— Я весь перемажусь, — возразил я шепотом. — что скажет мама?

Что скажет Трандуил, я решил не думать.

Позавидует молча, скорее всего, а потом выманит шкурку. Может, Леголаса подошлет.

— Ну если тебе твоя шкура дороже, то я возьму себе эту, — логично рассудила она.

Я вздохнул и принялся рассматривать орков дальше. Нет, ничего столь ценного у них не было.

— Ну ладно, сказал я, — давай пополам. Мне переднюю половину, тебе заднюю.

— Вредный ты, — надулась она. — Из передней можно прикольный светильничек сделать…

Я подавился. Не знал за ней склонности к хендмейду!

К счастью, пока мы препирались, орки начали просыпаться.

— Ну давай наоборот, — предложил я, вытаскивая стрелу из колчана и проверяя тетиву. Нет, не отсырела.

Подрга же сделала проще. С криком "Мое!" она кинулась на орчонка и принялась стаскивать с него кинжал вместе с поясом, а другой рукой ухватилась за его шкуру.

Орк с перепугу заорал дурниной и сиганул в кусты, унося с собой мою спутницу: она все же была заметно легче.

Я не нашел ничего лучше, чем заржать в голос, поэтому стрела полетела косо и попортила татуировку главному орку. Она и так-то была вся в шрамах, словом, потеря невелика, решил я и наложил на тетиву сразу пять стрел, как орел наш Леголас. Тут расстояние небольшое, хоть одна да попадет в орка…

Но, судя по всему, орки приняли меня за принца (у меня тоже светлые волосы, да еще свет в спину, поди разбери), потому что начали шустро разбегаться, подвывая от ужаса.

Не успел я насладиться своей крутизной, как сзади раздалось знакомое пощелкивание.

— Ну чего, — спросил Арагог. — Как делишки?

Судя по доносящимся из кустов звукам, делишки обстояли… гм…

— Благодарю, недурно, — ответил я, на всякий случай отступая бочком. — А как ваша уборка?

— Да подмел малехо, хоть есть где поспать, — хмыкнул паук. — Выгреб всякой всячины целую гору, глянь, тебе не надо?

— А вы пока покушайте, — предложил я вежливо. — вот тут у нас… холодные закуски.

Арагог довольно потер передние лапы и отправился за теми орками, которых я успел подстрелить. Они были еще вполне теплыми, но это звучало хуже. Да и все равно надо было их как-то утилизировать. Нечего им тут разлагаться!

Я же пошел посмотреть, что вынес на свет паучище. На самом верх кучи лежал симпатичный бронелифчик. В самый раз подарить девушке! Только почистить слегка надо. Почему-то рядом лежали фарфоровые блюдца, общим числом шесть, как будто кто-то ходил в овраг со своим сервизом, старый истертый колчан, костяной гребень явно орочьей работы, словом, всякая ерунда.

Правда, когда из колчана я вытряхнул горсть крупных розовых жемчужин, пару изумрудов и очень недурной сапфир, то задумался и поковырялся в мусоре еще.

Блюдца, кстати, хорошей работы, как бы не вастакской. Можно подарить их королю, он любит диковинки. (Драгоценности, разумеется, я сразу припрятал, потом с подругой поделюсь… по-честному. Бронелифчик, пара жемчужин — очень эротично выйдет!)

Пока я сортировал паучье добро, кусты затрещали и на поляну выскочил орк, не котором висела как хорошая норная собака моя подруга. Насколько я мог заметить. пояс с кинжалом она уже у него отобрала и теперь пыталась на ходу снять шкуру. И я бы не стал делать ставку на то, что у нее не получится.

Они проскакали по куче барахла и вновь нырнули в ежевичник.

Там орк заверещал вовсе уж дурным голосом, и я содрогнулся. Не хочу знать, что с ним там делают.

Я продолжал сортировать паучьи сокровища по принципу: это мне, мне, это снова мне, а это тебе… Арагог кушал, деликатно почавкивая. Сколько ж в него влезает! Я подумал, что человеком он мог, наверное, объесть всю деревню, так что в виде паука получалось как-то даже экономнее.

В ежевичнике трещало и вопило.

— Скоро ты там? — крикнул я подруге. Меня сильно нервировали крики.

— Так помоги! — ответила она, задыхаясь.

— Не-не, это твоя шкура! — тут же отказался я. Перепутает еще в пылу борьбы…

А мне моя была дорога. К тому же, она не знает про заклепки. А они вполне могли вылететь, если с меня примутся снимать скальп.

— Можа, мне пособить? — спросил Арагог, отвлекшись от очередного орка и аккуратно вытирая лапой хелицеры.

— Право, не стоит, — вздохнул я, услышав особенно протяжный вопль. Причем не понял, чей именно. — А то мало ли… Вы кушайте, кушайте..

— Эт верно, впрок надоть… а то никто тут не ходит, а с вас чего взять? Кожа да кости…

Я отсел подальше. Ну просто на всякий случай.

Тут вопли смолкли, а из кустов выбралась моя подруга, растрепанная, исцарапанная и почему-то в разорванной рубахе.

Я деликатно отвернулся.

— О, как кстати! — заметила она бронелифчик и тут же защелкала застежками.

— Ты его добила, я надеюсь? — спросил я.

— До победного конца! — гордо сказала она. — Гляди, как на меня делали!

Я искоса посмотрел на нее.

— Это тебе от меня, — сказал я искренне.

— От нас, — уточнил Арагог, а я поспешил согласиться.

И мы отправились домой, правда, так и не достроив дорогу, зато выяснив, что в окрестностях появились орки. Кстати, найденный в горе хлама клинок моей подруги явственно светился, а это кое-что да значило! А вот мои трофеи не светились. Только руны на них почему-то сделались багровыми. Красивый цвет, надо будет рубиновую заклепку в ухо поставить…

Явившись домой и доложив по всей форме королю нашему Трандуилу, мы выловили Леголаса и, озираясь, рассказали ему о том, кого встретили в Паучьем овраге. И как сильно он изменился за пару лет.

Принц явственно побелел, быстро схватил походный плащ и колчан с луком и был таков.

Пропал он на неделю. Мы бы заволновались, но было некогда: подруга начищала бронелифчик и думала, как лучше расположить жемчужины, а я прикидывал, как бы нам смыться к гномам и реализовать наилучшим образом сапфир. Неделя в этих раздумьях пролетела незаметно. И вот на седьмой день (когда я совсем уже решил, что сапфир может и полежать у меня дома, потом на рубин обменяю) я был разбужен радостным криком с улицы: "Леголас приехал!"

Леголас не просто приехал. Папа (в смысле, король наш Трандуил) привез его перекинутым через седло оленя, как харады, я слышал, возят похищенных невест. А я-то думал, куда олень запропал…

Впрочем, сопротивляться принц не мог — он был любовно обмотан паутиной. Я сразу узнал работу Арагога. Подруга тоже — она радостно взвизгнула и бросилась бережно разматывать драгоценную нить.

— Я ему… Арагорн… — бубнил Леголас сквозь паутину. — А он… неблагодарный…

Король посмотрел на нас и сурово сдвинул брови.

Я посочувствовал принцу. Впрочем, я предчувствовал, что сочувствовать придется мне, точнее, нам. И посочувствовал нам тоже.

Для короля я сделал невинно-вопрошающее лицо: за что, мол, караешь. Хотя карать он еще не начинал…

— Дорога где? — спросил он и сделал милое лицо.

— Дорога на месте! — отрапортовал я. — Согласно приложенному плану. Для запутывания вражеских агентов и диверсионных групп.

— Запутывается она отлично! — загремел Трандуил, шевеля бровями. Я представил, как из них вылупляются бабочки, и решил, что такой макияж королю пойдет. Надо подруге сказать, похихикаем. — Я еле оленя выпутал!

"Сам ты олень", — читалось во взгляде напарницы.

— А зачем вы с ним на дерево полезли? — ляпнул я.

— Для спасения своего единственного сына! — грозно сказал король. — Чем вы заманили его в это ужасное место?

Мы переглянулись.

— Так он сам побежал, — сказала напарница, — как только услышал про Арагога.

Пылающий взгляд короля обратился на принца.

— А кто сказал ему про этого… Арагога! — рявкнул он. — И зачем тебе понадобился этот старый хрыч Арагог?!

Леголас что-то промычал и посмотрел на папу умоляюще. Рот ему моя подруга предусмотрительно заткнула мотком паутины.

— Дружишь? — не поверил тот. — С этим старым… оркоедом?