Восшествовав в кают-компанию, он приподнял котелок — здороваясь со всеми, и вежливо поклонился. Причем я могу поклясться, что видел синюю искру разряда, воткнувшуюся ему чуть ниже спины, а он даже сумел не поморщиться. Вот это выдержка!
«Это все, капитан», — прозвучал голос в моей голове. «Знакомьтесь».
— Ладно, постойте пока там, — я отправил своих спутников в сторону. — Начнем, пожалуй, познакомиться с коллективом.
Я поклонился присутствующим.
— Итак, здравствуйте господа. Давайте знакомиться. Я — Андрей Терновский, по кличке — Бес.
Монах неодобрительно уставился на меня.
— Назначен капитаном.
— Джорджет Пасс — дворецкий, сэр.
— Рыцарь — Баярд Пьер дю Террайль, — детина опустил меч и гордо выпрямившись чуть склонил голову — поклонился.
Джорджет с сильным удивлением покосился на него и поклонился ещё раз. Похоже, он его знает.
— Симеон… — поклонился следующим монах.
— Негусто.
Монах развел руками.
— А ты не случаем не Сименон Саровский будешь? — решил приколоться я. Поскольку из Симеонов пока припоминался только этот. Насколько я помню, он был святым.
— Нет. Аз жил в селе Меркушине.
— Это где?
— Верстах в пятидесяти от Верхотурья.
— Симеон Верхотурский… — …святой. Вот бл…, — я прикусил язык. — А поведай мне отче, какой ныне год?
— Семь тыщ сто пятидесятый от Сотворения мира, — не задумываясь, ответил монах. — И почему ты назвал меня святым? — монах строго уставился на меня своими темными глазами.
«Так. 7150 — 5508 = 1642. Значит — тысяча шестьсот сорок второй от Рождества Христова», — моментально пересчитал я, в привычные мне даты. «Сходится. Где-то в это время он и жил».
— Я не силен в богословии, но из всех святых… особенно Симеонов… я помню только двух. Старца — Симеона Саровского... Ты такого не знаешь?
Монах отрицательно покачал головой.
— …или тот был Серафим..? — пробормотал я себе под нос. — Нет? Ну, значит он жил после тебя. Но я точно знаю самого знаменитого до революции святого… — я сделал паузу. — Не догадался?
Монах снова отрицательно покачал головой.
— Святого… Симеона Верхотурского.
Монах слегка впал в ступор. Мне тоже, кстати, было слегка не по себе.
— Откуда ты можешь это знать? — его взгляд уперся в меня. — …Бес, — он так произнес это слово, как плюнул.
— Читал я — придурок, до ху… много, в общем… отче. И разного. А кличка — Бес, у меня не от того, о чем ты подумал. А сокращение от слова — «безбашенный».
Монах смотрел на меня пытаясь переварить мой «сленг». У него совершенно другие ассоциации на это. И к словам он относится совершенно по-другому.
— Безбашенный — это… — я вполголоса перебирал варианты синонимов, — .…сумашедший, …юродивый, …безрассудный… О! От слова — отчаянный! Вот от этого такую кличку и дали. Язык у нас очень сильно изменился, отче.
— И бога вы забыли, — с вселенской тоской во взоре, констатировал Симеон. — Совсем. Беда это ваша.
«Ну надо же?! Живой святой! Во прет-то… и что-то мне подсказывает, что и это ещё не всё. Чувствую, хлебну я… полной ложкой. И что-то подсказывает, что это будет не варенье. Не, ну надо — святой. Скажи кому — не поверят».
— А ты рыцарь, не подскажешь, какой ныне год? — обратился я Баярду.
— Апрель, тысяча пятьсот двадцать четвертого.
— Ты, похоже, тоже знаменит.
— Я достойно сражался во многих битвах.
— В честь тебя даже вроде как один форт назвали — Баярд[1], — поразмышлял я вслух.
— И чем он знаменит?
— Игру в нем организовали.
— Игру?! — рыцарь тоже подзавис.
— У нас это дело сильно развито. Что-то вроде турнира — для черни, — словоохотливо пояснил я.
— Для черни? — рыцарь снова пытался переварить невозможное.
— Да. Смотрит это вся Франция. Ну не вся… миллионов двадцать-тридцать — так точно.
«Всё — завис», — констатировал я, поглядев на его лицо. «Культурологический шок!»
— Ну, и теперь очередь Джорджа. Какой сейчас год?
— Джорджет, с вашего позволения сэр, — неимоверно чопорно поправил он меня. — Сейчас четырнадцатое апреля одна тысяча девятьсот двенадцатого года.
— И где ты находился, перед тем как попасть сюда?
— Мы плыли на пароходе «Титаник», сэр.
«Зашибись! Вот это я попал!».
— Джорджет, а ты, похоже, слышал про нашего спутника?
— Да, сэр. Несомненно.
— Ну тогда просвети меня. А то я в истории не силен.
— Рыцарь — Баярд Пьер дю Террайль, — он ещё раз чопорно поклонился в сторону детины, — без сомнения является одним из самых знаменитых рыцарей в мировой истории.
Рыцарь в ветхом неглиже[2] горделиво выпрямился.
— Он справедливо был прозван — «рыцарь без страха и упрека». Он и его многочисленные предки-рыцари, из династии Террайлей, прославились великими рыцарскими подвигами на поле брани.
— Неужели и спустя четыреста лет меня помнят? — весьма изумился Баярд.
— Несомненно, сэр. Именно вас, сэр. В наше время, вы очень знамениты, — он опять чопорно кивнул. — И являетесь синонимом слова — «рыцарь».
«А у него и мозги имеются», — прикинул я. «По крайней мере, считать умеет и выдержка у него ничего. Попал, пес его знает куда, но уже не дергается и не паникует. Да-а, вот что значит происхождение и воспитание. Рыцарь — одно слово. Да ещё офигенно знаменитый, если судить по тому, что монах — это обычный святой. Не, нормально это? Уже и святой — обычным стал…» — я мысленно скривился и сплюнул.
— Ну, а это — мои невольные спутники, — я развел руками. — Представьтесь.
— Вениамин Чикин — программист. Но лучше зовите меня — Чика. Так мне привычней, — он тоже поклонился, но у него это вышло несколько карикатурно.
— Юлия Федорова — юрист, — Юлька изобразила книксен. Надо сказать, что в футболке это вышло весьма эротично.
— Чика, сообщи нашим спутникам, какой нынче год?
— Две тыщи двенадцатый. А че?
На него несколько удивленно уставились.
— Предлагаю перейти для дальнейшего более тесного общения за стол, раз уже все мы познакомились.
Мы расселись за большим столом стоящим справа в кают-компании.
«Эй, железяка. А пожрать тут у вас есть?», — мысленно обратился я к ИскИну.
«Твой спутник — Чика, быстро разобрался с интерфейсом управления. Он интуитивно-понятный. Остальным выдавалась только готовая еда».
Боковая стена внезапно отошла, явив нам эдакий пульт управления. Стол, здоровенный экран, какая-то штука вроде микроволновки. Шкаф с дверцей. Большинство присутствующих с изумлением смотрели на это.
— Чика — банкуй. Говорят, ты тут со всем уже разобрался.
— А, фигня! Голосовое и ручное управление. Проще пареной репы. Все на уровне тупых ламеров. Вон экран. На нем пальцем тычешь рыба — мясо — зелень… потом идет раздел, подраздел. Как надумаешь, ткнешь пальцем. В том шкафу появляется готовое. И выбор жратвы — офигенный. Даже посуду можно выбрать, — он направился к экрану. — Смотри…
— Разрешите, сэр я помогу ему накрыть на стол? — с поклоном обратился ко мне Пасс, вставая из-за стола. — Это моя работа, сэр, — тут же пояснил он.
— Валяй… в смысле с удовольствием. Чика покажи ему, что тут к чему. Да заодно и тебе у него не грех поучиться.
— Это ещё зачем? — с подозрением спросил он.
— Ну мало ли как жизнь сложится? Сломается комп — сможешь секретаршей устроиться, — с совершенно серьезным видом объяснил я, с трудом сдерживаясь, чтоб не заржать.
Чика пару секунд переваривал мое предложение. Потом до не дошло, что прикалываюсь. Он поджал губы и озвучил свое мнение:
— Да пошел ты…
— Ладно, не обижайся. А то уж больно серьезен ты был. А по правде, тебе действительно можно у него поучиться — он профессионал. Причем высочайшего класса. Где ты ещё такое увидишь?
Чика начал ковыряться с экраном.
— Знаешь кстати, сколько сейчас стоит поучиться в школе для дворецких?
