Ориентация поляков на союз с Турцией в борьбе за независимость Польши носила временный характер, была обусловлена политической ситуацией, сложившейся во второй половине XIX века. Вопрос об освобождении от ига Турции балканских народов оставался вне поля их зрения. Рассеянные по всему свету поляки прекрасно уживались с местным населением, в особенности со славянским. Со славянами поляков связывали братская дружба и взаимопонимание. В качестве примера можно привести жизнь и творчество Зигмунда Милковскогр (Т. Т. Еж), писателя и публициста, искреннего друга болгарского народа. Польский художник Антони Пиотровский создал ряд полотен, посвященных борьбе болгар против турецкого ига. Но было и другое: Станислав Хлебовский, например, состоявший живописцем при дворе султана Абдул Азиза, изображал победы предков своего покровителя.
Перемена настроения. Победа реалистических взглядов. 1877 год воскресил у поляков надежду на завоевание независимости. Объявление Турцией войны России было встречено с восторгом. Но радость была недолговечной. Мало объявить войну, надо ее еще выиграть. А положение на фронте становилось все более неблагоприятным для Турции. Россия одерживала одну победу за другой.
Созданная в это время Конфедерация польского народа строила планы подготовки восстания в Польше и организации легионов из эмигрантов. Англия поддерживала эти настроения, обещая помощь. Однако трезвые политики не верили в бескорыстие англичан.
Несмотря на широкую агитацию, вербовка добровольцев не дала желаемых результатов. Два отряда новобранцев в первых же боях были разгромлены.
Окончилась русско-турецкая война, и поляки, жившие в Стамбуле, разбрелись по свету, опять рухнули надежды. Оставшиеся в Турции польские эмигранты поступили на службу в османскую армию или администрацию, стали работать в сельском хозяйстве, в промышленности, в области здравоохранения, науки и культуры. Они приобретали специальности, открывали ремесленные мастерские, магазины, лавочки. Те, кто располагал средствами, строили промышленные предприятия. Так, упоминавшийся уже Гропплер стал владельцем каменоломни. У него были даже собственные пароходы.
Политические эмигрантские организации распались. Вместо них в 1885 году было создано благотворительное общество — Польское товарищество взаимопомощи и филантропии, которое должно было объединить всех поляков, живущих в Стамбуле, организовать взаимопомощь, поддерживать национальные традиции и противостоять ассимиляции. Этой цели служила и созданная Товариществом библиотека.
В конце XIX — начале XX столетия в Стамбуле проживало около двухсот поляков. Среди них было немало выдающихся личностей. Так, Леон Остроруг в 1909 году был назначен министром юстиции. Несмотря на высокий пост, он не сторонился своих сородичей, напротив, охотно давал советы и даже некоторое время руководил Адамполем.
Трудно перечислить всех выдающихся людей Турции, предки которых были поляками. Возможно, не все знают, что великий турецкий поэт Назым Хикмет Ран — внук Константы Борженьцкого (Мустафы Джелялэдди-на-паши) и дочери Омер-паши, сын Хикмет-бея и Джелиле-ханым. После тринадцати лет заключения в турецкой тюрьме, где он находился вместе с выдающимся писателем Кемалем Тахиром, Назым Хикмет эмигрировал за границу. Творчество Назыма Хикмета, несмотря на цензурные запреты, известно в Турции. Прогрессивная и либеральная турецкая интеллигенция ценит и любит своего поэта. Если дед Назыма Хикмета в свое время воспользовался гостеприимством турок, то его великий внук был радушно принят в Польше и СССР.
Высокого положения добились в Турции сыновья А. Бонковского. Кароль Бонковский, например, стал пашой, начальником турецкой санитарной службы. Блестящую карьеру сделали сыновья Чайковского. Один из них, Владислав (Музаффер-паша), занимал ряд высоких должностей, в том числе должность губернатора Ливана. Ветеран армии Фрейд (Махмуд Хамди-паша) достиг звания маршала. Многие польские инженеры внесли свой вклад в дело развития современной Турции. Были среди них и главные инженеры вилайетов, и руководители крупных строек. Б. Бонча-Томашевский был придворным архитектором султана; железнодорожную ветку от Стамбула до Измира и от Стамбула до Эдирне строили польские инженеры; когда в Стамбуле велась перепланировка улиц и им давались новые названия, этим делом руководили два польских инженера — Махницкий и Пшежджецкий. Много было в Османской империи и врачей-поляков. Карлинский, автор проекта системы канализации Стамбула, был придворным лейб-медиком султана.
Сейчас поляков в Стамбуле становится все меньше. Остался один островок — Полонезкёй, — где сохраняются еще польские обычаи и традиции.
Дом Мицкевича. В Стамбуле находится еще один памятник польской культуры — это дом-музей Адама Мицкевича. Там хранятся скромные реликвии, рассказывающие о некоторых этапах жизни великого польского поэта, о его пребывании в Стамбуле и Бургасе. У музея трудная судьба. Дом, в котором умер Адам Мицкевич, вскоре после его смерти сгорел. Участок в 1871 году купил поляк Юзеф Ратыньский и построил там трехэтажный каменный дом. Патриот и поклонник Мицкевича, Ратыньский в память о пребывании поэта в Стамбуле собственноручно изготовил (он был резчиком) мраморную мемориальную доску и прикрепил ее к дому.
После смерти Ратыньского дом перешел во владение его вдовы, затем — ее дочери, а с 1945 года — внука. В конце прошлого столетия Польское товарищество взаимопомощи выразило намерение установить в доме Ратыньского бюст Мицкевича. К сожалению, это благородное решение не было осуществлено. Позднее с аналогичным предложением выступил Тадеуш Гаштовтт, человек, с которым считались в среде младотурок. При содействии комитета «Единение и прогресс» на доме была помещена новая мемориальная доска.
После второй мировой войны дом Адама Мицкевича перешел в ведение генерального консульства ПНР в Стамбуле. Экспозиция музея нуждается в пополнении и обновлении. Нынешний владелец дома не в состоянии обеспечить его сохранность. Переговоры о праве владения пока не закончены.
В некоторых туристических путеводителях по Стамбулу содержится упоминание о том, что на улице Татлы Бадем имеется дом-музей величайшего польского поэта XIX столетия Адама Мицкевича. Было время, когда на углу улицы висела табличка с надписью Адам Сокак. С именем поэта эту надпись связывать не следует. «Адам» по-турецки значит «человек». Дом Мицкевича находится в бедном и грязном районе. Улица выложена булыжником.
Тут и там стоят лотки, преимущественно с овощами и фруктами. Канализации нет. Чистоту поддерживать очень трудно. Чумазые, оборванные ребятишки мало отличаются от тех, которых встречали здесь Мицкевич и его друзья. В подвальном помещении, где когда-то покоились останки поэта, лежит черная мраморная плита — нечто вроде надгробия. Здесь часто можно увидеть цветы. Их приносят сюда польские туристы и иностранцы — ценители творчества поэта.
Тихо и пусто в доме. На каждом этаже — по небольшой комнате. На стенах — репродукции, в витринах — книги. Издания на польском языке или переводы с польского на турецкий и французский. Чистота везде образцовая. Это заслуга старушки польки, предки которой эмигрировали в Турцию. Она и ее муж живут в доме Мицкевича.
В конце прошлого столетия Польское товарищество в Стамбуле занималось вопросом о покупке этого дома и передаче его в общее пользование. Но прошло более восьмидесяти лет, а дело не продвинулось вперед.
Польско-турецкие отношения. В годы правления Кемаля Ататюрка польско-турецкие отношения складывались благоприятным образом, хотя и не влияли существенно на расстановку политических сил в мире. Многое способствовало развитию добрых отношений между Польшей и Турцией. Обе страны переживали разруху, вызванную первой мировой войной, в обеих установился республиканский режим, живы были традиции дружбы, турки помнили о вкладе, который внесли в развитие их страны польские эмигранты, оба народа вели борьбу за независимость, и оба в одинаковой степени были обязаны помощи и поддержке со стороны СССР. Знаменательно, что после провозглашения Турции — республикой посол Польши одним из первых прибыл в Анкару и вручил Кемалю верительные грамоты. В турецких дипломатических кругах и сейчас вспоминают об этом акте дружбы, считая поступок польского посла самоотверженным: в Анкаре в то время негде было жить, большинство дипломатов предпочитали оставаться в Стамбуле и жить в своих роскошных дворцах и резиденциях.
