– Велл. Вел-Ло…

Тихий шелест листьев на лёгком ветру и чуть слышное поскрипывание, будто мягкая женская хрипотца.

Маги медленно обернулись на зов. Позади стояла… да, наверное, это существо являлось женщиной: гибкое, словно прут, тело покрывала нежная, молодая кора. Вместо волос плети тонких веточек с молодыми, только проклюнувшимися листочками. И глаза. Огненно-золотые, со зрачком-волосом.

– Нам надо поговорить, Вел-Ло.

– Прости. Но сейчас не могу – дела. Правда? – лицо Новелля исказилось.

Чародей, казалось, не веря в свои слова, попятился и наткнулся на Карлу. Тот не растерялся и что есть мочи толкнул друга вперёд.

– Нет у него никаких дел, кроме спасения Мира. Оно подождёт.

– Конечно, подождёт, – согласилась с чародеем дриада, но смотрела она исключительно на Новелля. – Когда приходят такие, как тот мальчик-Подмастерье, Мир спасать не надо – бесполезно. Я слышала, Мир приветствовал вашего Ро-Ма-Нд… Пойдём, Вел-Ло. Я хочу поговорить…

Ёорундо Зелеш гулял. То есть, формально отдыхал. Но шпик никогда не отдыхает, особенно тот, что не имеет хозяев и работает только на себя. Таковым был Ёорундо Зелеш, второй сын герцога Зелеша, полноправный рыцарь империи и торговец информацией. Волей-неволей глаза замечают всё – привыкли.

Вот зажиточный, определённо не в первом поколении кондитер без верхней одежды (в такой-то мороз!), в белоснежном фартуке несётся галопом за попрошайкой, стянувшим сладкого петушка на палочке. Не задумался глупый пекарь, отчего это вдруг голодный и ободранный мальчишка, во-первых, посмел заглянуть в дорогую лавку, а, во-вторых, утащил бесполезную сладость, а не пирог с мясом. В паре работает: в оставленном магазинчике благообразный старичок, сверкая крупными каменьями на пальцах, чистит кассу. Конечно та под магической охраной да на гномьих замках, но что до того Дейзику-вору? Снова на дело вышел? Никак очередного правнучка семейному бизнесу обучает.

У лавки золотошвейки остановилась карета: без гербов, чёрная, будто судейская, но на козлах восседает знакомая сутуловатая фигура, выдающая хозяина повозки с головой. Барон Меркуш под предлогом небывалых снежных заносов на дорогах не торопится возвращаться домой, к жене, проматывая её денежки в одном из известнейших (и соответственно недешёвом) борделей столицы.

В узкую, неприметную улочку, почти щель между богатых домов, скользнула фигура в тонком белом плаще – крашеная шерсть шурша – дорогая вещица, так как шерсть шурша поддаётся окраске, да ещё в светлые тона, только при помощи секретного состава. Интересно, куда это граф Верлеш собрался? Ноги сами понесли Ёорундо вслед за человеком в белом… Но он же отдыхает! Как он докатился до такой жизни?..

Будучи вторым сыном, Ёорундо не наследовал ни титула, ни состояния отца, а благодаря правильно поставленному Имлундом воспитанию, никоим образом не являлся конкурентом старшему брату Феллону. Сделать карьеру, выбиться в люди второму сыну можно было только на военной службе – становиться храмовником не хотелось, а к магии не имелось способностей. В десять лет Ёорундо был пажом, а уже к тринадцати прекрасно владел мечом.

Ёорундо уважали, жизнь казалась чёткой и ясной. Он познакомился с девочкой, которой предстояло выйти за него замуж. Всё было хорошо… Но вспыхнул мятеж.

На что рассчитывали заговорщики, убивая законного императора? Конечно на помощь Имлуда Зелеша. Его путь к трону преграждали два венценосных отпрыска – пятнадцатилетний престолонаследник и семнадцатилетняя принцесса. Как выяснилось позже, герцог Зелеш помог, но не тем, кто на это надеялся.

Тогда же, в Ночь Крови Имлунд отступил, словно трус, отвратился от мира и велел сыновьям покинуть столицу, вернуться домой. Феллон и Ёорундо хоть и злились, но подчинились отцу, не зная, не ведая, что служат лишь прикрытием – в обозе среди прочих находился тоненький бледный мальчик, слишком неумелый для слуги, и гордая магиня-стихийница. В дороге оба исчезли.

Вопреки ожиданиям в родовом замке не было скучно – тренировки, турниры, пиры и доступные девушки. Невеста позабылась скоро, и даже известие о её гибели вместе с отцом-мятежником нисколько не огорчило Ёорундо.

А потом появилась тихая и прекрасная Нуйита Лиххиль, вторая жена Имлунда.

Золотоволосая, воздушная, взирающая на Мир огромными голубыми глазами, печальная и молчаливая. Она ходила по замку, словно королева дриад по лесу своего молодняка – естественна, плоть от плоти окружения, но не незаметна. Нуйиту сопровождали тишина, незримый свет и спокойствие – они возвещали о её появлении не хуже, чем торжественный марш о приближении императора.

Оба сына герцога Зелеша мгновенно влюбились в мачеху, что не удивительно – Нуйита по возрасту подходила в жёны Ёорундо, будучи не многим полугода его старше. Однако перебегать дорожку отцу дети не посмели – бессмысленно и крайне небезопасно. Но сердцу не прикажешь, и каждый попытался по-своему излечиться: Феллон скакал из одной постели в другую, аж обессилел на год потом, а Ёорундо следил за каждым шагом избранницы.

Оказалось, что Нуйита вовсе не дух, а вполне земная женщина – ей требовалась уборная, а по утрам, до очереди гребня и воды, на мачеху-то и смотреть страшновато. Впрочем, самое интересное о Нуйите (да и об отце) узнавалось всё равно случайно, ненароком.

Однажды Ёорундо не спалось. Он решил выйти на замковую стену, подышать морозным ветром. Путь лежал по балкону в малой гостевой зале – наверху во время семейных торжеств рассаживали музыкантов. Уж за полночь, а у полыхающего камина беседуют двое.

– Мой господин, но почему? Ты же мой муж! Я знаю – ты хочешь! – Этот женский голос навеки врезался в память Ёорундо.

– Но ты ведь нет, жена моя. – Юноша не представлял, что Имлунд способен на подобные чувства, на нежность и ласку.

– Ты сердишься, мой господин?

– Нет, Нуйи моя, уже нет, – герцог протянул руку и осторожно, пугливо погладил бледную щеку жены. – Поздно уж. Иди спать, девочка, скоро тебе понадобятся все твои силы.

– Мне страшно одной. Мне всё время кажется, что кто-то хочет прийти за нами! Забрать у нас жизнь!

– Иди сюда, – Имлунд прижал к себе Нуйиту. – Глупенькая, никто не придёт! А если осмелится, то я защищу вас!

Вот как?

Уже тогда Ёорундо всё понял, и когда мачеха столь неудачно для себя разрешилась от бремени, он знал, что Феллону не о чем беспокоиться. И всё-таки ещё одной случайно подсмотренной сцене поразился до глубины души: юноша натолкнулся на отца, стоящего у колыбели. В руках Имлунд сжимал шёлковую подушечку.

– Что мне с тобой делать? Не смотри так на меня! Своими голубыми глазищами. Не смотри! Мог бы родиться девочкой! Беды не знал бы! – Герцог занёс подушечку над кроваткой, явно собираясь придушить младенца. – Что ты ко мне руки-то тянешь?! Дурак, я же тебя убить хочу!!!

Раздался плач испуганного ребёнка, и Имлунд взял малыша на руки, прижал к себе столь же ласково, нежно, осторожно, как когда-то Нуйиту. Почувствовавшее тепло и внимание дитятко тотчас успокоилось.

– Глупенький. Что же мне с тобой делать, Романд? Романд Зелеш… – герцог вздохнул. – Бедненький. Ты не понимаешь, насколько же я тебя ненавижу!..

И ещё долго-долго Имлунд укачивал не своего сына. Другой же, настоящий его сын вдруг понял, что вот такие чужие тайны не только интересны, но и полезны. Для него…

Фигура в белом плаще неожиданно растворилась в воздухе: вот только что маячила впереди – и нет её. Граф Верлеш к магии не способен – неужто обзавёлся талисманом перемещения? Нет, улочка волшебная – таких по Главели чародеи проложили во множестве. Эта вела из района Купцов в район Духов.

Ёорундо чёрных магов не боялся – и с ними можно сотрудничать да тайны их выведывать. Но с какой стати Верлеш с ними спутался?.. Мысль вдруг исчезла, точнее – запряталась, затаилась до поры до времени. Шпик увидел нечто интереснее и удивительнее.