— Я спрашиваю еще раз — разделяя слова, проговорил глава — почему ты покинула отряд? Не советую косить под дуру, иначе я начну отрывать тебе твои изящные пальчики. Один за другим. Начну медленно и буду растягивать удовольствие от процедуры столько времени, сколько будет нужно.

Лиз не испугалась и стойко выдержала напор. Это сильно раздражало ее похитителя, и Нир не придумал ничего другого, как встать со стула, зайти девушке за спину, и ухватиться рукой за ее длинные волосы. Лиз вскрикнула от боли и попыталась вырваться, но не смогла.

— Отлично… — протянул Нир со странной приторной интонацией в голосе у самого уха — ты можешь говорить. Ответь мне дорогуша, зачем ты покинула отряд и сбежала?

— Я ненавижу тебя! — процедила сквозь зубы Лиз и попыталась взбрыкнуться, но у нее не получилось. Стул лишь слегка загудел, но не сдвинулся с места.

Глава отпустил волосы и сел обратно на стул, перед девушкой. Их разделял между собой железный стол, но казалось, что они столкнулись нос к носу.

— Я ненавидела то, что мы делали — ответила девушка после долгого молчания.

— Вы делали мир лучше! — истерично с едва слышной ноткой радости в голосе, воскликнул Нир.

— Ты социопат — прищурившись, сказала Лиз, и испугалась, что Нир ударит ее снова.

Глава усмехнулся и, проведя пальцем по воздуху, сказал:

— Ты всегда была прямолинейной. Такой же как твой отец. Он был таким же упрямым бараном.

— Не смей оскорблять память о родителях! — почти заорала Лиз.

— Память? Да что ты помнишь о них? — безразлично спросил мужчина и усмехнулся, когда девушка опустила голову — именно. Ты не знаешь и половины о своем папаше…

— Он был врачом и спасал жизни! — крикнула Лиз, сдерживая слезы.

— Он был врачом и калечил жизни! — передернул Нир — Ты ведь не знаешь, что когда он проводил одну из сотен операций, то убил пациента. И знаешь что? Он не понес наказания! Все списали на халатность медсестры, и он продолжил жить, радоваться, играть со своей дочуркой и разводить фиалки. Фу… Мерзость, какая…

— Тварь! — процедила сквозь зубы Лиз и плюнула на пол.

Нир схватил ее за подбородок и притянул к себе. Лиз было больно, а ее взгляд упирался в нос главы, на котором она видела засаленные поры, как при просмотре через микроскоп.

— Все мы твари Божьи! — тяжело дыша, сказал Нир, сдавливая ей челюсть — Ты неблагодарная дрянь! Тебе был дан шанс стать чем-то большим, чем мешком с костями, но ты отказалась. Второй шанс тебе не дадут…

— Я и не прошу! — с трудом выговорила девушка, и попытался вырваться, но мужчина держал ее крепко.

Нир усмехнулся, и щелкнув пальцами, посмотрел на зеркало за ее спиной. Лиз не была дурой и знала о двустороннем свойстве стекла. С их стороны это была зеркальная поверхность, а с другой, прозрачное окно, и жест главы предназначался тому, кто в этот момент наблюдал за ними.

Через минуту в комнату вошел охранник, держа в руках планшетный компьютер модели Зитрон-5. Размер устройства походил на формат средней обложки книги. Передав компьютер начальнику, охранник вышел. Проведя рукой по экрану, Нир включил его, и, ткнув пальцем, открыл файл.

Картинка из плоской горизонтальной стала превращаться в объемную вертикальную. Выстраиваясь в ряд, неуловимые глазом квадратики составляли изображение. Прочитав первые строки, Лиз похолодела. На нее, с фотографии смотрел молодой человек, с взъерошенными волосами и это лицо было ей хорошо знакомо.

— Маркус Иан Край — прочитал Нир, наблюдая за реакцией девушки — Мутный персонаж. Несчастное детство, убитая юность и развратная молодость. Чем же он тебя заинтересовал?

— Откуда вы… — начала было Лиз, но осеклась на полуслове.

Глава вновь криво усмехнулся и в своей коронной истеричной манере воскликнул:

— А ты думала мы просто могли тебя отпустить?! Если за тобой не бегала моя охрана, это не значит, что Синдикат прощает глупые поступки. У меня есть досье на всех, с кем ты когда-либо контактировала. Кан Делавер, ты так его обожала… даже караулила вечерами около тренажерного зала. А еще был Джон Монпесси, с которым у тебя была невероятная история ванильно — розовых соплей, дело почти дошло до свадьбы, но потом раз… и оказалось что у него есть жена, о которой, к слову сказать, он сам не имел представления.

— Хватит! — крикнула девушка. Слезы, которые она сдерживала, катились по щекам и капали на стол.

— О, а вот Леонард Илай Чейз, ловелас, царь разврата — в общем, истинный гедонист. Симпатичный, не правда ли? Как думаешь, если ему подправить личико, он будет защищать тебя, если узнает, что к этому ты имеешь полную причастность?

— Ты не посмеешь…

— «Смею — не смею» классная игра. Классная, интересная, но бредовая. Глупые правила и роли — сказал Нир, потягиваясь на стуле — А знаешь, почему я заинтересовался твоими мужичками? Вот скажи, чем тебе мог помочь музейный червяк? Адвокат еще ладно, все мы корыстны отчасти, а вот на кой тебе Край? Влюбилась?

Лиз вспыхнула румянцем, не сумев совладать с собой. Глава же изучающе сощурил глаза и смотрел на девушку.

— Влюбилась, значит. Ну ничего, это мы исправим. Когда мы сотрем тебя, он даже не узнает об этом. Но зато есть большущий плюс — ему не придется страдать…

— С-с-сотрете? — испугалась девушка — но Троуз сказал что…

— Ааа, твой дружок? Он мне уже порядком поднадоел. Я пообещал ему, что не сотру тебя, но знаешь, я такой не постоянный!

Щелкнув в очередной раз пальцами, Нир дождался прихода охраны и приказал им:

— Отведите мадмуазель в ее палаты. Послезавтра мы сотрем ее…

Схватив Лиз под руки, охранники вытащили ее из лаборатории, и повели обратно по коридору. Девушка не могла вымолвить ни слова, после того, как оказалась в боксе.

— Камера семнадцать ноль три закрыта. Доступ запрещен.

Лиз не знала, что в этот момент за много миль от нее, разворачивалась операция по спасению. Однако время перевернуло часы и песок, по крупинкам просачивался вниз, отсчитывая последние мгновения до финального исхода.

Заглянув на квартиру Маркуса, можно было смело предположить, что по ней пронесся ураган. И это не было так далеко от правды, как казалось на первый взгляд. Стихийное бедствие носило по старой доброй традиции имя Лео.

Лео Чейз лежал посреди комнаты на полу и в очередной раз разглядывал план здания. Маркус сидел рядом и старался, нет, действительно старался, держать себя в руках. А чтобы успокоиться, он обхватил ноги руками и впился ногтями в пятки.

Лео отвлекся от рисунка и, посмотрев на друга, рассмеялся. Край абстрагировался от своих невеселых мыслей, и почувствовал что с ним что-то не так. Ощутив почти впившиеся в ногу ногти, он ойкнул и ослабил захват.

— Суровый ты, однако — сказал Лео, меряя зачем-то пальцами рисунок — десять минут сидел-сидел, потом вспомнил. Мазохист что ли?

— Просто нервный — ответил Маркус, разглядывая план.

База на которой когда-то держали Кейнана, а теперь возможно и Лиз, состояла из нескольких уровней, которые были отмечены желтыми треугольниками. План внешне представлял собой само понятие неопределенность. Часть помещений была нарисована не полностью, а некоторые комнаты не имели названий. Составление по памяти давалось Кейнану с трудом, но он все же пытался подогнать план под более чем цельную картинку.

— Я покажусь дураком, но мои две ноги не в состоянии попасть туда, где они держат Лиз.

— Друг мой, у тебя есть железный мустанг, который домчит нас до места. Правда придется за несколько миль спешиться, чтобы не запалили — ответил Лео.

— Я слушал твое бормотание пятнадцать минут и узнал, что некоторые идеи приходили к тебе в голову. Но что делать, если у них стоит охранная система, которая может определить малейшее движение за милю от Базы?

Лео задумался, но тряхнув головой, ответил:

— Будем надеяться, что они не такие умные как ты.

— Надежда умирает последней… И мне очень, очень жаль, но она скончалась еще до появления этой мысли — грустно ответил Маркус.