Пиратам досталась добыча немыслимой ценности: золотые слитки на восемьдесят восемь тысяч дукатов, изумруд с кулак величиной, ограненный в виде правильной пирамиды, золотые и серебряные сосуды, кольца и ожерелья, идолы из драгоценных камней, золотые маски, украшенные золотом облачения жрецов, огромная серебряная змея, тысяча золотых пластин и множество предметов огромной художественной ценности. Таких призов еще не знала история морских сражений. Груз превосходил по своей ценности все, что до того времени перевозилось по воде. Но дороже всего были древние мексиканские рукописи – книги ацтекских жрецов пиктографического письма. Впрочем, они не вызвали у пиратов энтузиазма, но велика была их радость, когда у кормчих испанских кораблей они нашли секретные карты Атлантики и берегов Нового Света. В них-то моряки понимали толк.

Жан Флери еще пять лет вытряхивал драгоценные металлы из трюмов испанских кораблей. Но даже самым удачливым игрокам не всегда выпадает сильная карта. Побежденный вчера может победить завтра.

В 1527 году Флери возвращался из очередного пиратского рейда с богатой добычей. Трюмы его кораблей были набиты тканями самых лучших сортов. Между Канарскими островами и Испанией пират встретил мощную испанскую эскадру. Избежать стычки не удалось. Испанцы окружили французские корабли и навязали им бой. После нескольких часов жестокой битвы пираты были полностью разгромлены. Сам Флери, раненый, попал в плен. Испанцы доставили его в Севилью, и Карл V приказал публично повесить разбойника.

На эшафоте Жан Флери сказал небольшую речь: «Мне неприятно умирать в окружении врагов, но если здесь есть мои друзья, то пусть они откажутся от мысли отомстить за меня. Я сам много мстил и скоро отвечу за это перед Господом. Надеюсь, он простит меня. Ведь я плачу за свои грехи жизнью».

Палач выбил полено из-под ног обреченного, и толпа затаила дыхание…

В XVII веке на островах Карибского моря Тортуга и Ямайка пираты создали своеобразный разбойничий международный «холдинг». Как любое корпоративное сообщество он имел свои законы, правила, обычаи и нравы.

Прежде чем отправиться в море вытряхивать дублоны из трюмов испанских кораблей, флибустьеры заключали коллективный договор (шасс-парти), в котором строго оговаривались права и обязанности каждого члена команды и условия дележа будущей добычи.

Награбленное добро считалось общим достоянием, делилось на всех и распределялось по установленным в договоре долям. Самая большая часть доставалась капитану – пять долей. Штурман и квартирмейстер получали по три. Главный канонир, старший плотник и судовой врач – по две доли. Матросы – по одной и юнга – половину. По пунктам перечислялись всевозможные премии: за водружение флага над неприятельской крепостью, за пленение языка или офицера, за каждую брошенную в стан врага гранату… Дополнительную долю имели все, особо отличившиеся в бою, и моряк, первый перепрыгнувший на палубу «испанца» при абордаже. Лучшие трофейные пистолеты получал тот, кто первым заметил «приз» на горизонте.

В контракте предусматривались компенсации за ранения и полученные увечья. Особо высоко «ценились» потеря глаза, руки или ноги. Получая свою долю, каждый пират клялся на Библии, что ничего не утаил из добычи лично для себя. Простые матросы редко обманывали своих товарищей, чего нельзя сказать об их начальниках. Отдельной статьей проводились расходы на денежные пособия вдовам и сиротам погибших флибустьеров. При необходимости каждый мог получить из общей кассы ссуду на весьма льготных условиях.

В «подборе кадров» капитаны не полагались на случай. «Соискатель вакансии» представлял «пакет документов», подтверждающих, что он совершеннолетний (не моложе 18 лет), добрый христианин и отличается… добропорядочным поведением! Под добродетелью подразумевались отвага в бою, беспрекословное подчинение старшим по должности, честность при дележе добычи, наличие чувства долга и товарищества.

Контракт скреплялся подписями, а тот, кто не знал грамоты, ставил под соглашением крестик или прилагал отпечаток пальца. Между собой матросы заключали сделки простым пожатием рук, причем данное слово уже нельзя было забрать назад.

Во время частых войн с Испанией правительства Англии, Франции и Голландии выдавали флибустьерам патенты, которые превращали разбойников в корсаров и «узаконивали» грабежи во владениях испанской короны.

Жизнь и взаимоотношения моряков на корабле во время плавания сочетали в себе жесткую дисциплину и демократические начала.

Задача капитана состояла в том, чтобы разработать план разбойничьей операции и успешно осуществить его. Проект выносился на собрание флибустьеров и утверждался общим голосованием. Причем все – от капитана до матроса – имели по одному голосу. При неспособности капитана привести корабль к «золотому берегу», он легко переизбирался из более достойных кандидатов.

Далеко не всегда капитан был моряком, зачастую им являлся просто хороший рубака с задатками лидера. Тогда навигационный курс к намеченной цели прокладывал штурман. Внутренней жизнью на судне заправлял квартирмейстер, совмещавший обязанности боцмана и казначея. Он отвечал за дисциплину, имел тяжелую руку и острый язык. Знаменитый Джон Сильвер из романа Р. Л. Стивенсона «Остров сокровищ» был именно квартирмейстером на корабле капитана Флинта. Но непосредственно перед боем вся власть на судне переходила к капитану.

В плавании каждый матрос имел товарища, с которым рядом спал, делил все тяготы, радости и заботы в походе. Ухаживал за ним, если он заболеет или получит ранение, защищал его в сражении с риском для собственной жизни. Имущество и доля в добыче при гибели флибустьера переходила его напарнику, если умерший был холостым.

Все члены команды, от капитана до юнги, ели из одного котла. Рацион карибского пирата состоял в основном из солонины, копченой говядины и черепашьего мяса.

Азартные игры на борту строго запрещались, все конфликты разрешались дуэлью только на берегу в присутствии секундантов. Причем поединок прекращался при первом ранении одного из дуэлянтов. Неправым признавался пират, получивший ранение.

Флибустьера, нарушившего кодекс, высаживали на пустынном берегу, вручали бутылку воды, ружье, небольшой запас пороха и пуль и предоставляли судьбе решать вопросы его жизни и смерти. Трусость в бою каралась смертью, причем приговор зачастую приводился в исполнение тут же, в ходе сражения. За неисполнение приказа лишали доли в добыче.

Большим преступлением считалось убийство члена сообщества. Виновного привязывали к дереву, и он сам должен был выбрать того, кто совершит над ним казнь. Но если выяснялось, что убийца не нападал сзади и дал возможность недругу защищаться, его прощали.

В бою флибустьеры избегали затяжных артиллерийских дуэлей, поскольку их суда обычно несли меньше пушек, чем испанские корабли. Ставка делалась на скорость, маневренность и стремительный абордажный натиск с элементами психологического устрашения. Самые меткие стрелки располагались на реях и ружейным огнем поражали в первую очередь офицеров и капитана, лишая корабль противника управления. В рукопашной схватке применялись короткие палаши и пистолеты. В ближнем бою это было более эффективное оружие, чем длинные сабли или ружья. В сражениях пираты проявляли чудеса храбрости, военной хитрости и владения оружием.

Ослепленный в бою и продолжавший сражаться легендарный флибустьер стал героем, о котором слагали песни. А когда одному капитану ядром оторвало обе ноги, он лежа продолжал руководить штурмом крепости и отдавал приказы, пока не истек кровью. Восхищенный французский просветитель Вольтер писал, что подвигам пиратов «не хватало только честности для того, чтобы считаться героическими».