— В сторону монастыря двигаться нельзя, — подытожил он, — и назад тоже не стоит. Они могли на всякий случай оставить один отряд сопровождать вас сзади. Если это так, то у нас совсем нет времени. Какие будут предложения? Федор? Ты знаток этих мест.

— Да я здесь каждую травинку знаю, — начал Хмурый не спеша, — есть тут одно место…

— Не тяни, дело говори, — пробурчал Семён.

— Если немного проехать назад, то за следующим холмом можно свернуть в долину. Там, у реки, древние курганы, если проехать между ними, можно вдоль реки выехать к лесочку, за ним — осинник. Там, конечно, места дикие, но по одному всаднику в ряд проехать можно. Аккурат через пару часов выедем к этому самому монастырю с другой стороны.

Сотник закивал.

— Хмурый дело говорит. Я там тоже бывал, правда только до курганов ездил. Интересно мне было на это рукотворное чудо посмотреть.

— Хорошо, — произнес князь, — отправляемся немедленно.

— Да, отправляйтесь, — задумчиво сказал сотник, — а я здесь останусь.

— Даже и не думай, — произнес князь с раздражением, — хватит голову в пекло совать.

— Нет, мне нужно остаться. Во-первых, прикрыть ваш отход, во-вторых, встретить дружину и предупредить, чтобы они не нарвались на засаду. Я возьму только десять человек, что приехали с тобой, если Семён, конечно, не возражает. А ты, князь, бери моих людей и скачи к курганам, пока еще есть время.

Хмурый запротестовал, а Семён заулыбался.

— И никаких пререканий, — отрезал Георгий, — ты, Федор, поведешь князя, никто кроме тебя с этим не справится, и это не обсуждается.

— Я не оставлю тебя, сотник.

— Ты не должен оставлять князя, — Георгий произнес это устало, — жаль, что мне приходится это тебе объяснять. Все, отправляемся. Доедем вместе до следующего холма, там вы поедете дальше, а мы схоронимся и подождем.

По сигналу сотника все развернули коней и двинулись к видневшемуся невдалеке холму. Ехали не медленно, но осторожно.

Георгий поравнялся с князем. Он еще не до конца выполнил свое поручение. Письмо тархана под кольчугой словно жгло его кожу. Он не спеша достал его и протянул Даниилу.

— Вот, князь, весточка от тархана. Очень он мне ее давать не хотел, долго пришлось убеждать.

— Как он тебя принял? — серьезно спросил князь.

— Чудесно. Я вообще-то у него два раза был. Первый раз мы поговорили загадками и разошлись. Второй раз я попал к нему не по своей воле, как пленник, из-за истории, связанной с освобождением сотника Михаила. Тархан постращал меня немного, а потом отпустил и дал эту грамотку.

— Какая обстановка в Орде? — спросил князь, вскрывая печати.

— Когда я уезжал, весть о смерти великого хана еще не распространилась, поэтому страсти в Сарае еще не кипели. Но все идет к тому, чтобы Сарай-Берке получил независимость от Каракорума. Хан Берке сделает все, чтобы великий хан, выбранный на курултае, потерял влияние над его землями. Даже не знаю, что для нас будет лучше…

— Сильный хан под боком — это плохо, — произнес князь. — Пока в Орде идет грызня из-за великого ханства, у нас есть время, чтобы восстанавливать города и деревни и населять их людьми. Как только ханы перестанут отвлекаться на свары друг с другом — снова всерьез возьмутся за Русь, Польшу, Венгрию и Литву и разобьют нас поодиночке.

Князь угрюмо замолчал, пробегая глазами строчки.

— В Орде остался купец — Яким, он будет сообщать нам об обстановке, а уезжать соберется — другим накажет, — продолжил сотник, — а еще обещал помогать нам бывший рязанский воевода Мстислав.

— Я помню, ты писал об этом, да и Семён рассказал, — машинально ответил князь — он читал письмо. Вдруг князь чуть улыбнулся.

— Что-то забавное? — удивился Георгий.

— Про тебя пишет, что отсылает обратно невредимым, чтобы сделать мне приятное, потому что такую преданность своему властелину нечасто встретишь.

Георгий почувствовал, как кровь прилила к лицу. А он думал, что краснеть разучился еще в детстве.

— И дальше: «Я мог бы сломить этого сильного и гордого человека, но зачем?» — на лице князя отразилось удовлетворение, смешанное с гордостью. — Да, сотник, ты умеешь производить на людей впечатление, другой не справился бы.

По спине Георгия пробежали мурашки. Если бы тархан не оказался философом, висеть бы ему сейчас на дыбе и развлекать своими криками пыточных дел мастеров.

Князь читал дальше и постепенно хмурился.

— Еще пишет, что рекомендует мне воздержаться от выражения неповиновения хану Берке, дабы не провоцировать военных действий, — в глазах князя засверкал гнев. — Он смеет давать указания мне, князю Галицкому! Да… Русь не переживала еще такого позора!

Даниил свернул письмо и сунул его в седельную сумку.

На этот раз князь замолчал надолго. По мрачному лицу было понятно, что думает он о наболевшем — о том, что союзники медлят с согласием сообща дать отпор захватчикам.

Вскоре отряд подъехал к холму, у которого он должен был разделиться на две части.

Все быстро попрощались и пожелали друг другу удачи.

Хмурый положил руку на плечо Семёну.

— Смотри за Егором. Головой отвечаешь за начальника. И так за тобой должок, — серьезно сказал он.

— Иди своей дорогой, сохатый, без указчиков обойдусь, — добродушно ответил Семён.

Хмурый развернул коня и направил его между холмов. Отряд воев потянулся за ним.

Князь подъехал к сотнику. Лицо его было исполнено внутренней силы. Глаза словно читали в душе.

— Останься в живых, сотник. Не рискуй зря, прошу тебя — знаю твою горячую голову. Если вступите в бой — постарайтесь продержаться как можно дольше, отходите к реке. Я пришлю подмогу. И все же лучше, чтобы вы не высовывались.

— Я постараюсь, — честно ответил Георгий.

— Удачи тебе. Пусть защитит тебя Пресвятая Богородица.

— И тебе, князь, удачи!

Даниил хлестнул коня и быстро нагнал свой отряд. Через некоторое время малая дружина скрылась за холмом.

— Теперь наш черед, — обратился сотник к оставшемуся десятку, — нужно схорониться. Не ровен час, здесь пройдут наши знакомцы — Белые волки.

— Ты думаешь, это их рук дело?

— Даже не сомневаюсь.

Вой съехали с дороги. Дождей давно не было — земля почти не проминалась под копытами лошадей, но если посмотреть внимательно, можно было заметить место, где отряд, сопровождавший князя, съезжал с дороги. Поэтому было решено: далеко не уходить и ждать.

Едва Георгий увел людей и спрятал лошадей за холмом, как на дороге показалось человек тридцать всадников. Это действительно были Белые волки. Сотник едва сдержался, чтобы не присвистнуть от такой наглости. Одно дело — разорять кочевья на границе, совсем другое — устраивать засады в самом сердце княжества.

Сотник застыл в напряжении. Вот сейчас отряд проедет мимо следов. Но он зря волновался. Степняки спешили и не смотрели в сторону холмов. Они довольно быстро миновали притаившихся дружинников и поскакали на соединение с основными силами.

Георгий вздохнул с облегчением. Можно немного передохнуть. Пройдет какое-то время, прежде чем этот отряд достигнет своей западни и выяснится, что князь в нее не попал. До десяти минут сотник отбрасывал на выяснение ситуации и принятие решения. Потом весь отряд, скорее всего, двинется назад по следам этих тридцати человек, чтобы выяснить, где они упустили князя. И тогда найдут их. Если, конечно, вовремя не отойти. Но успеет ли князь к тому времени далеко уехать?

Решение всех этих вопросов сотник оставил на потом.

Сейчас его волновало совсем другое. Мысли снова затеснились в голове.

Кто спланировал эту гениальную ловушку? Несомненно, не Амир-бек. Это должен быть человек по меньшей мере незаурядный.

Кто так много знает о привычках князя, о его сердечной привязанности к жене? Это не может быть мятежный боярин. Повет раскрыт полностью. Юный Борислав наконец сделал свой выбор и покаялся перед князем. С его помощью Даниил, князь Галицкий, хотел наконец уничтожить Белых волков, заманив их в ловушку, но они его опередили.