— Так почему же ты считаешь, что это бред. Только на секундочку задумайся об этом.

— Так значит, я видела параллельный мир, где сейчас Наташа?

— Возможно и так. Я же говорю, что кома это не изученный процесс. А если мы не можем доказать обратного, по почему бы не предположить, что пока здесь тело спит, ее иное Я гуляет по параллельному миру.

— Ну, и что же тогда дальше?

Эдуард пожал плечами.

— А если ей там понравится? Если там лучше чем здесь, тогда что?

— Лучше об этом не думать.

— Конечно, это же бред! Ты доктор. Ты должен это понимать.

— Но состояние комы до сих пор не изучено. Иногда в нее впадают, не попадая в аварии и не выпивая приличную долю алкоголя.

— Ты же понимаешь, другой мир. В это с трудом верится.

Таня все еще не могла понять, как доктор может говорить такие невероятные вещи? Что ж теперь в эльфов и гномов верить? Или пытаться найти всему этому логическое объяснение.

— Поначалу я так же отпирался, — ответил Эдуард и накрыл своей рукой, руку девушки, — знаешь, несколько веков назад, для людей было чудом электричество, но вот прошло время, и мы им пользуемся, не обращая на это никакого внимания. Может быть в далеком будущем, люди смогут снова ужиться с гномами, эльфами и другими существами и не будет гнать их от себя, прикрываясь надуманными правилами.

— Это тебе сказала твоя знакомая?

— Нет. Я так думаю. Или ты считаешь, что все врачи материалисты?

— Я ничего не считаю, — буркнула Таня.

Эдуард покачал головой и, взяв кружку, сделал большой глоток и допил кофе. Он посмотрел на часы, и немного нахмурился, а потом перевел взгляд на Таню и его лицо озарила улыбка:

— Когда-то сестренка мне сказала: может стоит верить. Теперь этот же вопрос я задаю тебе. Но в нашем обществе человек сам решает. Можешь и не принимать, но от этого все чудесное не пропадет, ты просто перестанешь это замечать. Вот и все.

— Ты так просто это говоришь.

— А волшебство все простое, — ответил Эдуард, и вздыхая, добавил. — Извини, мне пора.

Таня кивнула и тоже глянула на часы. Они проговорили сорок минут. Оставив деньги за кофе и пирожное на столе, рядом с купюрой Эдуарда, она поднялась вслед за доктором.

Они оба вышли из кафе. На улице накрапывал мелкий дождик, но ни Таня, ни Эдуард не спешили. Они молча шли по мостовой. На светофоре перешли дорогу и тут-то дождь усилился. Эдуард снял халат и они быстро поднялись по лестнице больницы. После того как они оказались на втором этаже, Эдуард молча кивнул девушке и пошел в другом направлении, а та направилась к палате подруги. Но около двери остановилась. Сейчас ей больше хотелось поговорить, нежели сидеть около Наташи и вспоминать, что было вчера. Девушка развернулась и зашла в палату к Роме.

Таня шла домой и оглядывалась по сторонам. Часы показывали без пяти девять. Она спешила на автобус, невольно озираясь на обочины. Разве можно было поверить в то, что ей рассказал Эдуард. Фантастика. Все то что пишут в книгах, теперь надо принимать за возможную реальность… Но поверить в это хотелось. Это хотя бы давало шанс увидеть Наташу. Неужели все вокруг верят в странные вещи. Неужели ей одной нужны доказательства. Невольно она вспомнила картины Наташи. Ее подруга не только верила, она изображала, она хотела, чтобы все увидели, что существует, что-то иное, нежели люди на земле. Хотя видела она то что изображает или нет, точно Таня не знала.

Девушка невольно вспомнила свою любимую картину. Маленький мальчик играет в песочнице. У него нет друзей, но ему весело одному. И мама радуется, что ее сынок может играть сам по себе. Но сынок играет не один. рядом с ним сидит маленький эльфик и тоже строит куличики, и мама эльфийка довольна, что ребенку не надо приставлять нянь, что он может сам себя занять. Картина называлась «Дети не играют по правилам» и заняла первое место на институтской выставке. Наташа уже тогда все понимала, просто не знала как сказать, поэтому все выплескивала на картины. И вот дошел черед Тани.

Неужели все, что сегодня услышала, может быть правдой? Другие миры. Но все-таки не бывает дыма без огня, и кто первый об этом упомянул, и впрямь это видел. А маленькие человечки Эдуарда. Так рассказывает человек, который и впрямь их видел. Да и его знакомая Мария, ведь не даром же он ее упомянул. Или все для того, чтобы я принимал его теорию. А вчера…Может быть правда этот мир, и тот, где сейчас Наташа соприкоснулись и они встретились. Таня внимательнее стала присматриваться к обочине, когда ее толкнули в плечо. Это шла женщина на высоких каблуках. В такт быстрым шагам она виляла бедрами. Аккуратно перешагивая лужи, она прошла мимо остановки и направилась к липовой аллее. Вряд ли эта женщина во что-то верит. Скорее она даже и не думает, что можно во что-то такое верить.

«О, Господи, что у меня в голове» — подумала Таня, когда увидела подъезжающий автобус к остановке и бросилась к нему. Как только она забежала, двери закрылись и он, тарахтя, поехал дальше. Таня заплатила за проезд, и села у окна. Дождь совсем разошелся, и сейчас тонкие струйки стекали по окну. Девушка невольно смотрела на обочины, пытаясь увидеть хоть что-то нереальное. Но она это делала с одной целью, доказать себе, что этого нет. Как жаль, что она этого не делала с целью, увидеть на самом деле, как маленькие человечки снуют туда сюда и радуются дождю.

Наташу разбудило прикосновение прохладных пальцев альва. Она потирала глаза, когда Видеор вышел к костру из-за высоких зарослей колокольчика, которые скрывали лесовика полностью.

— О-хо-хох, не было росы вечером, нет ее и сейчас, будет сегодня дождь, — мрачно заявил он, отряхивая штаны и рукава рубахи от цветочной пыльцы.

Ни Наташа, ни Молнезар ничего не ответили. Они сидели на травяной подстилке и уплетали за обе щеки приготовленную похлебку. Их ложки звонко стучали по тарелкам.

— Поешь, — сказала Наташа, когда Видеор, стал уже собирать вещи.

— С удовольствием, но собираться нам лучше побыстрее. Дождь в это время ух какой. Кресень вообще-то славен сильными грозами.

Поев, все стали собираться. Когда утренняя серо-розовая дымка прошла и по голубому небу поплыли белоснежные кучевые облака, трое путников уже мирно скакали на лошадях. Дорога через поле была хорошая, и все плотнее и плотнее жалась к Ризе, полноводной реке, по которой могли пройти даже небольшие судна. Здесь быстрое течение, порожистое, со множеством омутов и потайных рогатин, спрятанных под бурным потоком. Река сильно петляла, да еще на многих перекатах устроены суживающие русло запруды.

Сейчас река сверкала сапфирами в утреннем солнце, но путникам некогда было обращать на это внимание. И только приходилось довольствоваться игривым журчанием перескакивающей пороги воды и щебетанием жаворонков, да воробьев.

Там, где река подходит близко к лесу располагалась деревушка, но в отличие от Заточи она пустовала. Большинство домов если не были заброшенными, то сильно покосились от времени. А на окраине деревни стояли три землянки, на крышах которых выросла лебеда и пижма. Так что сразу и не примешь эти холмы за жилье. У этой деревни когда-то были наделы, но уже несколько десятилетий они не обрабатывались, кроме небольшого огородика около деревянного храма. Тут даже разбили небольшой цветник, который не вписывался в пейзаж запустевшей и обедневшей деревушки. Эта была будто деревня — призрак, пугающая путников приведениями. Наташа озиралась кругом, ближе прижимаясь к лесовику. Жители деревни тоже с опаской смотрели на пришельцев из окон. Но куда не глянь не было видно детского лица. Одни вытянутые, морщинистые лица с седыми бородами или поредевшими волосами собранными в пучок. Здесь доживали свой век старики.

Наташа смутно нашла общее у этих жителей и заточам. Возможно, это и были лесовики, вот только слишком худощавы с бледной кожей и без рыжей воздушной шевелюры, которой могли похвастаться пожилые заточане.