– Мистер Калхун, – снисходительно произнес Майлз, – позвольте заметить, что выбираете вы не между моим векселем и этим кораблем. Выбор – между векселем и градом раскаленных осколков.

– Если я обнаружу, что вы в сговоре с этим…

– В жизни его не встречал, до сегодняшнего дня, – опроверг Майлз.

– А что с этой землей не так? – подозрительно спросил Калхун. – Я имею в виду, помимо того, что она на Барраяре.

– Это что-то вроде плодородной фермерской земли, – избежал Майлз прямого ответа. – Покрыта лесом – сто сантиметров осадков в год, – на это бетанец должен клюнуть, – чуть больше трехсот километров от столицы.

Столице повезло, что она с наветренной стороны. – И я ее полноправный владелец. Только что получил ее в наследство от деда. Не останавливайтесь – проверьте это через посольство Барраяра. Проверьте климат-карты.

– Насчет количества осадков – они там не в один день выпадают, а?

– Разумеется, нет, – ответил Майлз, возмущенно выпрямившись. Не так-то легко проделать это в невесомости. – Это земля моих предков – мы владеем ею уже десять поколений подряд. Можете мне поверить, я приложу все усилия и покрою этот вексель прежде, чем позволю моей родовой земле уплыть из своих рук…

Калхун раздраженно потер подбородок. – Себестоимость плюс двадцать пять процентов, – предложил он.

– Десять.

– Двадцать.

– Десять, или я вас направлю напрямую к капитан-пилоту Мэйхью.

– Ладно, – простонал Калхун. – Десять процентов.

– Договорились.

Конечно, все было не так просто. Но благодаря эффективности бетанской планетарной информсети сделка, которая на Барраяре отняла бы несколько дней, была заключена меньше чем за час и прямо из корабельной рубки Мэйхью. Майлз весьма хитро не уступал тактическое преимущество в переговорах, которое давала им коробка с рубильником, а Мэйхью, когда первое изумление у него прошло, замолчал, всем своим видом высказывая отвращение к идее сдвинуться с места.

– Послушай, малыш, – произнес он внезапно, когда сделка была уже на полпути к завершению. – Я ценю все, что ты стараешься сделать, но… но это просто слишком поздно. Понимаешь, когда я спущусь вниз, они не захотят обратить это в шутку. Служба безопасности будет меня ждать в стыковочном отсеке, а за спиной у них будет маячить патруль из Совета психического здоровья. Они быстренько прихлопнут меня сеткой-парализатором. А месяца через два ты меня увидишь – я буду ходить и улыбаться. Когда СПЗ заканчивает свою работу, человек всегда улыбается… – Мэйхью беспомощно тряхнул головой. – Просто слишком поздно.

– Ничто не поздно, пока ты еще дышишь, – отрезал Майлз. Он принялся за то, что для невесомости было аналогом вышагивания по комнате: оттолкнуться от одной стены, проплыть в воздухе и оттолкнуться от другой, и так пару дюжин раз подряд, пока размышляешь.

– У меня идея, – сказал он наконец. – Держу пари, это позволит нам выиграть время – по крайней мере, достаточно времени, чтобы устроить что-нибудь получше. Беда только в том, что раз вы не барраярец, то не поймете, что именно вы делаете – а вещь это серьезная.

Мэйхью выглядел совершенно сбитым с толку. – Чего?

– Примерно так. – Шлеп, быстрое движение, резкий поворот, шлеп. – Если бы вы присягнули мне на верность как обычный оруженосец, признали меня своим сюзереном – а это самая простая из форм наших клятвенных отношений – я мог бы подвести вас под свой дипломатический иммунитет третьего класса. Вообще-то я уверен лишь, что смог бы, будь вы подданным Барраяра. А вы, разумеется, гражданин Беты. В любом случае, я практически уверен, что мы сможем собрать кучу юристов, и они несколько дней будут пытаться выяснить, какой закон превалирует. По закону я буду обязан предоставить вам кров, стол, платье, оружие – полагаю, этот корабль можно классифицировать как ваше оружие? – и покровительство в случае вызова со стороны другого вассала (здесь, на Бете, это вряд ли применимо)… Кроме того, существует масса параграфов насчет вашей семьи – кстати, она у вас есть?

Мэйхью помотал головой.

– Это все упрощает. – Шлеп, вперед, поворот, сильный удар. – Тем временем ни Безопасность, ни СПЗ тронуть вас не смогут, потому что по закону вы… как бы часть моего тела.

Мэйхью моргнул. – Это звучит чертовски дико. Так где мне расписаться? И как ты это зарегистрируешь?

– Все, что вам нужно сделать – это преклонить колени, положить свою руку между моих ладоней и повторить пару фраз. Даже свидетелей не нужно, хотя по обычаю их требуется двое.

Мэйхью пожал плечами. – Ладно. Валяй, малыш.

Шлеп, вперед, поворот. – «Ладно-валяй-малыш»? Я так и думал, что вы не поймете. То, что я вам сейчас описал – крошечная часть моей половины договора, ваши привилегии. А он еще включает ваши обязательства и массу моих прав по отношению к вам. Как пример – просто как пример – если в разгар боя вы откажетесь исполнить мой приказ, я буду вправе отсечь вам голову. Прямо на месте.

У Мэйхью отвалилась челюсть. – Ты понимаешь, – произнес он наконец, – что СПЗ велит накинуть сетку и на тебя…

Майлз сардонически ухмыльнулся. – Не сможет. Потому что стоит им попробовать, и я возоплю к моему сюзерену о защите. И получу ее. Его весьма обижает, когда подобное пытаются сотворить по отношению к его подданным. Ага, вот еще один аспект. Если вы становитесь моим вассалом, то автоматически устанавливаете некие отношения с моим собственным сюзереном, но уже более сложные.

– Ну да, с сюзереном твоего сюзерена, и его сюзереном, и так далее, – сказал Мэйхью. – Про цепочку командования я все знаю.

– Ну уж нет, дальше оно не идет. Я присягал напрямую Грегору Форбарре, как вассал секундус. – Майлз осознал, что он тоже может произносить нечто бессвязное, хотя смысл в его словах и был.

– А кто этот Грег… как его? – спросил Мэйхью.

– Император. Барраяра – добавил Майлз ради уверенности, что тот понял.

– А-а.

Типичный бетанец, подумал Майлз; их не учат ничьей истории, кроме земной и их собственной. – Во всяком случае, задумайтесь об этом. Такие вещи наспех не делаются.

Когда была зафиксирована последняя голосовая подпись, Мэйхью осторожно отсоединил коробку с рубильником, – Майлз задержал дыхание – и старший капитан-пилот вернулся за ними к кораблю, чтобы доставить на планету.

Старший пилот обратился к Майлзу с большим оттенком почтения в голосе. – Я и не представлял, что вы из такой состоятельной семьи, лорд Форкосиган. Такого решения проблемы я, конечно же, не предвидел. Наверное, один корабль для барраярского лорда – это просто безделушка…

– Не совсем, – сказал Майлз. – Мне придется здорово побегать, чтобы обеспечить этот вексель. Признаюсь, моя семья привыкла жить на широкую ногу – но то было раньше, в Период Изоляции. Между экономическим подъемом в самом его конце и Первой Цетагандийской войной мы в финансовом смысле совсем сошли на нет. – Он слегка ухмыльнулся. – Все началось с вас, инопланетян. Когда до нас добрались первые галактические торговцы, то мой прадед со стороны Форкосиганов решил сорвать хороший куш на драгоценностях – ну знаете: алмазы, рубины, изумруды – которые продавались у инопланетян, казалось бы, столь дешево. Он вложил в них все свои ликвидные средства и примерно половину движимого имущества. Ну, конечно, камни были синтетическими – лучше натуральных, но дешевле грязи… хм, песка. Рынок лопнул и увлек его за собой. Мне говорили, прапрабабка так ему этого и не простила. – Он махнул рукой в сторону Мэйхью, и тот, уже наученный, протянул свою бутылку. Майлз предложил было ее старшему пилоту, который с выражением отвращения отказался. Майлз пожал плечами и отпил длинный глоток. Поразительно славная штука. В этот раз не только пищеварительная, но и кровеносная система запылала всеми цветами радуги. У него было такое чувство, что он может обойтись без сна до конца своих дней.

– К несчастью, большая часть земель, что он продал, лежит в окрестностях Форкосиган-Сюрло, там довольно сухо (не по вашим меркам, разумеется), а те, что он сохранил – вокруг Форкосиган-Вашного, там климат получше.