Короткий стоял теперь, наклонившись вперед. Оживленный гомон подростков, когда перед ними предстал совершенно голый человек, стал спадать и сменился полной тишиной, точно под действием невидимых лучей, исходивших от тела Короткого. Короткий поднял плечи, ссутулился и, выставив вперед живот, сложил на нем скованные наручниками руки. Казалось, он хочет скрыть под иссиня-черной кожей свои могучие мышцы. Плечи, благодаря развитой мускулатуре, сильно выдавались вперед. Мышцы на боках выглядели как две огромные ладони, охватившие тело. В них было что-то отталкивающее. Казалось, что могучая мускулатура живет самостоятельной, независимой от тела жизнью.

Глядя на обнаженного Короткого, Исана вдруг услышал, что подсознательно обращается к душам деревьев: действительно, это тело, в котором под давлением мышц костяк сжимается и одновременно начинают отмирать и сами мышцы. И только жалкие внутренности, сопротивляясь, пытаются вырваться наружу. Пока сознание Исана не стало противиться увиденному, его подсознание, поддерживаемое душами деревьев, безоговорочно поверило словам Короткого и хотело утвердиться в том, что это — Короткий, который действительно сжимается, более того, дошедший до самого предела сжимания, за которым лежит смерть…

Тамакити повернулся к Бою.

— Ну-ка, осмотри его как следует, — сказал он, а сам носком ботинка, выпачканного в вулканическом пепле, ударил Короткого в пах. Тот вздрогнул и повернулся к Тамакити, угрожающе вскинув голову, его вспухшие веки и губы были плотно сжаты.

— Может, воткнуть ему эту штуку, Тамакити? — сказал Бой, с трудом сдерживая смех и вынимая из-за пояса заостренную на конце палку. Она была аккуратно обработана ножом, а рукоятка вырезана в виде рыбы.

— Это подарок Боя суду? Чтобы больше не плакать из-за того, что во сне уже дважды ничего не случилось! — шутливо поблагодарил Тамакити тоном, каким благодарят своего гвардейца за отличную службу.

Бой рассмеялся шутке, рассмеялись и остальные подростки. Тамакити ткнул Короткого заостренным концом палки в пах. Все, кто наблюдали за действиями Тамакити, сразу же поняли, что это отвлекающий маневр. Продолжая свою игру, Тамакити стал медленно заходить ему за спину. Оказавшись за спиной Короткого, Тамакити слегка пнул его коленом под зад. Захваченный врасплох, Короткий сделал несколько шагов вперед и остановился. Тогда Тамакити присел и изо всех сил ткнул его палкой. Короткий с воплем рухнул на дощатый пол, подростки испуганно отскочили в разные стороны. Продолжая вопить, Короткий выгнулся колесом, как креветка. С конца палки начала капать кровь…

Доктор прорвался сквозь кольцо подростков, окружавших Короткого, и подскочил к нему. Никто не тронулся с места; ему на помощь пришел лишь Исана.

— Я ничего не могу сделать, — причитал Доктор. — Какой ужас, с этим я ничего не могу сделать.

— Но может, все-таки удастся остановить кровь? — подбадривал его Исана.

— Все равно, я же не знаю, что у него там разворочено внутри… Ничего не поделаешь, нужно вызвать «скорую помощь» и отвезти в больницу.

Короткий, который выл диким зверем, не видя ничего вокруг, все же отреагировал на слова Доктора. Он задрал голову и подбородок у него задвигался. Но единственное, что вырвалось из его рта, — новый стон, а голова, которой он пытался помотать в знак отрицания, соскользнув с колен Исана, упала на пол. Окружавшие его подростки без труда поняли, что Короткий настаивает на своей виновности и требует, чтобы его казнили, что он отказывается уходить от Свободных мореплавателей даже ради сохранения жизни. Они все, точно сговорившись, посмотрели на Такаки, который продолжал сидеть не шелохнувшись. На его побледневшем лице лишь выступили капли пота, но на подростков он посмотрел без всякого выражения. Прочесть в его глазах, о чем он думает, было невозможно.

— Такаки, так нельзя. Если не предпринять срочных мер, он умрет. Я ничего не могу сделать, — плачущим голосом взывал к нему Доктор.

— Может, отвезти его на машине в больницу в Атами? — крикнул кто-то.

— Нельзя. На нашей машине мы его так растрясем, что он и ста метров не проедет, умрет, — закричал в ответ Доктор. — Да и вообще это не годится… Короткий не согласится, чтобы его лечили посторонние… Нет, это не годится…

В голосе Доктора слышалось отчаяние. По-прежнему бесстрастный, Такаки все же встал, широким шагом подошел к валявшемуся на полу Короткому и стал разглядывать его. Потом, направляясь к входной двери, сказал властно, тоном приказа:

— Пусть кто-нибудь заменит Исана! Вы пойдете со мной. Двое подростков стали поддерживать Короткого, и Исана, освободившись, отполз на коленях в сторону. Его брюки были выпачканы в крови, но времени вычистить их не было. Он пошел вслед за Такаки в сторону дзельквы, росшей на фоне моря и стены, сложенной из вулканических ядер. Такаки, который широко шагал, плотно сжав губы и устремив в землю горящий взгляд, вдруг повернулся к Исана. Они теперь шагали рядом и так молча дошли до пышущей жаром стены, потом повернули назад. В этот момент Такаки впервые посмотрел прямо в глаза Исана, но опять ничего не сказал. У входа в барак Такаки громко закричал:

— Короткий сам настаивает на том, что виновен. Просил, чтобы его казнили. Есть возражения?

Подростки молчали. Никто не захотел высказаться.

— Хорошо! — сказал Такаки. — Короткий виновен. Казним его. …Короткий получил тяжелое ранение, но это несчастный случай. Никто в этом не повинен. Пока каждый из вас свободен и ни в чем не замешан, ясно? Вы просто очевидцы несчастного случая. Но, участвуя в казни, ответственности не избежит никто. Смерть Короткого падет на головы всех участников. Те, кто не хочет участвовать в казни, могут свободно уйти. Казнь я избрал такую: положим Короткого у стены, и каждый бросит в него камень. (Значит, тем же способом, какой он ребенком видел во сне, когда был болен, подумал Исана. Сам Исана смутно помнил с детских лет, что в их деревне людей казнили именно так. И должен был признать, что он сильнее прежнего поверил в существование Китового дерева Такаки.) Те, кто против, могут уйти. Но только сейчас. Тот, кто уйдет из Союза свободных мореплавателей после казни, — предатель. По-моему, это справедливо, если исходить из идеи, ради которой Свободные мореплаватели казнят Короткого. Он умрет во имя сплочения нашей команды. Согласны? Тогда собирайте подходящие камни, по одному на человека, и складывайте посредине площади. Позовите и часовых тоже. А вас я попрошу позвать Инаго.

Исана почувствовал на себе вопросительный взгляд побледневшего солдата сил самообороны, на полголовы возвышавшегося над остальными подростками. Но Исана думал, как бы побыстрее рассказать Инаго обо всем, что произошло. Он сомневался только, стоит ли сообщать ей правду о том, что ему показалось странным и непоследовательным в поведении бывшего солдата. Игнорируя устремленный на него взгляд солдата, Исана выскочил на площадку и, перепрыгивая через две ступеньки, побежал вверх по вырубленной в лаве лестнице.

— Дзин только что заснул, — подняв голову, сказала Инаго, лежавшая рядом с ребенком. — Он, бедняга, уже весь, с головы до ног, покрылся сыпью…

— И лицо тоже? — точно во сне спросил Исана, с беспокойством подумав, что совсем забыл про болезнь Дзина.

— Суд над Коротким закончился?

— Закончился, но произошел несчастный случай… Ужасное несчастье…

— Коротышка покончил с собой? — быстро спросила Инаго. — Он всегда страдал от того, что сжимается, и всегда искал случая покончить с собой.

— …Нет, не умер еще. Ему, видимо, поранили внутренности. Доктор говорит, что бессилен помочь ему, сам же Короткий не хочет, чтобы его везли в больницу. А если так оставить, он умрет в мучениях. Поэтому Такаки предложил казнить Короткого, тот и сам настаивал, никто не высказался против.

— Коротышка и вправду хотел покончить с собой. И Такаки пытается ему помочь.

Ее спокойный, уверенный тон поразил Исана. Но широко раскрытые от страха, горящие карие глаза Инаго были полны слез. Осторожно, чтобы не побеспокоить Дзина, она поднялась с постели.