Вежливо удалился, чувствуя себя идиотом.
«Может быть, позднее».
Ну и погодка! Полшестого.
Бульвары! Пойдем-ка туда. Там можно встретить друга или пару друзей. Как говорится, приятеля-другого. Приятеля? Да все ничтожества… Кому можно верить в Париже?
И почему сегодня все так уродливы?
Женщины плохо одеты. Мужчины — просто кретины.
«Официант! Один абсент и сахар!» Ах, хорошо смотреть, как тихо тает сахар на своем ситечке, когда по нему медленно стекает абсент. Вот так, говорят, капля долбит камень. Разница в том, что сахар мягче камня. Ну, все равно. Официант! один абсент, один камень!
Абсент на камешках, а не со льдинкой. Мило, мило, очень забавно. Если ты никуда не торопишься. Абсент и камень… Да, мило.
Сахар почти растаял. Он исчезает. Совсем как мы. Какой образ человечества! Кусок сахара…
Когда мы умрем, мы все пройдем той дорогой. Атом за атомом, молекула за молекулой. Растворимся, рассредоточимся, вернемся в Великое Запределье с любезного разрешения земляных червей и растительного царства.
Значит, все к лучшему. Виктор Гюго и наемный писака равны перед Великой Личинкой. Вот и хорошо.
Да уж, погода… Паршивый день. Редактор — идиот. Издатель — дальше некуда.
А вообще-то не знаю. Возможно, я не так талантлив, как пытаешься себя уверить.
Приятная штука — абсент. Не первый глоток, наверное. Позже, потом.
Приятная штука.
Шесть часов. Бульвары сейчас выглядят немного веселее. А женщины!
Тоже получше, чем час назад. И одеты красивей. Мужчины немного умнее, что ли…
Да, небо серое. Приятный перламутровый оттенок. Вполне, вполне… А какие полутона! Закат окрасил облака бледным медно-розовым светом. Очень красиво.
«Официант! Абсент и анис!»
Это не плохо, абсент с сахаром, но не могу же я торчать здесь целый день, пока он растает!
Полседьмого. Женщины, женщины… Большей частью — хорошенькие. И такие странные.
Нет, скорее таинственные.
Откуда они? Куда идут? Ах, кто их знает?
Ни одна на меня не посмотрит, а я их всех так люблю!
Я смотрю на каждую, что проходит, ее черты горят в моем мозгу, я не забуду ее до смертного часа. Но вот она исчезает, и я совершенно не помню, какая она.
К счастью, за ней всегда идут еще получше.
Я бы их так любил, если бы они позволили! Нет, проходят мимо. Увижу я кого-нибудь снова?
Уличные торговцы продают все, что есть на свете. Газеты… целлулоидные портсигары… милых игрушечных обезьянок — любого цвета, какой хотите…
Кто же все эти мужчины? Ясно. Обломки жизни. Непризнанные таланты. Ренегаты. Какие у них глубокие глаза…
О них надо написать. Великую книгу. Незабываемую книгу. Книгу, которую должен купить каждый — да, каждый!
О, эти женщины!
Почему никому из них не приходит в голову сесть рядом со мной… поцеловать меня нежно… приласкать… взять на руки, покачать, совсем как делала мама, когда я был маленьким?
«Официант! Абсент, без воды. И побольше!»
Глава 6. С древности до Зеленого часа
Как и многие другие истории с плохим концом, история абсента начиналась хорошо. В древнем мире полынь (artemisiaabsinthium) была широко известна как одно из ценнейших медицинских растений. Папирус Эберса, египетский папирус XVI века до н.э., рекомендует полынь как стимулирующее, тонизирующее, антисептическое и глистогонное средство, а также как лекарство от жара и менструальных болей. Пифагор полагал, что листья полыни, вымоченные в вине, облегчают роды, а Гиппократ рекомендовал ее от болей при менструации, а также от анемии и ревматизма. Гален советовал применять полынь от обмороков и общей слабости, а древнеримский естествоиспытатель Плиний верил, что она полезна для желудка, желчного пузыря и вообще пищеварения. Диоскорид же писал в своей книге «De Materia Medico», что полынь — хорошее средство от пьянства [41].
Апулей пишет, что это растение даровала кентавру Хирону богиня Артемида. Отсюда слово «artemisia» в его имени, а самое распространенное современное название полыни произошло от греческого слова «apsinthion» — негодное для питья, из-за горечи.
Парацельс, средневековый алхимик и врач, возродил египетский обычай применять полынь против горячки, особенно малярии, а в книге XVII века «Английский врач» Николаса Кульпепера содержится целый кладезь недостоверных сведений о полыни:
Полынь — трава Марса… горячая и сухая в третьей степени. Она радуется Марсовым местам, около кузниц и железных мастерских можно набрать целую повозку полыни. Она вылечивает проделки Венеры и распутного мальчишки. Она исцеляет своим сочувствием от холеры. Так как полынь — трава Марса, она сразу же исцеляет от укусов крыс и мышей. Грибы — под властью Сатурна, и если кто-нибудь ими отравится, Полынь, трава Марса, вылечит его, так как Марс усиливается в Козероге. Если кто укушен или ужален существом Марса, например осой, шершнем или скорпионом, Полынь… мгновенно исцелит вас.
Дальше — больше, Кульпепер сообщает, что полынь предотвращает пьянство и сифилис, освобождает девственниц от «коросты», излечивает стариков от уныния, хотя алчных людей делает вспыльчивыми.
Полынь всегда считалась хорошим средством против глистов для людей и животных. Она так же отгоняет моль, как и ее родственница камфара, и убивает насекомых. «Книга Св. Албания о соколиной охоте» XV века рекомендует применять сок полыни, чтобы вывести клещей с сокола: «Возьмите сок полыни, капните его туда, где эти клещи, и они умрут». В книге «Бережливость» Тассера (1580) есть такие познавательные стихи:
Пол подмети, полынью покропив,
И блохи сгинут, ужас ощутив.
Мало того:
Полынь, отрада сердцу и уму,
Полезна господину своему.
Полынь — не единственный инсектицид, который использовали для приготовления напитков. В 50-х годах XXвека в США появился коктейль «Микки Слим» — джин с небольшой долей ДДТ. Считалось, что ДДТ придает коктейлю дополнительный «кайф», будоражит пьющего и бередит нервы, а это некоторым нравится. Такую логику и ее отношение к абсенту мы рассмотрим в этой главе.
Если речь идет о влиянии на психику, приятней, что полынь связывали с вещими снами. Когда-то верили, что в день Св. Луки можно увидеть «свою мечту», если выпить варево из уксуса, меда, полыни и других трав. Леди Уилкинсон пишет в своей книге 1858 года «Травы и дикие цветы»:
Это старое поверье связано с тем, что мертвые корни полыни, черные и твердые, долго не гниют под живым растением. Если положить «полынный уголь» под подушку влюбленного, считается, что он увидит во сне ту, кого любит.
Существует предание о том, что полынь «выросла в извивающемся следе змея, когда он покидал рай», а «Откровение» Иоанна Богослова повествует о том, что после того, как откроется седьмая печать, с неба упадет горькая звезда. «Имя сей звезде „полынь“; и третья часть вод сделалась полынью, и многие из людей умерли от вод, потому что они стали горьки». В русском языке один из видов полыни называется «чернобыльник» или «чернобыль», что придает явные апокалиптические коннотации Чернобыльской ядерной катастрофе, а во французском переводе Библии звезда «полынь» называется просто «absinthe».
Самое горькое из известных нам растений, возможно, рута душистая, но полынь на втором месте, а разница очень мала благодаря химическому соединению под названием абсинтин (С30 Н40 О6), горечь которого определяется в соотношении 1:70 000. Плиний сообщает, что после древнеримских гонок на колесницах победителю давали напиток из полыни, чтобы напомнить о том, что даже в победе есть горечь. Благодаря своей горечи полынь метафорически связана в англоязычном мире с «горестями души», как пишет Оксфордский словарь английского языка.