— Я не создана быть воином, — наконец ответила Наташа.

— Тебе не надо быть воином. Надо решиться дать отпор.

Отпор. Какое слово. Для Наташи оно ново, и все же…Этот мир действовал на нее как-то странно. Он открывал в ней какие-то иные двери, о существовании которых, она и не подозревала.

— Ладно, хорошо.

— И не важно, в каком мире ты спасла короля, — продолжал Молнезар, — важно то что твое чистое сердце может снова помочь предотвратить чудовищную ошибку. А драться за тебя будем мы с Видеором.

От этих слов лесовик подпрыгнул на месте, и округлил глаза:

— Что? Нет-нет, я-то точно дома остаюсь.

Молнезар и Наташа посмотрели на него, и их серьезные лица тут же просветлели от улыбок.

— Что вы улыбаетесь. Нет и еще раз нет. Мы лесовики не любим путешествий. Да я дальше Заточи никуда я не ходил.

— Но ты нам нужен.

— Нужен? Но я и драться-то не умею. Мы мирный народ. Да и как мы уедем, лошадей-то всего лишь две.

— Ну, это не проблема, — сказал Молнезар, заговорчески подмигнул Наташе.

— Нет, нет, нет и не уговаривайте.

— Я прошу тебя, поедем. Мне не хотелось бы возвращаться в свой мир, не попрощавшись с тобой.

Это был веский аргумент для лесовика. За то недолгое время, что Наташа находится в этом мире, он слишком привязался к ней и полюбил как сестру. Видеор вздохнул и оглядел комнату, где они сидели. Спитигнева уже давно покинула кухню и тихонько спала в сенях, на своей подстилке.

А он и, правда, за свои сто семьдесят лет никуда не выходил из деревни. А ведь когда-то мечтал словно альвы — музыканты посмотреть мир и хотя бы добраться до дальних границ Светлокрая. Ведь не так и далеко она проходит, от Заточи. Но всегда не когда. Дом, дела, праздники, отговоры друзей. Так вот и жил. И вот когда предоставляется возможность, он пасует. Ведь сама Макошь ему послала Наташу, так почему бы, не воспользоваться этим шансом.

— Ладно, — махнул рукой лесовик и деловито покачал головой, — тогда же надо собираться. Эх, Спитигневе не сказал, чтобы пирожков в дорогу напекла, придется хлебом и сыром запасаться.

На это даже альв улыбнулся.

Пока Наташа и Молнезар спали, Видеор собирался в путь. Для него было важнее все подготовить как следует, чтобы в пути хватало и еды, и питья. А отоспаться он всегда успеет. Например, в райских садах Ирия. Так собственно он всегда думал и поэтому работал на износ: то пропадал в лесах, собирая грибы и ягоды на продажу, пока в его доме не появилась Спитигнева и позволила ему заняться другими делами. Так он смог оборудовать задний двор для чаепития, сделать прекрасный насест для кур и две уютные большие клетки — норы для кроликов. Лесовик тяжело вздохнул, ведь когда появилась Наташа, он как раз разбирался на чердаке. Тогда-то сквозь мутное окошко увидел яркий свет и вихрь. Именно это и заставило прийти на холм со Спитигневой, Деженем и Дияной, и найти альва, а потом Наташу.

Теперь в его жизни начнется новая глава. Затянув потуже рюкзак, Видеор поставил его около двери, чтобы не забыть. А сам лег прямо тут на лавке.

На улице стало светать, хотя небо еще не окрасилось от первых лучей солнца. Облака редели, показывая нежно-голубую гладь. Звезды блекли, как будто красавица Ночь выключала их, чтобы они могли отдохнуть и набраться сил, а своего мужа Луну, прятала от страстного Солнца. Наступало утро следующего дня.

Когда кукарекали петухи, многие уже проснулись, но еще никого не было на улице, кроме нескольких хозяюшек, которые шли доить коров, да одиноко стоящей березки увенчанной венком из разноцветных лент. Она гордо стояла посреди площади и ждала своего часа. Скоро, скоро начнут ее чествовать, петь песни и водить хороводы. А пока день только начинался и обещал быть солнечным и безоблачным.

Никто и не заметил маленькую тень, которая шла с окраины деревни и вела под узды двух рыжих лошадей. Вместо этих красавцев, в стойле лежал мешочек с десятью золотыми монетками, все сбережение Видеора, которое тот когда-то давно начал копить на свое путешествие.

Выехав за деревню, все трое уселись: на одной лошади альв, который положил посох на левое колено, как бы говоря, что готов им воспользоваться; на другой — Наташа и Видеор, который аккуратно прицепил к седлу рюкзак. Они молчали. Каждый думал о своем. Молнезару впервые в жизни за его сто тридцать лет предстояло решить что-то очень важное; Видеор впервые выехал из деревни; а Наташа впервые в жизни отважилась сделать первый шаг к неизведанному и опасному. Здесь она становилась другой, более рисковой и отважной и ей это нравилось. У нее расправились плечи. Ведь здесь она ощутила себя нужной и значимой. И в первый раз не хотела прятаться.

Елень одобрительно смотрела на костер, ведь ее попросили не обижаться на родном языке. Она вообще любила когда с ней говорили на истинном наречии. Древние языки тоже требуют, чтобы на них говорили, чтобы не забывали, чтобы они не умерли. Но, увы, такое происходит слишком часто в этом мире.

Елень фыркнула. Она не была настроена на грустные мысли.

Ее зеленые глаза, будто две узкие полоски на серо-коричневой, словно кора дерева, коже наблюдали за тремя путниками. Ей не хотелось показываться, и уж тем более тревожить. Поэтому Елень выбрала очень удобное место и стала наблюдать. Ведь так интересно, кто они такие — люди. Ее зоркие глаза следили только за одним путником, который сейчас расположился под раскидистой елью и уставился на костер — это белокурая девушка с добрыми глазами и в плаще лесовиков. Она неподвижно сидела, и Елень прилегла на сучок, сложив руки под подбородком.

И вдруг. Бац! Пропала.

Елень вскочила, что чуть не упала с ветки и стала смотреть по сторонам.

«Она волшебница!» — пролетело у нее в голове. Но тут зеленые глазки заметили легкую дымку. Это портал лесных духов — чуть заметное розовое облако, которое не увидеть лесовикам и альвам, и лишь ей, как истинной друд, оно открывается.

Елень пожала худенькими плечиками и последовала за облаком, которое медленно бродило по лесу, удаляясь все дальше и дальше от костра.

«Ну, какая же она волшебница, если не может удержать портал на месте» — подумала Елень, когда, прыгала с верхушки на верхушку. Они шли все глубже в лес. И в отличии от этой белокурой девушки, маленькая друд чувствовала чужую плохую энергетику. Лес тоже чувствовал и волновался и негодовал.

Елень не сразу заметила огонь. Костер был низким и скрывался за плотным рядом можжевеловых кустов. Насупив бровки, она сердито посмотрела, но и за этот костер просили на древнем наречии.

«Ничего себе, сколько у нас в лесу волшебников собралось» — отметила Елень. Но смотреть на второй костер она не стала, боясь потерять «портал».

Бледная дымка чуть отдающая розовым блуждала сама по себе, ее никто не держал, не привязывал. Она была вольна делать что хочет, и когда заметила отблески огня, то потянулась к теплу. Ей не хватало нескольких метров, когда воздух дрогнул и из него словно мешок выпала девушка.

Елень хихикнула и прикрыла рот. Но зря друд испугалась, Наташа ничего не услышала. Она встала, отряхнулась, повертела головой и заметила огонек. Улыбнувшись, девушка уверенным шагом направилась в ту сторону.

Елень медленно последовала за ней, как тут путь ей перегородил Елага.

— Стой!

— Что такое?

— Та плохие жители Светлого и Лесного края.

— О чем ты говоришь, я смотрю вон за ней, — показывая длинным узловатым пальцем в Наташу, ответила Елень.

— Это…это та…

— Да. Я видела, как она попала в этот мир. Это так забавно!

— А почему ты за ней следишь?

Елень пожала плечами.

— Не знаешь? — усмехнулся Елага.

— Интересно, — Елень отвечала и продолжала следить, только раз одарила друда мимолетный взглядом.

— Они тоже за ней следят, — наконец ответил Елага, присаживаясь рядом с Елень на сук. Он был немного шире в плечах, хотя все равно казался худым. И имел небольшое пузико, которое придавало его фигуре грушевидную форму. Вот и все, что отличало его от стройной Елень.