со рта, – и вообще... как ты о нас заботишься? Забода какая-то, а не забота! У других зоки в меду купаются.

– Как вы мне надоели, – застонал бада, – лучше бы вас не было.

– А лучше нас и нет, – возразил Мю-одов. – Так что мы у тебя, бада, были, есть и будем есть, – подтвердил Медов.

– Ладно, – решил бада, – одеть вас надо, раз такое дело.

– Правильно, – одобрили зоки, – давай из тебя шубу сделаем.

– С рогами шуба выйдет, – предупредил бада.

– Ты шубу сними, а рога себе оставишь, – разъяснил Ме-одов.

– Да не снимается она, – стал оправдываться бада, – это же шкура.

– Мы от других зоков слыхали, что с бады семь шкур снять можно, – сказал Ми-одов, – а ты жадничаешь.

– Семь?! – изумился бада. – Да что я, шкаф со шкурами, что ли?

– Ну, бадочка, ну отдай хоть штуки две-три... – не отставали зоки и даже стали тянуть его за хвост, чтобы снять 'шубу.

– Зоки, отпустите хвост! – зарычал бада как шкура неубитого медведя и повернулся к ним рогами.

– Ну, ну, ну, – попятились они, – уж ты сразу в драку. Бог с ней, с шубой, давай шапки сделаем. Вон на тебе сколько шерсти.

– Шерсти дам, – согласился бада, – только и мне что-нибудь оставьте.

– Поровну, всем поровну, – успокоил его Ми-одов. А Ме-одов спросил:

– Ты ушами прясть можешь?

– Могу, – сказал бада и прянул ушами.

– Значит, шерсть нам спрядешь?

– Шерсть вряд ли, – с сомнением покачал головой бада, косясь на Миодова, который приготовил мел, линейку, счеты и приступил к дележу. Зок обошел баду кругом, подергал шерсть, посчитал на счетах ноги. Прибавил хвост, отнял хвост. Пересчитал пальцем зоков. Один раз, второй, третий... Когда наконец получилось десять, он со вздохом сказал:

– Видишь, нас сколько, а ты один, – взял линейку и расчертил баду на четыре части.

– А мне?! – возмутился бада.

– Тебе хвост, – ответил Ми-одов, – из кисточки знаешь, какой теплый помпон выйдет. Бада пошевелил хвостом, хлопнул будущим помпоном муху и смирился.

А зоки размечтались:

– Я, – сказал Мю-одов, поглаживая бадин бок, – из своей шерсти малиновую шапочку свяжу.

– А я, – зажмурился Ми-одов, – кремовую.

– Свитер себе шоколадный совью, – рассудил Ме-одов.

– А я сделаю такую длинную желтую шапку до пяток с дырками для глаз, – решил Медов, – только не лимонную, от нее вид кислый, и не апельсиновую, апельсиновая мне не пойдет, а медовую с банановыми разводами...

– Вообще-то я черный, – напомнил бада.

– Отмоем, – сказал Ми-одов, – и покрасим как надо. Одеваться нужно со вкусом.

– Нет уж, – не выдержал бада, – шерсть берите, а меня отпустите.

После этого зоки, недолго думая, побрили баду, принесли кисточки, акварельные краски и, усевшись каждый в своем углу, принялись красить шерсть. Но непослушная шерсть цеплялась за кисточки, лезла в рот и улетала. Зоки рассердились на нее и стали топать лапами. Шерсть закружилась, поднялась черная метель, фырканье и чох.

– Занятно, – сказал, папа, не открывая глаз, – только вот распорядок дня у них какой-то странный: сначала поели, потом умылись, сделали зарядку и начали одеваться. Мне кажется, все надо делать наоборот: встать...

– Знаю, знаю, знаю! – закричал Ян, – одеться, умыться, поесть, потом, если хочешь, делать зарядку.

– Нет, Янка, – возразила Маргарита, – сначала надо сделать зарядку и поесть, а потом уже умываться и одеваться, потому что за едой пачкаются.

– Теперь понятно, почему зоки все делают наоборот, – улыбнулся папа.

– Так вот, – сказала Маргарита, – бада между тем решил отдохнуть... ну совсем как ты, папа.

Расстелил себе постельку, подушечку взбил, рога отвинтил и улегся. Лежит, мечтает, какой бы ему сон посмотреть. А зоки тем временем чайку вздумали попить. Достали стаканы, ложки, чаю себе налили. Сидят, сахар в чае размешивают, стараются, чтобы побольше вошло. Зок Медов подумал-подумал и говорит:

– А давай, кто дольше будет мешать!

– Давай, – согласились остальные зоки, а Мю-одов скомандовал:

– Три-четыре!

Зоки ложками динь-динь-дилинь. Бада встрепенулся, головой потряс – ничего не понимает. Думает: «Это, наверное, мысли мои тяжелые в голове перекатываются, гремят, надо бы уши изнутри заткнуть...» Тут голоса зочьи послышались, и бада все понял, успокоился, задремал. Зато зоки не успокоились. Сахару подсыпали.

– Теперь давай, кто громче будет мешать, – предложил Ми-одов, и все опять ложками трах-тарарах!

Такой гром грянул, что бада с кровати подскочил и в панике по комнате забегал, думал – землетрясение. Но обошлось. Зоки погремели-погремели и стали спорить, кто громче мешал. «Ишь, – думает бада, – конкурс у них... А вот я им покажу, как мне мешать! Но я не вдруг, я справедливый, до десяти досчитаю, если шуметь не перестанут, бодну для острастки». Он сел и начал считать:

– Раз, два... – а сам между тем рога привинчивает. – Три, четыре... – а сам подушку на пробу бодает. – Пять, шесть... – тут бада покрался к двери... – Тише! – вдруг сказал зок Мю-одов, – бада же спит. И все затихли.

«Ну надо же, – расстроился бада, – терпел-терпел, а все зря. Справедливый я слишком». Снял рога, в угол поставил, лег. А зокам надоело тихо сидеть. «Мы не сильно будем мешать», – решили они, сахарку подбавили и опять за свое.

– Теперь, – задорно крикнул зок Ме-одов, – давай кто лучше будет мешать!

Размахнулись ложками и хором – бу-бух! Бада даже на пол упал от испуга. Глаза протер и думает: «Опять! Ну, теперь я долго терпеть не стану, хоть и справедливый. За оба раза набодаюсь! Не так чтобы с бухты-барахты, до трех досчитаю». А сам снова рога привинчивает, готовится. – Раз... – уже у двери наизготовку встал. – Два... – слышит, кто-то опять: