Неожиданно я поняла, что в комнате стало очень тихо, и испуганно подняла взгляд. Он смотрел на меня чёрными, как две бездны, глазами. Я вздрогнула. Он помолчал и отставил в сторону еду, не съев и половины.

— Я смогу прийти только утром, Повелитель. Вам стоит поесть.

Он хмыкнул. Вышло довольно иронично.

— У меня сейчас нет аппетита. Кстати, меня зовут Дэрон.

Я кивнула, достала полоску ткани и смочила её заживляющим отваром.

— Я хочу вас полечить, но могу причинить боль…

— Я понял. Не бойся, я не трону.

Я склонилась к нему и начала промывать глубокие раны, стараясь действовать как можно осторожней. Отвар шипел на кровавой плёнке, покрывшей кожу, но, надо отдать Дэрону должное, он ни разу меня не ударил, не толкнул и даже не обругал. Только вздрогнул пару раз, и то едва заметно.

Надо же, какие они становятся смирные, когда сами попадают под чью-то власть! Хотя Лэад бы в такой ситуации, скорей всего, попытался б изуродовать свою тюремщицу. Может, у этого просто сил не хватает?

— Сил бы хватило. Нет желания, — лаконично отозвался он. Я вздохнула. Да, мне сказочно повезло, что я стала рабыней Лэада, а не, предположим, этого Дэрона. Уж он-то с первого взгляда понял, кто я. В его доме я б и суток не прожила. Хорошо хоть, что ему с Лэадом откровенничать невыгодно, а то я б была уже трупом.

— От меня он ничего о тебе не узнает, — негромко сказал атлант. Я только хмыкнула и иронично заметила:

— Спасибо за высокое доверие, — хоть особой благодарности и не испытывала. Он прикрыл глаза. Я помолчала, потом попрощалась и вышла.

Ночь прошла… мерзко. Впрочем, кто б сомневался. Он задержался надолго, ушёл только под утро. Уснуть я не могла — он полечил меня немного, но этого оказалось недостаточно. Хотелось снова взяться за манускрипты, но сил не было даже на то, чтоб двигаться. Я просто лежала и смотрела в потолок. Любопытно, сколько пройдёт времени, прежде чем он всё-таки убьёт Дэрона? Небо, если б я только могла чем-то помочь ему — я б помогла. Почему — не знаю. Да и не стоит об этом задумываться, наверно…

Над имением занимался рассвет. Я уснула, и мне снилось бледное лицо в обрамлении серебристых волос…

***

Я пришла в камеру, надев на себя лишнюю кофту. Мне это старьё было не нужно, но Дэрон, думаю, хоть под голову его подложит. А то ему там холодно, наверное…

Честно говоря, встала я с трудом, да и передвигаться ещё было больно. Потому, когда я вошла, сразу попросила:

— Не говори со мной.

Он внимательно на меня посмотрел и кивнул. Его глаза, при моём появлении ставшие зеленоватыми, снова приобрели бездонную черноту. Он ел, я стояла. Когда я приблизилась, чтоб ещё раз промыть поджившие раны, он неожиданно притянул меня к себе.

Ну вот, началось. А я ещё и в такой плохой форме. Я обречённо вздохнула, сжалась и зажмурилась, ожидая удара.

— Я тебя не трону. Я не он. Я не причиню тебе боли. Никогда, — тихо шепнул он, осторожно удерживая меня за руки, — Я тебя не трону. Просто сиди рядом.

Странно, но я послушалась. Даже прижалась к нему, как маленькая испуганная девочка, хотя это было глупо — меня никто и никогда не жалел. Но это странное тепло, исходящее из его рук, было почти ощутимым, и казалось, что боль уменьшается и сворачивается, исчезая. Казалось? Но рука уже не ноет, ноги тоже, и головная боль от недосыпа тоже прошла…

— Что?.. — охнула я, впервые пытаясь вырваться.

— Тихо, — шепнул он, — Не рвись, я не закончил. Сейчас всё пройдёт.

Прошло несколько секунд, прежде чем он выпустил меня из объятий. Я сразу же отскочила в сторону.

Его лицо ещё больше побледнело, из носу хлынула кровь. Я ахнула.

— Успокойся, девочка. Просто эти стены сильно глушат мою силу, а доктор из меня всегда был так себе.

Я осторожно закатила рукав. Там, где ещё три минуты назад была россыпь синяков, теперь только гладкая смуглая кожа.

"Должно быть, это ему не нравится. Атланты ведь славятся своей бледностью", — подумала я. С другой стороны, какое ему дело, как я выгляжу?

Неожиданно он рассмеялся. Я обиженно на него посмотрела.

— Что я такого подумала?

— Ничего-ничего. Прости.

Но смешинки всё же плясали в янтарных глазах. Я в них заглянула, и мне тоже стало весело.

— Дэр, извини за глупый вопрос, но я хотела б знать ответ. Почему он не убил тебя?

Если его и разозлило фамильярное обращение, он ловко это скрыл.

— Я сын главы рода Ла Ори, Мэл. И меня прочат на её место. Если этот кретин меня убьёт — начнётся война. А пройдёт пара недель — и мои родственники заплатят выкуп, освободят меня. Они войны тоже не хотят.

— Почему?

— Наше оружие совершенствуется…

— Ясно, можешь не продолжать. Действительно, он сказал следить, чтоб ты не подох.

— Он, как всегда, тактичен.

Я мило улыбнулась. Скрывать от него своё облегчение не стоило.

— Знаешь, я рада, что ты всё же выживешь. Заскочу к тебе вечером.

Мы обменялись улыбками. Я птичкой выскользнула из камеры, чувствуя лёгкость. Впервые за те пять лет, которые я провела в имении Лэада, я улыбалась.

***

Прошла неделя с тех пор, как я впервые увидела Дэра на полу в темнице. Говоря откровенно, за это время он стал для меня очень дорогим существом. Конечно, меня немного раздражала необходимость контролировать в его компании свои мысли и чувства, но я быстро привыкла к этому. Он давал мне советы, помогал с манускриптами, лечил меня, рассказывал мне историю Атлантиды. Говорил про гостей из космоса, которые изредка наведываются на нашу планету, про круги силы. Говорил ещё о чём-то, связанным со звёздными системами, а я удивилась, как ребёнок, узнав, что звёзды на самом деле громадные, и у некоторых из них есть свои жители. Что самые горячие звёзды — чёрные, преодолев которые, можно попасть в иное измерение. Я слушала всё это внимательно, стараясь не переспрашивать и запоминать.

— Знаешь, когда людей стало многовато, их отправили на дикие материки.

— Есть ещё материки? Кроме Атлантиды?

Он посмотрел на меня и расхохотался. Я обиженно уставилась на него. Да, я тупая человеческая девочка, ничего не знающая о мире. Я что, в этом виновата?

Мой мысленный монолог он наверняка услышал, но вместо того, чтоб устыдиться, расхохотался ещё громче.

— Назвать тебя тупой я не смог бы и при самой богатой фантазии. Просто сейчас, когда у тебя так блестят глаза, ты до одури похожа на ту маленькую девочку, какой я впервые тебя увидел.

Я только улыбнулась в ответ, махнула ему на прощание рукой и вышла. Информацию о том, что где-то живут свободные люди, мне хотелось обдумать в одиночестве.

Прошло ещё несколько дней, и я услышала то, чего боялась и о чём старалась не думать. Это была одна из наших с Лэадом ночей. Он был зол и срывал на мне свою злость. Потом, когда я лежала на полу, а он неспешно одевался, он заметил:

— Знаешь, скоро "гость", за которым тебе приходится следить, нас покинет, — заметил он насмешливо, — Его семейка таки согласилась на мои условия. Проще было его прибить, конечно, но тогда начнётся война. Так что завтра — последний день, когда ты вынуждена с ним нянчиться.

— Да, господин, — шепнула я, силясь перебороть прилив отчаяния. Лучше б он меня ударил!

Лэад направился к двери, но потом резко обернулся и заметил:

— Вообще мрази они, Ла Ори. Что глава рода, что её сынок. На вид такие лощеные, холёные, праведные, а внутри — банальные манипуляторы, не желающие ни с кем делить власть. Любого с первого взгляда просвечивают — и играют на его слабостях, отбрасывая всё остальное. Лицемерные мрази.

За ним захлопнулась дверь, а я подумала, что он, пожалуй, прав.

Только вот легче от этого не становилось.

***

Вечером следующего дня я входила в комнатку с большой тяжестью на душе. Я была рада, что его отпускают. Но ещё больше я боялась одиночества. Он атлант, но…

Но. И этим всё сказано.

Я зябко повела плечами, отбрасывая прочь все сомнения, и шагнула к нему.