Пятница — это единственный день, когда Тане не надо было спешить в художественный класс. Выспавшись, девушка бродила без цели по квартире, а потом стала собираться в больницу. К своему удивлению она стала наряжаться и это в ней вызвал не Эдуард, терапевт, который ее недавно провожал, а один из больных. Таня примеряла темно-синее обтягивающее платье с вырезом лодочкой, когда вспомнила тот день. Она как обычно зашла к Наташе и сидела и слушала пиканье датчиков. Вдруг дверь открылась, и зашел Эдуард.

— Ах, вы снова тут.

— Да. Здравствуйте, доктор. Как у нее дела?

— Показания стабильные. Не стоит отчаиваться, чаще всего из комы выходят через три — пять недель. Так что будем ждать того срока и наблюдать. А вам, терпения, терпения и еще раз терпения.

— Спасибо. Но…

Эдуард положил руку на плечо, и сказал своим приятным бархатным голосом:

— Обычно это бывает у тех людей, которые живут на грани своих возможностей.

— Я не замечала, чтобы Наташа себя мучила, — но, не договорив, Таня прикусила язык. Возможно, по настоящему она ничего не знала о подруге, которая предпочитала скрывать свои чувства и мысли. Ведь скрывала же она большую часть прожитой жизни.

— Были случаи, что какое-то событие, случившееся в жизни, сбивало с ног, в переносном смысле слова, — поправил себя Эдуард, и виновато улыбнулся, — а через месяц комы, они просыпались. Мозг отдохнул и был готов к дальнейшей работе. Сейчас, советую воспринимать это как отдых для ее организма.

— Это трудно.

— Я понимаю. И все же, если вы будите мучить себя, разве будет кому-нибудь лучше?

— Мне так стыдно. Оказывается, я ничего не знала о ней, — ответила Таня и повернулась к окну. Ей и правда было стыдно смотреть в глаза доктору. Какая же она подруга, если ничего о ней не знает!?

— Все в порядке. Не стоит себя винить. Если вы здесь, не такая уж вы и плохая, — сказал Эдуард и похлопал ее по плечу, но в ответ он получил грустную улыбку.

Доктор проверил все показатели и уже собирался уходить, когда резко обернулся и сделал шаг навстречу:

— Послушайте, я сегодня заканчиваю в пять, давайте вас подвезу.

— Да, нет, что вы.

— Мне не трудно. А вам сейчас, наверное, очень тяжело ездить в метро.

Таня молча кивнула.

— Ну, так что?

— Хорошо, — ответила девушка.

А вечером они встретились и Эдуард довез ее до дома. А потом…Тане было стыдно подумать, такого она ни разу не вытворяла. Чтобы вот так выскочить, как ошпаренная из машины, громко хлопнув дверью (не рассчитала свои силы). А самое интересное, ведь ничего не было, не приставал, ничего не говорил.

Таня поежилась. Эдуард был симпатичным, но что-то в нем было не так. Что-то отпугивало ее, то ли странный взгляд, который он бросал в пустые углы комнат, или на обочину дороги, то ли странные извинения, когда он один раз заехал на бордюр. Он казался чудаковатым. И Таня в компании таких людей чувствовала себя неловко.

То ли дело Роман. Веселый, красивый, в прекрасной форме и есть о чем поговорить. Таня оделась и оценивающе посмотрела на себя в зеркало в прихожей. Довольно кивнув, вышла из квартиры.

Наташа мирно лежала с закрытыми глазами. Казалось, что она вот-вот проснется, но нет.

«Будто спящая красавица» — подумала Таня, когда прикрывала за собой дверь. Не понимая почему, она чувствовала вину, что ходит поболтать к Роме, и пыталась себя же оправдать. Но ей было стыдно вдвойне, что она общается с парнем, который понравился ее подруге. И Наташа же ничего не скажет — она в коме. Но что ей делать, если он действительно приятный собеседник?

Набрав полную грудь воздуха, она выдохнула, чтобы привести в норму сбившееся дыхание и открыла дверь палаты.

— Привет.

— Привет. Ты от Наташи?

— Да.

— Есть новости?

— Пока показатели стабильные, никаких сдвигов.

— Я читал, что из комы обычно выходят через месяц. Что это как бы сон разума. Наташа устала и вот сейчас отдыхает.

— Что-то похожее мне сказал и ее доктор.

— Серьезно? Так значит можно надеяться, что она через месяц откроет глаза?

Таня улыбнулась и кивнула.

— А как у тебя дела? — перевела разговор девушка. Когда она рядом с ним, то хотелось по больше узнать о нем, о его жизни, о том что было до взрыва. И Таня всегда обходила стороной тему встречи с Наташей.

— Нормально. Доктор говорит, что скоро буду снова ходить. Тань, — немного помолчав обратился Рома. Его голос был серьезным, так что у девушки екнуло сердце. В горле пересохло, и она еле произнесла.

— Да.

— Слушай, ты обронила, тогда, что у Наташи были парни одни…подонки. Я…

— Нет…нет…если ты об этом, ты не такой…я поняла это…прости…

— Нет, я не об этом. Почему она их выбирала?

Таню застали врасплох. Она и сама частенько задавалась таким вопросом.

— Не знаю. Честно я не знаю ответа на этот вопрос.

— Знаешь, один мой друг, часто говорит о людях, которых мы плохо знаем. Если есть вопрос, ответ стоит искать в детстве.

— Я познакомилась с ней, когда она поступала в институт, — соврала Таня, ей не хотелось вдаваться подробности их с Наташей первой встречи, знаешь она таких выбирала всегда. Я хочу сказать, если бы ты видел всех ее парней, ты бы понял, почему я так за нее волнуюсь. Почти все хотят ее поиметь, — Таня тут же смутилась, — не в том смысле. То есть и в том тоже, но я имела ввиду, что хотят использовать ее доверчивость, щедрость и наивность. Иногда она как ребенок, доверяет первому встречному. Ее хотели пару раз выгнать из общежития, потому что она водила бомжей просто покормить их. Ты можешь себе представить?

Рома усмехнулся.

— Я понимаю тебе смешно, но когда это повторяется постоянно, то становится страшно. Иногда мне кажется, она рада жить в такой, — тут Таня запнулась, но не смогла найти более подходящего слова нежели вертелось у нее на языке, и потупив взгляд проговорила, — нищете.

— Может, она была бедная? — переспросил Рома. Но в своих воспоминаниях Наташа таковой не казалась.

— Нет, — помотала головой Таня, но немного подумав, пожала плечами, — не знаю. Я ничего не знаю о ее семье, ее детстве. Возможно, она и правда сбежала от нищеты. Потому что общий язык с такими легко находит.

— Может быть она просто общительная.

— Кто? Наташа? Нет, — снова мотнула головой Таня, — ты бы видел как она себя ведет, когда мы с ней знакомимся с парнями в кафе. Хотя…Может ты и прав, но она избирает с кем может открыто разговаривать, а с кем смущается. Ну, как это…некоторые люди е ближе что ли. И еще…

— Что? — переспросил Рома, когда Таня задумалась. Для него это был шанс получше узнать Наташу. И чем больше он ее узнавал, тем сильнее она ему нравилась. В ее поведении не было фальши, Наташа была такая какая есть и все же ему казалось, что и такое поведение напускное. Что что-то случилось в ее жизни, почему она стала себя так вести, но как бы он не пытался вытащить это из Тани, ничего не получилось. Возможно, она и сама не знает, а может быть просто не хочет в это поверить. Парень чувствовал, что когда он нащупывал ту тонкую ниточку от клубка под именем Наташа, Таня просто забыла. Он чувствовал, что она должна сказать что-то личное, но задумалась и уставилась в окно. Взгляд сделался мечтательным, а губы беззвучно двигались, как будто что-то шептали. Но его вопрос вытащил Таню из забытья.

— Ее поведение, как у маленького ребенка, — и немного подумав, добавила, — у Наташи низкая самооценка, возможно корень проблем в этом.

— Я бы сделал все, чтобы она считала, себя самой прекрасной и неповторимой, — ответил Рома, глядя в сторону другой койки.

— Да. И как я могла тебя принять за хулигана.

— Да, — смеясь ответил Рома, — возможно иногда юристы и похожи на плохишей. А ктстати кто ты? Чем занимаешься?

— Я веб-дизайнер в одной небольшой компании, — ответила та, у нее вдруг мелькнуло в голове. «Если он и из числа подонков, то у него самые добрые глаза».